— За пиратку Мери! — в который уже раз хором грянула команда.
Люди были готовы. Все до единого. Торговое судно приближалось. Корнель, стоявший у руля, теперь выглядел благодушным, а матросы занимались своими обычными делами. Однако те, что остались на батарее, ждали, ни на шаг не отходя от пушек, молча и почти не двигаясь. Точно так же затаились и те, что приготовились стрелять с марсов, неразличимые даже в подзорную трубу.
— Эй, на «Бэй Дэниел»! — окликнул Корнеля капитан фрегата. — Что там у вас, неполадки?
— На борту дизентерия. У нас мало воды. Можете с нами поделиться?
Они подошли довольно близко, но все еще недостаточно близко для того, чтобы привести свой план в исполнение. Ответ капитана фрегата немного запаздывал. Правда, не настолько, чтобы это показалось подозрительным. И все же инстинкт предупредил Корнеля об опасности.
Суда шли строго параллельно одно другому…
— Черт возьми! — сообразив, закричал он. — Нас провели!
Он не успел отдать никаких распоряжений — портик фрегата приоткрылся, на мгновение опередив огонь его собственных орудий. На палубу, пробивая и поджигая доски, посыпались ядра, побежали дорожки пламени.
— Вот собаки! — заорал Корнель.
Отвечая на нападение, Бенуа открыл портики и тоже начал стрельбу, целясь в фок-мачту вражеского судна.
— Марсовые, давайте! — заревел Корнель.
На том судне тоже все поняли. Из трюма выскочили люди в английских мундирах. Торговый корабль оказался ловушкой. Замаскированное каперское судно.
Корнель в одно мгновение оказался жертвой такого же обмана, какой задумал сам. Пушки фрегата рокотали. Воздух заполнился густым дымом, нечем стало дышать. Стрелки теперь были бессильны. Внезапно раздался зловещий треск, и следом за ним — отчаянный крик. Корнель поднял голову. Прорвав облака дыма от стрельбы и пожара, бизань-мачта рухнула, снесенная ядрами противника, и легла со всеми парусами на темную воду. От этого «Бэй Дэниел» сначала накренился на правый борт, затем окончательно утратил способность двигаться.
— Именем ее величества, пираты с «Бэй Дэниел», сдавайтесь! — закричали с фрегата.
— Лучше сдохнуть, — проскрежетал Корнель.
Выбора у него не оставалось.
— На абордаж! — взревел он. — Смелее, матросы!
И первым рванулся вперед — а с марсов уже бросали крюки. Раз уйти не удается, так хоть не дать себя потопить!
Пираты лавиной хлынули на английское судно, зажав ножи в зубах, в одной руке сабля, в другой — топор или пистолет, в жестокой схватке отстаивая собственные жизнь и свободу, стреляя в упор, разоряя все вокруг. Антуан первым рухнул на палубу, хотя его и поддерживал брат-близнец; после чего Кристоф дрался с удвоенной яростью до тех пор, пока не упал, в свою очередь, получив пулю в лоб. Клещи неистовствовал, укладывая один за другим красные мундиры, которые неиссякаемым потоком выплескивались из недр фрегата.
Очень быстро, несмотря на храбрость и ярость команды, «Бэй Дэниел» был захвачен, и Корнелю, как и оставшимся в живых полутора десяткам его людей, ничего другого не оставалось, кроме как бросить саблю и сдаться.
Единственной отрадной мыслью, которая утешала капитана пиратов, когда за ними захлопнулись двери трюма, было сознание того, что Никлаус-младший и Мери избежали этой ловушки.
Мери с Никлаусом-младшим играли в карты в общем зале трактира. Мери потихоньку оправлялась от операции, рана на голове затягивалась, а главное — понемногу проходило неприятное чувство, не оставлявшее ее с тех пор, как она вынудила Корнеля сняться с якоря. Ей бесконечно тяжело было оставаться на суше. Никлаусу тоже, хотя он и старался этого не показывать. В очередной раз он ее обыграл, и, положив карты на стол, она вздохнула:
— Да, мне решительно больше нечему тебя учить, ты стал таким же ловким, как твой отец.
— Полагаю, это надо считать комплиментом?
— Это и есть комплимент, бандитское ты отродье, — растроганно сказала Мери.
— «Бэй Дэниел»! «Бэй Дэниел» захвачен! — заорал матрос, распахнув дверь трактира. Он так запыхался, что больше ничего выговорить не смог.
Мери и Никлаус-младший похолодели. Единым движением, резко оттолкнув стулья, они устремились к матросу. Набей-Брюхо, поднимавшийся из погреба, замер на лестнице с кувшинами в руках. В зале, по которому еще слонялись шлюхи и где полно было матросов, не успевавших протрезветь от одного застолья до другого, повисла мертвая тишина.
— Что ты сказал, Рогатый? — проговорила Мери.
Тот побледнел, увидев, как побелела она.
— Увы, чистую правду, Мери! Англичане захватили «Бэй Дэниел».
У нее закружилась голова, она пошатнулась. Такое с ней еще случалось иногда.
— Стул! — крикнул Никлаус-младший, у которого тоже кровь отхлынула от лица.
Набей-брюхо уже спешил к ним. Мери бессильно рухнула на подставленный стул:
— Откуда ты знаешь?
