Хотя это не означало, что я в восторге от происходящего.
– Я не… идеальная, – наконец проговорила я, и Блайз насмешливо фыркнула и повернулась ко мне, вытащив ноги из бассейна. Подтянув колени к груди, она обхватила их руками.
– Твоя сила паладина наконец иссякла. Думаю, навсегда, – сказала она, и это не был вопрос.
Я со вздохом откинулась на шезлонге и посмотрела в подернутое дымкой небо. Воздух был сырой и густой, наполненный жужжанием насекомых и гудением фонарей над головой.
– Мои силы иссякли, – согласилась я. – Как ты и сказала. Видимо, я слишком долго находилась вдали от Дэвида.
Блайз смотрела на меня с чем-то близким к интересу, но недотягивавшим до сочувствия. Это было, пожалуй, приятно. Би прикусила бы нижнюю губу, заговори я об этом, верный знак тревоги, но Блайз? Блайз вроде бы никогда не заботило, что беспокоит меня, и это на самом деле позволяло мне с большей легкостью говорить о том, что меня волновало.
– Но может быть, это не совсем так, – размышляла я. – Дэвид может истощать меня? – Я по-прежнему не смотрела на Блайз, сосредоточившись на мошке, которая сейчас билась о ближайший натриевый светильник. – Ведь он смог забрать у Энни ее силы.
– Возможно, – слишком уж быстро ответила она, и мне это не понравилось. Блайз могла по меньшей мере притвориться, что задумалась об этом хотя бы на секунду.
Я села прямо, сердито глядя на нее.
– Не сомневаюсь, что новых паладинов он создает не без причины, – сказала Блайз. – И если он создает новых, можно понять, что, наверное, ему больше не нужен старый. Особенно когда старый настолько рвется помешать ему стать оракулом.
– Я вовсе не это делаю, – выпалила я. – Я не против того, чтобы Дэвид видел будущее. Я боюсь того, что эта способность навредит ему. Что это потенциально превратит его в разрушителя и источник зла, и если он хоть сколько-то будет похож на Аларика, Пайн-Гроув станет его первой целью.
Блайз всё наблюдала за мной, не отрывая взгляда от моего лица, даже когда прихлопнула комара на руке.
– Верно, – проговорила она. – Но он уже превратился в разрушителя. И, возможно, в источник зла, насколько тебе известно. И, – добавила она, когда я открыла рот, чтобы возразить, – у тебя нет способа это остановить. Это тебе не детское кино, где сила любви спасет его от того, что он есть на самом деле, Харпер. Он мужчина-оракул. Второй из двух, когда-либо существовавших. Разрушитель и источник зла. С чего ты взяла, что сможешь это контролировать?
– Я могу контролировать всё, на что настроюсь, – автоматически ответила я, и Блайз расхохоталась, закинув голову, сверкая белыми зубами.
– О Господи, тебе бы отвечать на вопросы в Модели ООН.
Закатив глаза, я откинулась на шезлонге.
– Великолепно, смейся, – сказала я. – Но это правда. Я не… Послушай, я не говорю, что любовь может его спасти или спасет. Я не говорю, что его уже нет. Ну, не в физическом смысле, конечно. – Я со вздохом посмотрела в небеса. Над головой плыли облака, оттененные оранжевым из-за уличного освещения. – Дэвид как личность, возможно, исчез. Я это понимаю. Но я должна попытаться.
Когда я подняла голову, Блайз смотрела на меня, болтая одной ногой в бассейне.
– Можешь ты это понять? – спросила я. – Что иногда тебе приходится стараться, даже если это кажется обреченным на провал?
Глядя на меня, она кивнула.
– Именно это я и делаю, – наконец произнесла она. – Пытаюсь сделать что-то, а сама не уверена, получится ли.
– То заклинание сработало на все сто, – напомнила я ей. – Данте потерял силу и теперь не помнит своего прошлого. Поэтому если только мы найдем Дэвида…
Но Блайз покачала головой.
– Я пытаюсь исправить свою ошибку, – сказала Блайз и опустила в воду вторую ногу, принялась болтать ими, вздымая маленькие волны. И снова так легко было представить себе девушку, которой она, наверное, была раньше.
– Я это сделала, – продолжала она будничным тоном. – Я превратила его в нечто нестабильное и опасное. Конечно, в итоге он мог дойти до этого и сам, но не будем притворяться, что я немного не ускорила события.
Тут она была права.
– И что? – спросила я, вставая с шезлонга и скидывая босоножки. Я по-прежнему совсем не питала доверия к не очень-то чистой аквамариновой воде бассейна, но решила рискнуть. Села рядом с Блайз, повторив ее позу – руки опираются о бетонную кромку, ноги болтаются в воде. – Ты думаешь, что если наложишь на Дэвида заклинание и лишишь его силы оракула, все твои грехи будут прощены? Как-то так?
Блайз повернула ко мне голову и улыбнулась, но печально.
– Заклинание, которое сработает, возможно, на двадцать процентов, – сказала она. – Ты видела, что случилось с Данте. Ты видела, как плохо это прошло, и он не был страшным или бодрым супергероем. Просто парень. – Она пожала плечами. – Если твои силы не до конца тебя покинули, я могла бы оживить их. Может быть. Или если бы мы добрались до него, прежде чем он ушел в ту пещеру…
Я захлопала глазами.
