человеческой жертве?
«Т-С-С», – написал Джулиан у нее на руке. Когда его пальцы коснулись ее кожи, она с горечью заметила, что его ногти изгрызены практически до основания.
Музыка заиграла снова. На сцене Белинда нажала на кнопку на боку лототрона. Его металлические руки ожили. Шарики запрыгали внутри барабана, сливаясь в единый цветовой поток, как кристаллы в калейдоскопе.
Поворот, поворот, еще поворот. Эмма на пляже, отец обнимает ее. Калейдоскопы, Эмма, похожи на магию. Каждый видит свой узор.
Сердце Эммы сжалось при воспоминании об этом. Барабан завертелся быстрее, а затем резко остановился и выплюнул красный шар. Он прокатился по желобу и звякнул о поднос.
Белинда осторожно подняла его. Зрители замерли в ожидании, как кошки перед прыжком.
– Синий, – сказала Белинда, и ее голос пронзил тишину. – Синий 304.
Сначала ничего не происходило. Затем на ноги медленно поднялся мужчина. Он двигался с опаской, неохотно, словно статуя, которую только что оживили.
Это был тот самый мужчина, с которым танцевала Кристина. Мужчина в сером костюме в рубчик. Он сильно побледнел, а женщина в серебристом платье отпрянула от него.
– Мистер Стерлинг, – произнесла Белинда и бросила шарик на поднос, – лотерея выбрала вас.
Эмма не смогла не оглянуться по сторонам, хоть и попыталась сделать это как можно незаметнее. Зрители сидели неподвижно, их лица практически ничего не выражали. Некоторые смотрели на сцену с облегчением. Мужчина в сером костюме – Стерлинг – был, казалось, ошеломлен, словно только что получил удар в солнечное сплетение и пытался восстановить дыхание.
– Вы знаете правила, – сказала Белинда. – У мистера Стерлинга есть два свободных дня, по истечении которых начнется охота. Никто не имеет права ему помогать. Никто не имеет права мешать охоте. – Она обвела глазами зал. – И пусть те, что старости бремя несут, помогут нам.
Музыка заиграла громче. Все поднялись со своих мест, начались разговоры. Эмма вскочила на ноги, но Джулиан взял ее за руку и не дал ей выбежать из зала. Он улыбался. Улыбка казалась ей очевидно ложной, но могла убедить любого, кто не был с ним знаком.
– Они его убьют, – взволнованно прошептала Эмма. – Она же сказала… Охота…
– Мы этого не знаем, – ответил Джулиан, не двигая губами.
– Эмма права, – заметил Марк. Они пробирались к выходу, проталкиваясь сквозь массу народа. Музыканты играли «Проходит время» из «Касабланки» – спокойную и нежную мелодию, которая совсем не соответствовала тревожному настроению в зале. – Охота означает смерть.
– Мы должны предложить ему помощь, – прямо сказала Кристина.
– Да, пусть он и ненормальный, – согласилась Эмма. – Так мы и поступим…
– Ты ведь слышала правила, – перебил ее Джулс. – Нельзя мешать охоте.
Эмма развернулась и встретилась глазами с Джулианом.
– Эти правила, – бросила она, взяла его за руку и принялась писать: «О-Н-И-К-Н-А-М-Н-Е-О-Т-Н-О-С-Я-Т-С-Я».
Сине-зеленые глаза Джулса потемнели. Эмма прекрасно знала: это означало, что он признал свое поражение.
– Иди, – сказал он. – Возьми Кристину.
Эмма схватила Кристину за руку, и они пошли сквозь толпу, активно орудуя локтями. Пытаясь разминуться с остальными зрителями, они несколько раз наступили кому-то на ноги, но вскоре оказались в центральном проходе. Эмма услышала, как Кристина шепотом спросила у нее, где им потом искать Марка и Джулиана.
– У машины, – ответила Эмма.
Кристина озадаченно посмотрела на нее, но Эмма не стала объяснять, что она прекрасно знала план, потому что это был план Джулиана. Она знала его просто потому, что знала.
– Вон он!
Кристина махнула свободной рукой. Они вышли в фойе. Эмма проследила за взглядом подруги и заметила красные подошвы ботинок мистера Стерлинга. Он бежал к двери. Женщины, с которой он пришел, нигде не было видно.
Они устремились за ним, скользя сквозь толпу. Эмма столкнулась с девушкой, волосы которой были выкрашены во все цвета радуги, и та недовольно фыркнула.
– Простите! – крикнула Эмма, и они с Кристиной миновали небольшую группу людей, окруживших вход в театр.
Над ними сиял знак Голливуда. Эмма заметила, как Стерлинг скрылся за углом, и бросилась бежать. Кристина поспешила за ней.
Вот поэтому она и бегала каждый день по пляжу. Она неслась по тротуару, не чувствуя его под ногами. Ее дыхание не сбивалось, и бег был похож на полет. Кристина не отставала. Ее темные волосы выбились из аккуратного пучка и развевались на ветру, подобно черному флагу.
Они завернули за угол и оказались в узком переулке. По обе стороны от дороги стояли невысокие бунгало, свет в большинстве из них не горел. Стерлинг переминался с ноги на ногу возле огромного, дорогого на вид серебристого «Джипа» и держал в руках брелок сигнализации. Девушки остановились прямо перед ним, и он пораженно посмотрел на них.
– Что… – начал он. Вблизи было видно, насколько он потрясен. Он был бледен, на лбу у него выступила испарина, он часто глотал. – Что вы делаете?