— Баркс сказал. Он только что оттуда. Я его опередил…
Он не успел договорить — Баркс и Дункан с мрачными лицами уже входили в зал. Они окатили матроса ледяными взглядами, и тот, осознав, что натворил своей глупой поспешностью, забился в угол, мечтая, чтобы о нем забыли.
Мери выхватила из рук трактирщика протянутый ей стакан рома и залпом его осушила.
— Как это случилось?
— Корнель хотел напасть на торговое судно, — начал рассказывать Баркс. — Мы были в нескольких милях от него и вдруг услышали грохот выстрелов. Сквозь дым ничего было не разглядеть, и мы подошли поближе. Ты ведь нас знаешь, Мери, мы никогда не откажемся помочь, если надо. Разглядев в подзорную трубу название судна, мы прибавили ходу. Но опоздали, слишком поздно до него добрались.
— Так почему вы не напали на англичан?! — захлебнулась возмущением Мери.
— Первым делом мы решили осмотреть «Бэй Дэниел», чтобы подобрать уцелевших, — признался Дункан.
— Один умирающий рассказал нам, что произошло. Это было замаскированное каперское судно. Их захватили предательски.
— А Корнель? — спросил Никлаус, опередив Мери.
— Убит или взят в плен. Мы не знаем. Его не оказалось на борту.
— Мы сразу же кинулись в погоню за англичанами. Три дня гнались. У нас было численное преимущество, мы смогли бы его захватить, только фрегат добрался до своей эскадры раньше, чем добрались до него мы, и из охотников мы внезапно стали дичью.
— Мы разделились и спрятались, чтобы спастись. На гребных лодках, перетащив на них добытое, проскочили пролив. А первый же из их кораблей увяз в песке, так что им пришлось сначала его вызволять, а потом брать на буксир. Вот они и прекратили преследование, для них оно стало слишком рискованным.
Мери вскочила.
— Я бы этого так не оставила! — взорвалась она. — Я бы их освободила, какая бы там ни была эскадра или что!
— Там было шесть судов, Мери. Даже тебе пришлось бы смириться с неизбежностью.
Мери дернулась и запустила стаканом в стену. Вскинула голову, глядя на Дункана полными ярости глазами.
— А вот тут ты ошибаешься, — прохрипела она. — Вот этим я от вас от всех, шелудивых псов, и отличаюсь! Я бы предпочла умереть с саблей в руке, но не бросила бы их!
Все опустили головы, пристыженные и жалкие, несмотря на всю свою гордость. Мери, точно так же, как прежде стаканом, через весь зал запустила в стенку стулом. Один из сидевших за столом матросов едва успел увернуться, чтобы не получить удар прямо в грудь.
— Вы только виселицы и заслуживаете! — и не думая успокаиваться, орала Мери. — Все! Да пошевелитесь же! Сдвиньте с места свои задницы! Валите отсюда — и приведите его ко мне, понятно вам?
Баркс схватил ее за руку:
— Хватит, Мери! Ничего не получится. Их увезли в Кингстон и будут там судить.
— Идите к черту! Все!
Никлаус хотел успокоить Мери, попытался ее обнять. Она грубо оттолкнула его, схватила со стола бутылку и взбежала по лестнице, оставив потрясенного и растерянного сына стоять столбом посреди зала.
— Она сейчас еще слаба, а потому особенно уязвима и непредсказуема, — подбодрил его Баркс, похлопывая по плечу. — Мне очень жаль, Никлаус. Мы сделали все, что могли.
— Я знаю, Баркс. А что «Бэй Дэниел»?
— Мы в конце концов его нашли и привели на буксире сюда. Пойдем, — сказал ему Дункан. — Пока ты ничем не можешь помочь Мери. Ты все поймешь лучше, когда увидишь, какие повреждения они причинили судну.
Никлаус кивнул и вместе с ними вышел из трактира. Он снова потерял отца. Но на этот раз у матери не было ни малейшего желания его утешать.
Мери пыталась заглушить свою ярость, выхлестав прямо из горла бутылку рома, которую зажала в одной руке, другой опираясь о косяк. Вдали, в порту, она только что разглядела среди других судов растерзанный корпус «Бэй Дэниел». Она была несправедлива к Барксу и Дункану, несправедлива к сидевшим за столами пиратам, несправедлива к Никлаусу-младшему. Ей снова стало дурно, закружилась голова, но она устояла на ногах и перетерпела недомогание.
Это было самое меньшее, что она могла сделать, воздавая им должное. Всем, кто потерпел поражение, всем погибшим и всем тем, кого повесят, как только будет вынесен приговор, как только будет произнесено обвинение в пиратстве. Они были ее семьей. Ее единственной и неповторимой семьей. Она вызывала их перед мысленным взором, одного за другим. Дуглас, Бенуа, братья Раймон, Кривоногий, Клещи. Мери надеялась, что Корнель погиб со шпагой в руке. Она не могла представить себе его болтающимся на виселице, сама мысль об этом была для нее непереносима. В конце концов она по-настоящему его полюбила, своего корсара, сделавшегося пиратом. Он был единственным, да, единственным за всю жизнь, кто настолько хорошо понимал ее, что принимал всю целиком — даже ту, что радовалась выкидышу. Только с Корнелем она не рисковала утратить свободу. Только он мог мириться с ее эгоизмом, только он — а ведь гордости у него было еще больше, чем у других.
Мери была обязана ему всем. И даже больше того. Благодаря ему теперь она знала, кто она такая.