– Заклинание, – повторила я почти беззвучно. – Мы нашли заклинание, которое лишит его силы.
– Заклинание, которое, быть может, я не сумею осуществить, – сказала Блайз, – то есть в конце все это свалится на тебя.
Ее голос звучал так спокойно, так уверенно, что, несмотря на душную ночь, мне вдруг стало зябко.
– Что это значит?
Но я знала ответ еще до того, как она заговорила.
– Тебе придется его убить.
Глава 29
– Убить его? – Мой голос взлетел на пол-октавы.
Блайз чуть кивнула.
– Теперь, когда он уже в пещере, это лучшее, что мы можем сделать.
Очень долго я лишь молча таращилась на нее, гадая, не потешается ли она надо мной. Но нет, пауза тянулась, а Блайз и глазом не моргнула, пока наконец я не сказала:
– Мы взяли тебя в это путешествие, чтобы ты помогала нам.
Закатив эти свои большие карие глаза, Блайз снова повернулась ко мне.
– Что я и делаю. Ты не забыла, что Дэвид пытается убить тебя?
– Он не пытается, – ответила я, но лишь вызвала смех Блайз.
– Ладно, конечно. Всех этих паладинов он посылал к тебе вместо телеграмм, так уж заведено у оракулов. Ясно.
До меня начало доходить, что Блайз совершенно точно не шутит, и я вскочила так быстро, что едва не поскользнулась на краю бассейна.
Однако Блайз осталась сидеть, глядя на меня как будто с совершенно законным недоумением.
– Харпер… ты же знала, что такая возможность существует. В кабинете Александра, когда Би спросила, почему они просто не убили Аларика, я видела твое лицо.
Она произнесла это с такой легкостью, что я почти подумала – она права. Что неразумность проявляю здесь я. Но это не я хладнокровно говорила об убийстве человека, и я отступила еще на шаг с колотящимся сердцем.
Вытащив ноги из воды, Блайз почти полностью повернулась ко мне.
– Честно, я думала, ты это поняла, – сказала она. – А для чего же еще ты купила сегодня тот меч?
Меч. Я почти забыла о нем, завернутом в толстовку в багажнике моего автомобиля. Я не могла отрицать своей тяги к нему. Александр сказал, что мое видение в комнате смеха – то, где я закалывала Дэвида, – было просто моим самым сильным страхом, а не действительным событием, которое может произойти. Но глядя сейчас на Блайз, я до тошноты испугалась, что это может быть правдой.
Наверное, Блайз увидела что-то такое на моем лице, потому что немного подалась вперед, склонив голову набок.
– Именно по этой причине я в первую очередь и повела тебя на блошиный рынок.
Я покачала головой.
– Нет, ты сказала, что мы ищем какой-то волшебный камень, чтобы осуществить заклинание, которое нашла Сэйлор, и…
Я умолкла, как только осознала, что именно говорю.
– Волшебный камень, – ругнула я себя. – Чушь. И ведь ты нисколько не переживала, что мы так и не нашли его.
Блайз слегка пожала плечами.
– Потому что он никогда не существовал. Я хотела, чтобы ты нашла меч. Тот, который был нужен тебе. Я думала, что он может понадобиться нам – на всякий случай, но после того, как ты увидела Дэвида в пещере, я поняла, почему ты должна была его найти. Почему я хотела, чтобы ты его нашла.
Когда я не ответила, она продолжила:
– Тебе никогда не приходило в голову, что ты теряешь свои силы не потому, что разлучена с ним, а потому, что чем опаснее он становится, тем больше сил тебе нужно, чтобы его остановить?
Я покачала головой, мысли неслись вскачь, и Блайз сложила руки на груди.
– Твоя сила означает, что ты никогда не сможешь причинить вреда оракулу, только защитить его. Если ты больше не в состоянии его защищать, то потому только, что он стал крайне опасным и с ним нужно что-то делать, Харпер. До сегодняшнего дня я не была в этом уверена. Но увидев его в пещере, твои силы ушли навсегда. Эти вещи связаны.
– Ты не знаешь, что… – начала я, хотя все сказанное ею обретало ужасный смысл.
И она тоже это понимала, потому что подняла руку, прерывая меня.
– Ты и я, мы делаем то, что нужно сделать, Харпер. В этом наша суть. Ты знала, что до всего случившегося со мной я тоже была президентом совета учеников в своей школе? У нас не было чирлидеров, но я была первой флейтой в школьном симфоническом оркестре и участвовала почти во всех комитетах. От «Учащиеся против вождения в пьяном виде» до программы «Старшие сестры»… – Она считала их на пальцах. – Такое активное отношение и делает нас обеих настолько способными в этом деле. Поэтому нас и выбрали.
Я покачала головой, не желая сейчас иметь с ней ничего общего.
– Нет, – сказала я. – Эти силы… мне их навязали, и я догадываюсь, почему их навязали и тебе.
Она лишь пожала плечами, как обычно, наклонив голову набок.
– Навязали, предопределили… какая разница. Суть в том, что мы девушки того типа, которые делают то, что должны. Остановить Дэвида – это моя обязанность. Ты знаешь, во что превратился Аларик. И теперь мы знаем не только то, что Дэвид в точности идет по его стопам, но и что они оба – единственные оракулы, когда-либо родившиеся у оракулов. А это значит, что Дэвид могущественнее, чем думал любой из нас. Опаснее.