Там, куда Иарлаф бросил камни, из земли пробилось дерево. Оно становилось все выше – изогнутое, узловатое, с корой и листьями цвета крови. Марк завороженно смотрел на него. Кьерану, казалось, стало нехорошо.
– Джулс, – шепнула Эмма. Она впервые назвала его так с той ночи на пляже.
Джулиан невидяще посмотрел на нее, а затем развернулся и спустился с крыльца. Помедлив, Эмма пошла за ним. Иарлаф тотчас преградил ей путь.
– Отложи меч, – велел он. – Никакого оружия в присутствии Волшебного народа. Мы прекрасно знаем, вам веры нет.
Эмма взмахнула Кортаной так быстро, что клинок со свистом рассек воздух. Его острие прошло возле шеи Иарлафа, в миллиметре от его кожи, описав дугу смертельной улыбки. Он отшатнулся, а Эмма тем временем с силой сунула меч в висящие за спиной ножны. Она посмотрела на Иарлафа. Глаза ее метали молнии.
Гвин усмехнулся.
– А я-то думал, Карстерсы хороши только в музыке.
Иарлаф презрительно взглянул на Эмму, а затем развернулся, подошел к Марку и принялся отвязывать от пояса какой-то моток.
– Положи руки на ствол рябины, – сказал он.
Эмма догадалась, что он имеет в виду темное, узловатое дерево с острыми ветками и кроваво-красными листьями.
– Нет. – В отчаянии Кьеран бросился к Иарлафу. Он упал на колени и простер к нему руки. – Умоляю тебя. Я, принц Неблагого Двора, умоляю тебя. Не трогай Марка. Возьми вместо него меня.
Иарлаф фыркнул.
– Если я высеку тебя, то навлеку на себя гнев твоего отца. Так не пойдет. Поднимайся на ноги, мальчишка-принц. Не позорься.
Кьеран медленно встал.
– Прошу тебя, – сказал он, смотря не на Иарлафа, а на Марка.
Марк взглянул на него с такой жгучей ненавистью, что Эмма чуть не отпрянула. Невероятно, но Кьеран побледнел еще сильнее.
– Ты должен был это предвидеть, щенок, – бросил Иарлаф, не поворачиваясь к Кьерану. Он смотрел на Марка алчными, голодными глазами, как нищий смотрит на еду. Марк подошел к дереву…
Но Джулиан выступил вперед.
– Высеки меня вместо него, – сказал он.
На миг все застыли. Эмме показалось, что ее ударили бейсбольной битой в грудь. «Нет», – пыталась сказать она, но слово застряло у нее в горле.
Марк повернулся к брату.
– Не надо, – произнес он. – Мое преступление. Моим должно быть и наказание.
Джулиан прошел мимо Марка, чуть не оттолкнув его в сторону, и решительно встал перед Гвином. Он расправил плечи и гордо поднял голову.
– В дуэли фэйри каждый может выбрать себе представителя, – сказал он. – Раз я могу заменить брата в поединке, почему не могу сейчас?
– Потому что это я нарушил закон! – отчаянно воскликнул Марк.
– Моего брата похитили в начале Темной войны, – сказал Джулиан. – Он ни разу не был в битве. Его руки не запятнаны в крови фэйри. А я был в Аликанте. Я убивал Волшебный народ.
– Он подстрекает вас, – произнес Марк. – Он не знает, что говорит…
– Прекрасно знаю, – перебил его Джулиан. – Ведь это правда.
– Если кто-то вызывается занять место осужденного, мы не можем препятствовать ему. – Гвин с беспокойством взглянул на Джулиана. – Ты уверен, Джулиан Блэкторн? Это не твое наказание.
Джулиан наклонил голову.
– Я уверен.
– Пусть он получит двадцать ударов, – сказал Кьеран. – Он этого хочет. Позвольте ему пожертвовать собой.
После этого все произошло очень быстро. Марк бросился на Кьерана, явно намереваясь убить его. С криком он схватил Кьерана за рубашку и несколько раз встряхнул. Эмма шагнула вперед, но ее отстранил Гвин, который разнял Кьерана и Марка и с силой оттолкнул Марка в сторону.
– Мерзавец, – прошипел Марк и сплюнул кровь на ноги Кьерану. – Заносчивый, высокомерный…
– Довольно, Марк, – оборвал его Гвин. – Кьеран – принц Неблагого Двора.
– Он – мой враг, – сказал Марк. – Отныне и во веки веков.
Он поднял руку, словно намереваясь ударить Кьерана. Тот не двинулся, лишь посмотрел на Марка печальными глазами. Марк опустил руку и отвернулся, как будто один вид Кьерана вдруг стал ему противен.
– Джулс, – сказал он. – Джулиан, прошу тебя, не делай этого. Позволь мне самому.
Джулиан спокойно улыбнулся ему. В этой улыбке была вся любовь и вся радость маленького мальчишки, который потерял старшего брата и, несмотря ни на что, обрел его вновь.
– Тебе нельзя, Марк…
– Забери его, – сказал Иарлаф Гвину, и Гвин неохотно выступил вперед и оттащил Марка от Джулиана.
Марк сопротивлялся, но Гвин был очень силен. Он крепко держал Марка, пока Джулиан снимал с себя куртку, а затем и футболку.
Под одеждой его кожа была бледнее. В ярком солнечном свете она казалась невероятно уязвимой. Его волосы растрепались, когда он стащил с себя футболку, и теперь он бросил ее на землю и посмотрел на Эмму.
Этот взгляд пробился сквозь оцепенение, которое сковало ее.
– Джулиан, – дрожащим голосом сказала она, – ты не можешь пойти на такое.
