защищали меня…
Диего сильно ударил его, но Эмма покачала головой.
– Когда тебя выбрали на лотерее, – сказала она Стерлингу, уже зная ответ на свой вопрос, – тебя выбрали не в качестве жертвы. Тебя выбрали в качестве убийцы, так?
– О Разиэль, – прошептала Кристина. Она схватилась рукой за подвеску у себя на шее. Казалось, земля ушла у нее из-под ног.
Стерлинг сплюнул.
– Верно, – кивнул он. – Когда выбирают твой номер, ты либо убиваешь, либо погибаешь сам. Вьюрок, как и вы, не поняла, как это работает. Она согласилась встретиться со мной. Тупая дура. – Он полуприкрыл глаза. – Я убил ее, и ее забрал Хранитель. Теперь я буду жить вечно. Как только Хранитель снова найдет меня, я получу богатство, бессмертие – все, что захочу.
– И ты убил ради этого? – спросила Кристина. – Ты ради этого стал убийцей?
– Я стал убийцей в ту секунду, когда мой номер выпал в лотерее, – ответил Стерлинг. – У меня не было выбора.
В отдалении послышался вой полицейских сирен.
– Нужно убираться отсюда, – сказала Кристина, взглянув на разбитую машину Стерлинга и лужу крови на тротуаре.
Эмма подняла Кортану и с радостью увидела страх на лице Стерлинга.
– Нет, – заскулил он, – не надо…
– Мы не можем его убить, – запротестовал Диего. – Он нам нужен. Я еще ни одного из них не поймал живым. Мы должны его допросить.
– Расслабься, Безупречный Диего, – сказала Эмма и ударила рукояткой Кортаны в висок Стерлингу. Тот упал на землю, как подкошенный.
Тащить Стерлинга до машины было нелегко, ведь на нем не было рун невидимости. Они закинули его руку на плечо Диего, и тот притворился, что ведет домой перебравшего друга. Добравшись до «Тойоты», они связали руки и ноги Стерлинга проволокой и усадили его на заднее сиденье. Его голова завалилась набок.
Они подумали, не отправиться ли прямиком на точку пересечения, но решили первым делом заехать в Институт, чтобы взять с собой больше оружия и посоветоваться с остальными. Эмме особенно хотелось поговорить с Джулианом – она уже несколько раз звонила ему, но он не брал трубку. Она убеждала себя, что он просто занят с детьми, но тревога все равно не покидала ее. Она села за руль, Кристина устроилась на пассажирском сиденье. Безупречный Диего занял место рядом со Стерлингом и приставил к его горлу кинжал.
Эмма тронулась с места, шины взвизгнули. Ее переполняла ярость, и отчасти она злилась на саму себя. Как могла она не догадаться, что Стерлинг не жертва, а убийца? Почему никто из них об этом не подумал?
– Вы не виноваты, – сказал Безупречный Диего, словно прочитав ее мысли. – Логично было предположить, что в ходе лотереи выбираются жертвы, а не убийцы.
– И Джонни Грач нам солгал, – проворчала Эмма. – Или, по крайней мере, позволил нам поверить, что мы защищаем человека.
– Мы защищали убийцу, – пробормотала Кристина. На ней лица не было, она не выпускала амулет из руки.
– С чего ты решил, что мы проводим расследование? – спросила Эмма. – Только на основании того, что встретил нас с Джулианом у Уэллса?
– Это была моя первая зацепка, – признался Безупречный Диего. – После этого я навел справки. Поговорил с одним типом на Сумеречном базаре…
– И снова Джонни Грач, – с отвращением бросила Эмма. – Он хоть кому-нибудь не вешает лапшу на уши?
– Он мне все рассказал, – продолжил Безупречный Диего. – Сказал, что вы ищете убийц без ведома Конклава. Сказал, что это тайна. Я испугался за тебя, Кристина.
Кристина фыркнула, но даже не повернулась к нему.
– Тина, – сказал Безупречный Диего, и в его голосе послышалось страдание. – Тина, прошу тебя.
Эмма посмотрела вдаль. Они приближались к океану. Она попыталась сосредоточиться на дороге и не обращать внимания на напряжение, которое повисло между двумя другими пассажирами, находившимися в сознании.
Кристина крепче сжала медальон, но ничего не сказала.
– Грач сказал, что вы начали расследование, потому что ты считаешь, будто убийства связаны с гибелью твоих родителей, – объяснил Безупречный Диего, взглянув на Эмму. – Как бы то ни было, я сочувствую твоей потере.
– Это было давно.
Эмма видела Безупречного Диего в зеркале заднего вида. Изящная цепь рун огибала его шею, подобно ожерелью. У него были кудрявые волосы – не волнистые, как у Джулиана, а по-настоящему кудрявые, – и завитки скрывали кончики его ушей.
Он и правда был хорош собой. И казался весьма милым. И явно умел постоять за себя. Эмме приходилось лишь признать, что он действительно был Безупречным Диего. Неудивительно, что Кристину так ранил разрыв с ним.
– Что ты здесь делаешь? – спросила Кристина. – У Эммы есть все основания для расследования этих убийств, но что насчет тебя?
– Ты ведь знаешь, я учился в Схоломанте, – сказал Безупречный Диего. – И знаешь, что Центурионов часто отправляют расследовать дела, которые не совсем входят в компетенцию Сумеречных охотников…
Раздался хриплый крик. Стерлинг очнулся и завозился на заднем сиденье. В темноте блеснул нож Безупречного Диего. Эмма резко повернула руль вправо, машины загудели, и «Тойота» оказалась на Оушен-авеню.
