– Нам, между прочим, пришлось покинуть вечеринку по случаю помолвки моей сестры, – сказал Джейс. – А там были бесплатные напитки.
– О! – Эмма просияла от радости. – Изабель выходит замуж за Саймона?
Джулиан был уверен, что не родилась на свете такая девушка, которая способна сравниться с Эммой, но когда Клэри улыбнулась, она показалась ему очень хорошенькой. Улыбка озарила все ее лицо. Эмма всегда улыбалась столь же искренне.
– Да, – кивнула Клэри. – И он вне себя от счастья.
– С чем я их и поздравляю, – сказал Джейс, облокотившись на перила. – Так вот, мы были на вечеринке, когда Магнус получил сообщение о применении некромантии в окрестностях Лос-Анджелесского Института. Он попытался связаться с Малкольмом, но ничего не получилось. И мы вчетвером решили проверить все сами. От этого, кстати, вечеринка сразу лишилась своего очарования, ведь я как раз собирался произнести тост, который все бы запомнили надолго. Саймон, наверное, никогда бы больше не рискнул появиться на людях.
– Джейс, разве в этом суть тоста? – упрекнула его Клэри, которая встревоженно смотрела на Диего – тот был очень бледен.
– Вчетвером? – Эмма обвела глазами холл. – Алек тоже здесь?
Не успел Магнус ответить, как дверь Убежища распахнулась и вошел высокий, крепкий мужчина – Роберт Лайтвуд, который занимал пост Инквизитора. Инквизитор был вторым человеком после Консула Идриса и занимался расследованием нарушений Закона со стороны Сумеречных охотников.
Джулиан встречался с Инквизитором всего один раз, когда ему пришлось предстать перед Советом и дать показания о нападении Себастьяна на Институт. Он помнил, как держал в руке Меч Смерти. В тот миг ему казалось, словно истину вытягивают наружу ножами и крюками, словно все у него внутри рвется на части.
Он никогда не лгал, когда его спрашивали о том нападении, никогда не хотел солгать о нем и не планировал делать этого. Но боль от этого не становилась легче. Когда Джулиан взял в руки Меч Смерти, пусть и ненадолго, боль в его сознании навсегда связалась с правдой.
Инквизитор подошел к нему. Роберт Лайтвуд стал немного старше с момента их последней встречи, в его волосах появилось больше седины. Но взгляд его синих глаз был все таким же – суровым и холодным.
– Что здесь происходит? – спросил он. – Несколько часов назад недалеко от Института было зафиксировано применение некромантии, но ваш дядюшка утверждает, что ничего не знает об этом. Более того, он отказывается говорить, куда пропадали вы.
Он развернулся на каблуках и обвел глазами всю группу. Его взгляд задержался на Марке.
– Марк Блэкторн? – с недоверием произнес он.
– Я это уже сказала, – заметила Клэри. Джулиану показалось, что ей не слишком по душе ее будущий свекор – если, конечно, он собирался им стать. Как ни странно, Джулиан не знал, хотят ли Джейс и Клэри пожениться.
– Да, – ответил Марк.
Он стоял, гордо подняв голову, словно перед расстрелом. Когда он встретился глазами с Робертом Лайтвудом, Джулиан заметил, как Инквизитор поморщился, увидев глаза Дикой Охоты на лице нефилима.
И эти глаза обвиняли Конклав. Они говорили: «Вы бросили меня. Вы не защитили меня. Я был один».
– Я вернулся, – сказал Марк.
– Дикая Охота не могла просто так тебя отпустить, – заметил Инквизитор. – Ты был для них слишком ценен. Фэйри не возвращают того, что забрали однажды.
– Роберт… – начал Магнус.
– Скажите, что я неправ, – перебил его Роберт Лайтвуд. – Магнус? Кто-нибудь?
Магнус молчал. Лицо его опечалилось. Золотые глаза Джейса были непроницаемы.
Дрю пискнула от испуга. Клэри повернулась к Роберту.
– Несправедливо допрашивать их, – сказала она. – Они ведь просто дети.
– Думаешь, я забыл, каких дел натворили вы с Джейсом, когда были «просто детьми»?
– С этим не поспоришь.
Джейс улыбнулся Джулиану и Эмме, и его улыбка была подобна золоту, разлившемуся по стали. Было видно, что его мягкость обманчива, что под ней скрывается нечто такое, что заслужило Джейсу звание лучшего Сумеречного охотника своего поколения.
– Мы не применяли некромантию, – сказал Джулиан. – В ней не было необходимости. А фэйри всегда готовы пойти на сделку.
На пороге Убежища возникло два силуэта – Ансельм Найтшейд, на сухом лице которого читалось беспокойство, и усталый дядюшка Артур, который держал в руке бокал вина. Джулиан специально оставил бутылку в Убежище – вино было первоклассным.
Защитные чары Убежища распространялись лишь на узкую полоску пола возле двери. Ансельм сделал шаг вперед, поморщился и отступил обратно в тень.
– Артур, ты утверждаешь, что весь вечер обсуждал Софокла с Ансельмом Найтшейдом? – спросил Роберт Лайтвуд.
– «Тех, кто злое принимать привык за благо, приведут к злодейству боги, горе ждет их каждый час»[13], – произнес Артур.
Роберт изогнул бровь.
– Это цитата из «Антигоны», – устало объяснил Джулиан. – Он хочет сказать «да».
– Пройди в холл, Артур, – сказал Роберт. – Не заставляй меня думать, что ты прячешься в Убежище.