Она сделала шаг вперед, но Иарлаф перекрыл ей дорогу.
– Стой где стоишь, – прошипел он.
Он отступил от Эммы, и она дернулась, но поняла, что ноги ее приросли к земле. Она не могла пошевелиться. По спине пробежал холодок сковавших ее чар, державших на месте не хуже медвежьего капкана. Она рванулась было вперед, и ее обожгло болью – магия фэйри опалила ей кожу.
Джулиан шагнул к дереву, обхватил руками его ствол и наклонил голову. Его гибкая спина показалась Эмме невыносимо прекрасной. Она напомнила дугу волны, готовой вот-вот обрушиться на берег. Его кожу испещряли белые шрамы и черные мазки рун – казалось, его спина стала холстом для ребенка, который рисовал по ней кровью.
– Пусти меня! – кричал Марк, извиваясь в руках у Гвина.
Эмме все это казалось похожим на кошмарный сон, в котором ты бежишь, бежишь и не можешь остановиться, но на этот раз все происходило наяву. Она отчаянно пыталась высвободиться из оков невидимой силы, которая пригвоздила ее к месту, как наколотую на булавку бабочку.
Иарлаф подошел к Джулиану. В его руке что-то сверкнуло – что-то длинное, тонкое, серебристое. Он встал вполоборота, и Эмма поняла, что он держит рукоятку серебряного хлыста. Он занес руку над головой.
– Глупые Сумеречные охотники, – процедил он. – Даже не знают, кому доверять.
Хлыст опустился на спину Джулиана и впился ему в кожу. Джулиан прогнулся вперед, его тело содрогнулось.
Внутри нее все обожгло болью. Казалось, к спине прижали раскаленное железо. Эмма поморщилась и почувствовала вкус крови у себя на губах.
– Прекратите! – выкрикнул Марк. – Разве вы не видите, что бьете их обоих? Наказание должно быть иным! Пустите меня, у меня нет парабатая, пусть это буду я, пусть высекут меня…
Его слова эхом отдавались в голове Эммы. Тело ее пульсировало от боли.
Гвин, Иарлаф и Кьеран переводили взгляд с нее на Джулиана и обратно. На спине у Джулиана алела длинная кровавая рана, он держался за ствол дерева. Его волосы потемнели от пота.
Сердце Эммы обливалось кровью. Если ей было так невероятно больно, что же чувствовал он? Неужели его боль была вдвое, вчетверо сильней?
– Прогоните ее, – раздраженно бросил Иарлаф. – Эти причитания просто смешны.
– Она не притворяется, Иарлаф, – сказал Кьеран. – Она его парабатай. Его боевой товарищ. Они связаны…
– О Леди, что за бред, – оборвал его Иарлаф и нанес второй удар.
На этот раз Джулиан не сумел промолчать. Он издал сдавленный, едва слышный звук и упал на колени, не отпустив ствол дерева. Эмму снова пронзило болью, но на этот раз она уже была к ней готова. Она закричала, и это был не просто крик, а вопль ужаса, предательства, ярости, боли и гнева.
Гвин простер руку к Иарлафу, смотря при этом на Эмму.
– Прекрати, – сказал он.
Эмма почувствовала тяжесть его взгляда, а затем вдруг ощутила легкость – разрушились чары, которые приковывали ее к земле.
Она бросилась к Джулиану, упала на колени возле него и выхватила стило из-за ремня. Она услышала протесты Иарлафа и грубый голос Гвина, который велел ему оставить все как есть. Она не обратила на это внимания. Она видела лишь Джулиана, который стоял на коленях, обнимая руками красный ствол дерева и прижимаясь к нему лбом. По его обнаженной спине текла кровь. Когда Эмма подскочила к нему, мускулы у него на плечах напряглись, словно он приготовился к третьему удару.
«Джулс», – подумала она, и он, как будто услышав ее, повернул к ней свое лицо. Он прокусил себе губу, по подбородку у него текла кровь. Он посмотрел на нее, словно не веря своим глазам, как усталый путник смотрит на мираж.
– Эм? – выдохнул он.
– Тс-с, – произнесла она и прикоснулась ладонью к его щеке. Его волосы щекотали ей пальцы. Он был мокрым от крови и пота, его зрачки были расширены. Она видела в них свое отражение, видела свое бледное, искаженное от боли лицо.
Она дотронулась стилом до его кожи.
– Я должна его исцелить, – сказала она. – Позвольте мне его исцелить.
– Это просто смешно! – запротестовал Иарлаф. – Мальчишка должен принять все удары…
– Довольно, Иарлаф, – произнес Гвин, не выпуская Марка.
Иарлаф проворчал что-то себе под нос, но повиновался. Марк снова попытался вырваться. Стило холодило руку Эммы и стало еще холоднее, когда она коснулась кожи Джулиана…
И нанесла руну.
– Спи, любовь моя, – прошептала она так тихо, что ее услышал лишь Джулиан. Его веки дрогнули, глаза округлились от удивления – и закрылись. Он упал на землю.
– Эмма! – крикнул Марк. – Что ты сделала?
Эмма поднялась на ноги и повернулась лицом к Иарлафу. Она пылала яростью. Но в глазах Гвина как будто промелькнуло удовлетворение, словно он ожидал, что она поступит именно так.
– Я вырубила его, – ответила она. – Он без сознания. Вы не сможете его пробудить.
Губы Иарлафа изогнулись в усмешке.
– Думаешь, ты лишишь нас радости наказания, лишив его способности прочувствовать его? Неужели ты и правда так глупа? – Он посмотрел на Гвина. – Веди сюда Марка. Мы высечем его, и тогда получится, что мы высекли двух Блэкторнов.