Его глаза сверкнули зеленью в свете уличных фонарей. Может, он и был наполовину оборотнем, подумала Эмма, но выглядел совсем как испуганный простец.
– Мы можем вам помочь, – сказала она.
Стерлинг снова сглотнул.
– О чем вы? – спросил он так резко, что Эмма услышала щелчок слева от себя и, повернувшись, увидела, как в руке у Кристины появился ее нож-бабочка. Кристина не двигалась, но нож поблескивал в ночи, безмолвно предупреждая Стерлинга, что не стоит пытаться навредить Эмме.
– Лотерея, – объяснила Эмма. – Вас выбрали.
– Да, я в курсе. Думаете, я не знаю? – пробормотал Стерлинг. – Вам даже говорить со мной нельзя.
Он рассеянно провел рукой по волосам. Ключ от машины выпал у него из руки и звякнул об асфальт. Эмма шагнула вперед, подняла его и протянула ему.
– Нет! – хрипло выкрикнул он и попятился, как краб. – Не прикасайтесь ко мне! Не подходите!
Эмма бросила ключ к его ногам и подняла руки, показав ему ладони. Она прекрасно знала, где ее оружие: кинжалы были надежно закреплены в ботинках под подолом ее платья.
Но Кортаны ей не хватало.
– Мы не хотим вам навредить, – сказала она. – Мы хотим помочь, вот и все.
Стерлинг с опаской нагнулся и поднял ключи.
– Вы не можете мне помочь. Мне уже никто не поможет.
– Жаль, что вы нам не доверяете, – вздохнула Эмма.
– Вы понятия не имеете, что происходит. – Он неестественно рассмеялся. – Вы что, не понимаете? Мне уже никто не поможет, особенно глупые дети…
Он вдруг замолчал и посмотрел на Эмму – а точнее, на ее плечо. Она опустила глаза и тихонько выругалась. Тональный крем стерся – возможно, когда она столкнулась с девушкой в фойе, – и из-под платья выглянула руна парабатая. Она была прекрасно видна Стерлингу.
Он вовсе не обрадовался.
– Нефилимы, – бросил он. – Боже, только этого мне не хватало.
– Мы знаем, Белинда сказала не вмешиваться, – затараторила Эмма, – но, раз уж мы действительно нефилимы…
– Ее не так зовут, – перебил Стерлинг. – Вы ведь ничего не знаете! Проклятые Сумеречные охотники, вечно вы считаете себя королями Нижнего мира, а на деле лишь переворачиваете все с ног на голову. Белинда не должна была пускать вас внутрь.
– Вы могли бы говорить и повежливее, – в голосе Эммы почувствовалось напряжение. – Мы ведь пытаемся вам помочь. К тому же вы лапали Кристину.
– Вовсе нет, – возразил он, переводя взгляд с одной девушки на другую.
– Скорее да, – сказала Кристина. – И это было отвратительно.
– Почему же тогда вы пытаетесь мне помочь? – спросил Стерлинг.
– Потому что никто не заслуживает смерти, – ответила Эмма. – К тому же, если честно, нам нужно кое-что разузнать. В чем смысл лотереи? Каким образом она делает вас сильнее?
Он посмотрел на них и покачал головой.
– Вы с ума сошли. – Он нажал на кнопку брелока, «Джип» мигнул фарами, дверцы открылись. – Держитесь от меня подальше. Как и сказала Белинда. Не вмешивайтесь.
Он открыл дверцу и сел в машину. Секунду спустя двигатель «Джипа» взревел, и машина резко тронулась с места, шины оставили черные полосы на асфальте.
Эмма вздохнула.
– Сложновато заботиться о его благополучии, да?
Кристина проводила «Джип» глазами.
– Это проверка, – сказала она. Нож исчез у нее из руки, она снова сунула его под платье. – Ангел сказал бы, что мы рождены, чтобы спасать не только тех, кто нам нравится, но и тех, кто кажется нам неприятным и недостойным спасения.
– А ты сказала, что твоя мама пырнула бы его ножом.
– Ну да, – кивнула Кристина. – Мы с ней не во всем соглашаемся.
Не успела Эмма ответить, как перед ними остановилась институтская «Тойота». Марк выглянул из заднего окна. Даже после всего, что случилось за вечер, Эмма обрадовалась, увидев, что Джулс не позволил брату сесть на пассажирское сиденье и оставил это место для нее.
– Экипаж подан, о милейшие, – объявил Марк. – Садитесь скорее, и поспешим, пока за нами не послали погоню.
– На каком языке ты это сказал? – поинтересовалась Кристина, занимая место на заднем сиденье.
Эмма обошла машину и села рядом с Джулсом.
– Похоже, разговор получился напряженным, – заметил он, взглянув на нее.
Он нажал на газ, и машина выехала из переулка. Странный театр остался позади. Они миновали черные следы от шин «Джипа» и свернули на крупную улицу.
– Он не хочет нашей помощи, – вздохнула Эмма.
– Но мы все равно ему поможем, – сказал Джулс. – Так ведь?
– Если сможем его найти, – ответила Эмма. – Вполне вероятно, они все использовали вымышленные имена. – Она закинула ноги на приборную панель. – Может, стоит спросить у Джонни Грача? Они рекламируют свою лотерею на Сумеречном базаре, а он знает все, что там происходит.
– Разве Диана не велела тебе держаться подальше от Джонни Грача? – спросил Джулиан.
– Разве Диана не уехала? – промурлыкала Эмма.