– Когда ты говоришь таким голосом, даже я хочу спрятаться в Убежище, – заметил Магнус. Он вышагивал взад-вперед и переставлял предметы с места на место. Казалось, он действует хаотично, но Джулиан понимал, что это не так. Магнус крайне редко делал что-либо просто так.
Как и Джейс. Джейс сидел на нижней ступеньке лестницы, внимательно наблюдая за происходящим. Джулиан ощутил на себе всю тяжесть его взгляда и прочистил горло.
– Мои младшие братья и сестры никак с этим не связаны, – сказал он. – И Тавви уже на ногах не стоит. Его чуть не убили сегодня.
– Что? – воскликнула Клэри, тревожно сверкнув зелеными глазами. – Как это случилось?
– Я все объясню, – пообещал Джулиан. – Просто отпустите их.
Помедлив, Роберт кратко кивнул.
– Пусть идут.
Джулиан вздохнул с облегчением, когда Тай, Дрю и Ливви с Октавианом на руках пошли по лестнице наверх. На площадке второго этажа Тай ненадолго остановился и взглянул вниз. Он смотрел на Марка, и лицо его выдавало страх.
– Знаете, Инквизитор… Болезнь такая, видно, всем правителям присуща – никогда не доверять друзьям[14], – заметил Ансельм Найтшейд и поспешно пояснил: – Эсхил.
– Я покинул вечеринку в честь помолвки дочери не ради урока классической литературы, – процедил Роберт. – Тем более здесь не место обитателю Нижнего мира. Ансельм, прошу, подождите нас в Убежище.
Артур передал бокал Ансельму, который иронично поднял его, но скрылся за дверью, обрадовавшись возможности отступить на безопасную территорию.
Как только он ушел, Роберт повернулся к Артуру.
– Что ты знаешь об этом, Блэкторн?
– К нам пришли посланцы фэйри, – ответил Артур. – Они предложили вернуть Марка в семью в обмен на то, что мы поможем им узнать, кто убивает фэйри в Лос-Анджелесе.
– И ты не сказал об этом Конклаву? – спросил Роберт. – Зная, что нарушаешь Закон, что нарушаешь условия Холодного мира…
– Я хотел, чтобы мой племянник вернулся домой, – сказал Артур. – Разве ты не поступил бы так же ради своей семьи?
– Ты – Сумеречный охотник! – воскликнул Роберт. – Когда стоит выбор между семьей и Законом, ты должен выбирать Закон!
– Lex malla, lex nulla, – произнес Артур. – Ты ведь знаешь девиз нашей семьи.
– Он поступил верно. – В голосе Джейса не было ни тени веселья. – Я бы сделал то же самое. Как и любой из нас.
Роберт, казалось, с трудом держит себя в руках.
– И вам удалось это выяснить? Вы узнали, кто убивает фэйри?
– Мы выяснили это сегодня вечером, – ответил Джулиан. – Это был Малкольм Фейд.
Магнус замер, его кошачьи глаза полыхнули огнем.
– Малкольм? – Он пораженно взглянул на Джулиана и подошел к нему. – С чего вы вообще решили, что это чародей? На основании лишь того, что мы знаем магию? Неужели вы считаете, что любая черная магия – это наших рук дело?
– Он сам признался во всем, – объяснил Джулиан.
Клэри от удивления приоткрыла рот. Джейс не двинулся с места. Его лицо было непроницаемо.
Роберт помрачнел.
– Артур, ты – глава Института. Говори. Или же ты хочешь, чтобы нам рассказал все твой племянник?
– Артур знает не все, – признался Джулиан. – Мы хранили кое-что в секрете.
Артур приложил руку ко лбу, словно почувствовав головную боль.
– Раз уж меня держали в неведении, – сказал он, – пусть говорит Джулиан.
Холодный взгляд Роберта скользнул по собравшимся и остановился на Диего.
– Центурион, – произнес Инквизитор. – Сделай шаг вперед.
Джулиан напрягся. Диего. Он не учел его присутствия, а между тем Диего был Центурионом и, значит, его связывала клятва сообщать Конклаву только правду. Само собой, Роберт предпочтет услышать рассказ Диего, вместо того чтобы говорить с Джулианом.
Он понимал, что у Роберта нет причин с ним беседовать. Он не был главой Института. Им руководил Артур. И неважно, что он годами отвечал на письма Роберта и уже узнавал его стиль лучше, чем любой из собравшихся. Неважно, что они прекрасно знали друг друга по официальной корреспонденции. Он все равно был просто мальчишкой-подростком.
– Да, Инквизитор? – откликнулся Диего.
– Расскажи нам о Малкольме Фейде, – велел Роберт.
– Малкольм не тот, за кого он себя выдавал, – сказал Диего. – На нем лежит вина за множество смертей. Это он убил родителей Эммы.
Роберт покачал головой.
– Как такое возможно? Карстерсов убил Себастьян Моргенштерн.
При упоминании о Себастьяне Клэри побледнела и посмотрела на Джейса, который ответил ей таким же тревожным взглядом, в котором читалась память о долгой общей истории.
– Нет, – сказала Клэри. – Это не так. Себастьян был убийцей, но Эмма никогда не верила, что он виновен в гибели ее родителей. В это не верили и мы с Джейсом. – Она повернулась к Эмме. – И ты была права. Я всегда знала, что однажды ты это докажешь. Мне очень жаль, что убийцей оказался Малкольм. Он ведь был вам другом.