Она в некотором роде обожала Алека. Он стал первым Сумеречным охотником, который отбросил гордость и стал работать с Майей и Лили. Когда Джейс и Клэри приняли на себя руководство Институтом, они тоже присоединились к этому странному союзу, а затем их примеру последовали и Саймон с Изабель. Клэри выделила для их встреч специальную Комнату Планов, где хранились всевозможные карты, схемы и списки важных контактов на случай беды.
А бед случалось немало. По условиям Холодного мира у фэйри забрали прежде принадлежавшие им районы Манхэттена, и остальные обитатели Нижнего мира вступили в ожесточенную борьбу за освободившиеся территории. Частенько по вечерам Клэри и Джейс вместе с Алеком, Лили и Майей собирались вместе, пытаясь продумать все детали перемирия между вампирами и оборотнями или предотвратить грядущую месть. Магнус даже наложил на Институт специальные чары, чтобы Лили могла входить внутрь, несмотря на то что место было освящено, – а такого, как сказал Джейс, не делали на его памяти ни для одного вампира.
– Речь идет о Хай-Лайн, – сказала Майя.
Парк Хай-Лайн, который был разбит на заброшенной линии надземки, совсем недавно открыли для посетителей.
– О Хай-Лайн? – удивилась Клэри. – Откуда вдруг такой интерес к проектам городского развития?
Ребекка помахала Лили рукой.
– Привет, я Ребекка. Глаза у тебя подведены шикарно!
Лили не обратила на нее внимания.
– Так как линия проходит над землей, это фактически новый кусочек Манхэттена, – сказала она, – а потому он не принадлежит ни вампирам, ни оборотням. Его пытаются захватить оба клана.
– Нам обязательно говорить об этом прямо сейчас? – спросила Клэри. – Мы ведь на вечеринке. Изабель и Саймон вообще-то обручились!
– О боже! – воскликнула Ребекка. – Я совсем забыла! Слайд-шоу!
Она выбежала из комнаты. Клэри осталось лишь посмотреть ей вслед.
– Слайд-шоу? – пробормотала она.
– Насколько я понимаю, на таких мероприятиях существует традиция смущать будущих жениха и невесту их детскими фотографиями, – объяснила Лили. Клэри и Майя недоуменно посмотрели на нее. Она пожала плечами. – Что? Я смотрю телевизор.
– Слушай, я понимаю, сейчас не время тебя беспокоить, – начала Майя, – но дело в том, что там сейчас, судя по всему, группа вампиров сошлась нос к носу с группой оборотней. Нам нужна поддержка Института.
Клэри нахмурилась.
– Откуда вы знаете?
Майя протянула ей телефон.
– Сообщения, – бросила она.
– Дай-ка мне, – хмуро сказала Клэри. – С кем я могу поговорить?
– С Лейлой Харьяной, – ответила Майя. – Она из моей стаи.
Клэри взяла телефон, нажала на кнопку набора номера и вскоре услышала на том конце провода женский голос.
– Лейла, – сказала она, – это Кларисса Фэйрчайлд из Института. – Она сделала паузу. – Да, глава Института. Это я. Я знаю, вы сейчас собираетесь дать бой вампирскому клану возле Хай-Лайн. Вы должны остановиться.
В трубке послышались возмущенные восклицания. Клэри вздохнула.
– Соглашения никто не отменял, – продолжила она. – А это их нарушает. В соответствии с – э-э-э – параграфом пятьдесят вторым раздела семь, прежде чем начинать драку, вы должны обратиться в ближайший Институт за разрешением территориального спора.
И снова спор.
– Передай мои слова вампирам, – оборвала поток негодования Клэри. – Завтра утром я буду ждать вас в Убежище. – Она подумала о шампанском в музыкальном салоне. – Не слишком рано. Приходите к одиннадцати, двое вампиров и двое оборотней, и мы все уладим. Если не придете, станете врагами Института.
Ворчливое согласие.
Клэри помедлила.
– Так, – сказала она, – на этом прощаюсь. Хорошего дня.
Она повесила трубку.
– Хорошего дня? – изогнув бровь, переспросила Лили.
Клэри со стоном отдала Майе телефон.
– Концовки мне никогда не удаются.
– Что написано в параграфе пятьдесят втором раздела семь? – спросила Майя.
– Понятия не имею, – призналась Клэри. – Я сказала наобум.
– Неплохо, – похвалила ее Лили. – Что ж, вернусь, пожалуй, в музыкальный салон и скажу Алеку, чтобы в следующий раз, когда он нам понадобится, он шел за мной без разговоров, а не то я укушу одного из этих его детей.
Она резко развернулась, и ее широкая юбка взметнулась ярким вихрем.
– Пойду предотвращать эту катастрофу, – поспешно сказала Майя. – Увидимся, Клэри!
Она вышла в коридор, и Клэри снова осталась одна. Она прислонилась к массивному столу в центре комнаты и глубоко дышала. Она пыталась представить, что находится в спокойном месте – например, на пляже, – но из-за этого в голову лезли мысли об Институте Лос-Анджелеса.
Они с Джейсом ездили туда после Темной войны, чтобы помочь восстановить Институт – он пострадал сильнее всех остальных Институтов, на которые напал Себастьян. Эмма Карстерс храбро сражалась вместе с ними в Идрисе, и Клэри чувствовала, что обязана защитить эту маленькую светловолосую девочку. После того как они целый день провели за сортировкой книг в новой библиотеке, Клэри повела Эмму на пляж, чтобы поискать ракушки и морские стеклышки. Эмма как раз плела браслет. Впрочем, в воду она заходить отказывалась и даже лишний раз не смотрела на нее.
