– Это кровь Джулиана, – прошептала Эмма.
Кристина только вздохнула и обняла ее. Пока она гладила Эмму по спине, та вцепилась в нее руками и решила раз и навсегда, что, если кто-нибудь когда-нибудь попытается навредить Кристине, она сотрет его в порошок и построит из этого порошка песчаный замок.
Ливви подошла к Таю, взяла его за руку и тихим голосом стала объяснять, что кровь – это просто кровь, что Джулиан не ранен, что все в порядке. Тай быстро дышал, его рука то сжимала руку Ливви, то снова отпускала ее.
– Держи. – Марк стянул с себя синюю футболку. Под ней оказалась еще одна, серая. Джулиан удивленно посмотрел на брата. – Приличная одежда, – сказал он, протянув футболку Джулсу.
– Зачем ты носишь одну футболку поверх другой? – спросила Ливви, на время отвернувшись от Тая.
– Мало ли… вдруг одну украдут, – ответил Марк, словно это было само собой разумеющимся.
Все недоуменно уставились на него, включая Джулиана, который скинул с себя лохмотья и надел футболку Марка.
– Спасибо, – наконец сказал Джулс, заправляя футболку в джинсы.
Обрывки старой он бросил в мусорный бак. Марк, казалось, был доволен, а еще, как с запозданием поняла Эмма, он выглядел совсем по-другому. Волосы уже не доходили ему до плеч, а были острижены покороче и завивались возле ушей. Так он выглядел моложе и современнее и нормально смотрелся в джинсах и ботинках.
Был больше похож на Сумеречного охотника.
Марк посмотрел на нее. Эмма все еще видела в его глазах ветер, и звезды, и бескрайние облака. Дикость и свободу. Интересно, далеко ли зашло его превращение обратно в Сумеречного охотника? Далеко ли оно вообще могло зайти?
Она приложила ладонь ко лбу.
– Голова кружится.
– Нужно поесть, – сказала Ливви и взяла ее за руку. – Всем нам. Никто еще не ужинал, а тебе, Джулс, готовить сегодня запрещается. Давайте возьмем еды у Кантера и решим, что делать дальше.
Внутри ресторана все было выкрашено в желтый цвет. Желтые стены, желтые диваны – даже большая часть блюд была желтой. Эмма, впрочем, не возражала. Она бывала у Кантера с четырех лет, когда они с родителями время от времени заглядывали сюда, чтобы съесть блинчики с шоколадом и пару тостов из халы.
Они заняли угловой столик, и несколько минут все было как обычно: официантка, высокая женщина с седыми волосами, подошла и бросила им на стол стопку заламинированных меню, Ливви и Тай взяли себе одно на двоих, а Кристина шепотом спросила Эмму, что такое маца-брей. За столиком было тесно, и Эмма оказалась прижатой к Джулиану. От него до сих пор исходило особенное тепло, как будто руна ираци еще продолжала действовать.
Чувствительность Эммы обострилась. Было такое впечатление, что она подпрыгнет или закричит, стоит кому-нибудь до нее дотронуться. Она и правда чуть не вскрикнула, когда официантка вернулась, чтобы принять у них заказы. Джулиан взял ей вафли и горячий шоколад и поспешно отложил меню, встревоженно глядя на Эмму.
«Т-Ы-В-П-О-Р-Я-Д-К-Е?» – написал он ей на спине.
Эмма кивнула и подвинула к себе пластиковый стакан с ледяной водой, а Марк как раз улыбнулся официантке и заказал тарелку клубники.
Официантка, которую, судя по табличке на форме, звали Джин, удивленно посмотрела на него.
– Этого нет у нас в меню.
– Но у вас есть клубника, – возразил Марк. – А тарелки тут повсюду. Поэтому я не вижу причин, по которым нельзя положить клубнику в тарелку и принести ее мне.
Джин молчала.
– Он прав, – заметил Тай. – Клубника предлагается в качестве дополнения к нескольким блюдам. Вы точно можете принести ее отдельно.
– Тарелку клубники? – переспросила Джин.
– Лучше даже миску, – обаятельно улыбнувшись, сказал Марк. – Я много лет был лишен возможности есть свободно и выбирать пищу себе по вкусу, и тарелка клубники – это все, чего я желаю.
Его речь явно произвела впечатление на Джин.
– Хорошо, – кивнула она и исчезла вместе с меню.
– Марк, – сказал Джулиан, – это обязательно?
– Что именно?
– Нет никакой нужды говорить средневековыми стихами, – объяснил Джулиан. – Ведь ты можешь говорить нормально, я слышал. Пожалуй, стоит обсудить, как держаться в тени.
– Я ничего не могу поделать, – развел руками Марк. – Это все примитивные…
– Веди себя, как обычный человек, – сказал Джулс. – Хотя бы когда мы на людях.
– Это еще зачем? – резко спросил Тай.
– По пути в ресторан он наткнулся на таксофон и сказал: «Прошу прощения, мисс», – заметил Джулиан.
– Извинение – это проявление вежливости, – улыбаясь, ответил Марк.
– Но только перед одушевленными предметами!
– Ладно, хватит, – прервала их Эмма.
Она быстро рассказала о произошедшем в доме Стэнли Уэллса, не забыв упомянуть о теле Авы и о загадочном стрелке на крыше.
– То есть она была мертва, но на другие убийства это не походило? – нахмурившись, уточнила Ливви. – Кажется, ее смерть никак не связана с остальными: никаких рун, тело в бассейне возле собственного дома, рядом нет лей-линии…
– А что насчет парня на крыше? – спросила Кристина. – Думаете, он и есть убийца?