– Пустите меня! – орал Стерлинг, пытаясь стащить проволоку с запястий. – Пустите!
Безупречный Диего прижал его к спинке сиденья и приставил нож к его горлу. Стерлинг завопил от боли.
– Отвали от меня! – воскликнул он. – Черт, да отвали ты…
Стерлинг осекся и взвизгнул – Безупречный Диего толкнул его коленом в бедро.
– Успокойся, – холодно произнес Диего.
Они все еще ехали по Оушен-авеню. Пальмы по обе стороны дороги в темноте напоминали огромные ресницы. Эмма резко вклинилась в левый ряд и повернула на береговое шоссе под громкий аккомпанемент клаксонов.
– Господи Иисусе! – прокричал Стерлинг. – Тебя кто водить учил?
– Тебя никто не спрашивает! – огрызнулась Эмма, и они влились в поток транспорта. К счастью, час был поздний и машин почти не было.
– Мне вовсе не хочется погибнуть на Тихоокеанском береговом шоссе! – воскликнул Стерлинг.
– О, прошу прощения, – язвительно произнесла Эмма. – Тебе хочется погибнуть на другом шоссе? МЫ МОЖЕМ ЭТО УСТРОИТЬ!
– Сволочь, – прошипел Стерлинг.
Кристина развернулась на сиденье. Раздался хлопок, похожий на выстрел, но только секундой позже, когда они проезжали мимо группы бредущих по обочине серфингистов, Эмма поняла, что Кристина дала Стерлингу пощечину.
– Не смей называть мою подругу сволочью! – сказала Кристина. – Понял?
Стерлинг потер щеку и прищурился.
– У вас нет права ко мне прикасаться, – промямлил он. – Нефилимы занимаются только вопросами нарушения Соглашений.
– Ошибаешься, – возразил Безупречный Диего. – Мы выбираем вопросы на свое усмотрение.
– Но Белинда сказала…
– Да, кстати, – перебила его Кристина. – Как ты вступил в эту секту – или как вы там называете свой «Полночный театр»?
Стерлинг прерывисто вздохнул.
– Мы поклялись хранить молчание, – наконец признался он. – Если я расскажу вам все, что знаю, вы меня защитите?
– Может быть, – ответила Эмма. – Но ты связан, а мы прекрасно вооружены. Ты понимаешь, что тебя ждет, если ты нам ничего не расскажешь?
Стерлинг взглянул на Безупречного Диего, который небрежно держал в руке кинжал, словно это была обычная ручка, но в то же время излучал такую холодную уверенность, что не приходилось сомневаться: он готов действовать без промедления. Любой разумный человек на месте Стерлинга пришел бы в ужас.
– У меня был друг, продюсер. Он сказал, что нашел способ обращать в золото все, к чему ни прикоснешься. Не в буквальном смысле, конечно, – поспешил добавить Стерлинг.
– Никто и не подумал, что ты говоришь буквально, идиот, – прошипела Эмма.
Стерлинг возмущенно заворчал, но быстро затих, как только Диего сильнее прижал кинжал ему к горлу.
– Кто такой Хранитель? – спросила Кристина. – Кто возглавляет Слуг, собиравшихся в театре?
– Понятия не имею, – сердито буркнул Стерлинг. – Этого никто не знает. Даже Белинда.
– Я видела Белинду на Сумеречном базаре, она рекламировала там вашу секту, – сказала Эмма. – Полагаю, вам обещали богатство и счастье в обмен на посещение встреч, а единственным риском называли лотереи. Так?
– Нам казалось, что лотереи – не такой уж большой риск, – ответил Стерлинг. – Они бывают редко. Если тебя выбрали, никто не имеет права к тебе прикасаться. Никому не разрешается мешать тебе, пока ты не заберешь жизнь.
Лицо Кристины исказилось от отвращения.
– А что происходит с теми, кто забирает жизни?
– Они получают желаемое, – сказал Стерлинг. – Богатство. Красоту. После жертвы все становятся сильнее, но тот, кто приносит жертву, становится сильнее всех.
– Откуда ты знаешь? – спросила Кристина. – Хоть кого-нибудь из театра уже выбирали в лотерее?
– Белинду, – быстро ответил Стерлинг. – Она была первой. Большинство остальных перестало посещать встречи. Скорее всего, они живут где-нибудь припеваючи. Все, кроме Авы, пожалуй.
– Ава Ли выиграла в лотерею? – уточнила Эмма. – Та Ава Ли, которая жила со Стэнли Уэллсом?
Безупречный Диего еще сильнее прижал кинжал к горлу Стерлинга.
– Что ты знаешь об Аве?
Стерлинг попытался отстраниться от ножа.
– Да, она выиграла в лотерею. Неважно, кого убивают победители. Единственное правило – никаких обитателей Нижнего мира, за исключением фэйри. Некоторые выбирали знакомых. Ава решила убить своего богатенького папика. Он ей надоел. Но это свело ее с ума. Она покончила с собой. Утопилась у него в бассейне. Глупо с ее стороны. Она могла бы получить что угодно.
– Она не кончала с собой, – возразила Эмма. – Ее убили.
Стерлинг пожал плечами.
– Не, она сама свела счеты с жизнью. Так все говорят.
Казалось, Кристина с трудом держит себя в руках.
– Ты ее знал, – сказала она. – И тебе все равно? Ты ничего не чувствуешь? Ты не чувствуешь вины за убийство девушки?