Клэри спросила у Эммы, все ли в порядке.
– Я волнуюсь не о себе, – ответила Эмма, – а о Джулсе. Я готова на все, лишь бы только у него все было хорошо.
Клэри тогда внимательно посмотрела на нее, но Эмма не заметила ее взгляда – ее глаза были обращены к полыхающему на горизонте ярко-оранжевому закату.
– Клэри!
Дверь снова распахнулась. На этот раз пришла Изабель – восхитительная в сиреневом шелковом платье и блестящих босоножках. Стоило ей войти в комнату, как она начала чихать.
Клэри подскочила к ней.
– Во имя Ангела… – Присказка Сумеречных охотников сама сорвалась у нее с языка, хотя еще недавно она казалась ей весьма странной. – Пойдем.
– Тюльпаны, – сдавленным голосом пробормотала Изабель, когда Клэри вывела ее в коридор.
– Да, – вздохнула Клэри, обмахивая подругу рукой и думая, поможет ли целебная руна при аллергии. Изабель снова чихнула, ее глаза заслезились. – Мне так жаль…
– Ды не видо вада, – выдавила Изабель, и Клэри поняла, что с языка аллергии это переводится как: «Ты не виновата».
– Как раз я и виновата!
– П-ф-ф, – отмахнулась Изабель, – не педеживай. Все скоро пройдет.
– Я заказала розы, – сказала Клэри. – Клянусь. Не знаю, что произошло. Завтра я убью флориста. Или, может, его убьет Алек. Кажется, он как раз в настроении.
– Все в порядке, – заверила ее Изабель уже более нормальным голосом. – Не нужно никого убивать. Клэри, я выхожу замуж! За Саймона! Я счастлива! – Она так и сияла. – Раньше мне казалось, что, отдавая кому-то свое сердце, становишься слабой. Ведь его могут разбить. Но теперь я вижу, что это не так. И все это благодаря Саймону и благодаря тебе.
– Почему благодаря мне?
Изабель смущенно пожала плечами.
– Просто ты любишь так сильно. Так отчаянно. Ты столько отдаешь. И этим всегда становишься лишь сильнее.
Клэри заметила, что она вот-вот расплачется.
– Знаешь, когда ты выйдешь за Саймона, мы ведь фактически станем сестрами. Жена парабатая – все равно что сестра, правда?
Изабель обхватила Клэри руками. На мгновение девушки сжали друг друга в объятиях в полутемном коридоре. Клэри вспомнила, как они с Изабель делали первые дружеские шаги навстречу друг другу в закоулках этого же Института. «Я волновалась не только за Алека, но и за тебя».
– Кстати о любви и подобных вещах, – хитро улыбаясь, произнесла Изабель и отстранилась от Клэри, – как насчет двойной свадьбы? Вы с Джейсом…
Сердце Клэри пропустило удар. Она никогда не умела скрывать свои чувства. Изабель озадаченно посмотрела на нее, как будто собираясь что-то спросить – может, узнать, что не так, – но в этот момент дверь музыкального салона открылась, и в коридор хлынул свет и звуки музыки. На пороге показалась мама Изабель, Мариза.
Она улыбалась – да что там, просто светилась от счастья. Клэри была рада видеть улыбку у нее на лице. После Темной войны Мариза и Роберт развелись, и Роберт переехал в дом Инквизитора в Идрисе. Мариза осталась в Нью-Йорке, чтобы руководить Институтом, но через несколько лет с готовностью передала бразды правления Джейсу и Клэри. Она не стала уезжать из города – по ее словам, чтобы помочь им, если вдруг станет тяжело, но Клэри подозревала, что на самом деле она просто хотела быть ближе к детям и маленькому внуку Максу. В волосах ее теперь было больше седины, чем при первой встрече с Клэри, но она по-прежнему держала спину прямо и по-прежнему гордо несла звание Сумеречного охотника.
– Изабель! – воскликнула она. – Все тебя заждались!
– Хорошо, – сказала Изабель. – Теперь мой выход.
Взяв Клэри за руку, она поспешила вперед. Вдруг перед ними оказались яркие огни музыкального салона, и все присутствующие с улыбкой обернулись к ним, завидев девушек на пороге.
Клэри, как всегда, нашла глазами Джейса: входя в комнату, она всегда первым делом смотрела на него. Он все еще играл тихую, ненавязчивую мелодию, но поднял голову и подмигнул Клэри, когда она вошла.
Кольцо Эрондейлов у него на пальце искрилось миллионом огней, отражая свет ярких звезд, которые плавали по комнате: не иначе их наколдовал Магнус. Клэри вспомнила о Тессе, которая передала ей это кольцо для Джейса, и пожалела, что ее нет рядом. Ей всегда нравилось смотреть, как он играет.
Комната взорвалась ликованием при появлении Изабель. Она улыбнулась и посмотрела по сторонам, явно купаясь в лучах славы. Она послала воздушный поцелуй Магнусу и Алеку, которые сидели на полу с Максом и Рафом, глядевшим на все огромными от удивления темными глазами. Майя и Бат засвистели, Лили подняла бокал, Люк и Ребекка просияли, а Мариза и Роберт с гордостью посмотрели, как их дочь прошла чуть дальше и взяла Саймона за руку.
Лицо Саймона светилось от счастья. На стене позади него сменяли друг друга фотографии из составленного Ребеккой слайд-шоу. В основном там были снимки Саймона – и гораздо меньше снимков Изабель, ведь Сумеречные охотники не слишком интересовались фотографией. Мерцающие картинки одна за другой проступали на стене возле клавесина и исчезали вновь.