– Сомневаюсь, – ответила Эмма. – У него был арбалет, но ни одну из жертв не убили из арбалета. Он ранил Джулса, поэтому, как только мы его выследим, я порублю его на куски и скормлю своей рыбке.
– У тебя нет рыбки, – заметил Джулиан.
– Значит, я ее куплю, – отмахнулась Эмма. – Куплю себе золотую рыбку и буду кормить ее кровью, пока она не полюбит человеческое мясо.
– Как отвратительно, – пробормотала Ливви. – Нам, наверное, придется вернуться к дому Уэллса и обыскать его?
– Только сначала проверим крышу, – кивнула Эмма.
– Не получится, – сказал Тай и кивнул на телефон. – Я просматривал новости. Кто-то обнаружил тело и заявил об убийстве. Там повсюду полиция. Мы еще несколько дней не сможем туда подобраться.
Эмма раздраженно вздохнула.
– Что ж, хотя бы это у нас есть. – Она повернулась, взяла сумочку Авы и высыпала все ее содержимое на стол. Из нее вывалились кошелек, косметичка, бальзам для губ, зеркальце, расческа и какой-то плоский золотистый предмет.
– Телефона нет, – удрученно заметил Тай.
Эмма поняла его разочарование. По телефону он смог бы выяснить многое. Но телефон, увы, лежал на дне бассейна.
– А это что такое? – Ливви подняла золотистый квадратик. Он был гладким, без узоров.
– Не знаю, – ответила Эмма.
Она взяла кошелек и открыла его. Кредитные карты, водительские права, около одиннадцати долларов наличными. Эмме стало немного не по себе: одно дело забирать улики и совсем другое – воровать деньги. Хотя Аве их все равно было уже не вернуть.
– Нет фотографий или еще чего-нибудь? – спросил Джулиан, заглянув Эмме через плечо.
– По-моему, в кошельках фотографии хранят только герои фильмов, – бросила Эмма. – Во всяком случае теперь, в эпоху «айфонов».
– Кстати о фильмах… – Ливви нахмурилась и стала вдруг очень похожа на Тая. – Это похоже на золотой билет. Знаете, как в фильме «Чарли и шоколадная фабрика»? – Она помахала блестящим листком глянцевой бумаги.
– Дай мне взглянуть, – попросила Кристина и протянула руку.
Ливви отдала листок, а официантка тем временем принесла еду: жареный сыр для Тая, сэндвич с индейкой для Кристины, сэндвич с беконом для Джулиана, вафли для Эммы и Ливви и тарелку клубники для Марка.
Кристина вытащила стило и задумчиво постучала по уголку золотистой бумаги. Довольный до умопомрачения Марк взял со стола кувшинчик с кленовым сиропом и полил клубнику, затем взял одну и положил себе в рот, не отделяя листиков. Джулиан во все глаза смотрел на брата.
– Что? – спросил Марк. – Совершенно нормальная пища.
– Так и есть, – кивнул Джулиан. – Если ты колибри. Марк изогнул одну бровь.
– Смотрите, – сказала Кристина и положила золотистую бумагу на стол. На листке кое-что появилось: блестящая фотография какого-то здания и несколько строчек, набранных заглавными буквами:
СЛУГИ ХРАНИТЕЛЯ
ПРИГЛАШАЮТ ВАС НА ЛОТЕРЕЮ УЖЕ
В ЭТОМ МЕСЯЦЕ!
11 АВГУСТА В 19:00
В ПОЛНОЧНОМ ТЕАТРЕ
Билет на группу.
Форма одежды – полупарадная.
– Лотерея? – переспросил Джулиан. – Есть такой роман ужасов. Они что, поставили по нему спектакль?
– На спектакль не похоже, – заметила Ливви. – Звучит жутковато.
– Может, это жуткий спектакль? – предположил Тай.
– Роман и правда жутковатый. – Джулиан взял билет, и Эмма заметила у него под ногтями синюю краску. – Но самое жуткое во всей этой истории, что этот театр закрыт. Я его знаю, он прямо за Хайленд-Парком. И закрыт уже давным-давно.
– Шестнадцать лет, – уточнил Тай. Он прекрасно справлялся с телефоном одной рукой и что-то листал на экране. – Его закрыли после пожара и больше не перестраивали.
– Я проезжала мимо него, – сказала Эмма. – Он ведь заколочен?
Джулиан кивнул.
– Я однажды его нарисовал. Я тогда рисовал заброшенные здания – ранчо Мерфи, закрытые магазины и рестораны. Я хорошо помню этот театр. Там словно живут привидения.
– Интересно, – заметил Марк. – Но имеет ли это отношение к расследованию? К убийствам?
Все удивились столько практичному вопросу из уст Марка.
– Вполне возможно, – ответила Эмма. – На прошлой неделе я была на Сумеречном базаре…
– И когда ты перестанешь туда ходить? – проворчал Джулиан. – Там опасно…
– О нет, – отмахнулась Эмма. – И слышать ничего не желаю об опасности, мистер Я-Чуть-Не-Истек-Кровью-В-Своей-Машине.
Вздохнув, Джулиан придвинул к себе стакан с газировкой.
– Пожалуй, даже «Джулс» не так уж плохо по сравнению с этим…
– Может, лучше поговорим о Сумеречном базаре? – нетерпеливо спросила Кристина. – Ведь именно там Эмма впервые узнала об убийствах.
– На базаре, конечно, не очень обрадовались нашему с Кэмероном приходу…
– Ты была там с Кэмероном? – перебил ее Джулс.
Ливви подняла руку.