Хорёк в моей голове взбесился не на шутку, призывая написать гребаному царю, какое он дерьмо. Я достала телефон. Дрожащими пальцами я набрала гневное сообщение, стёрла, снова набрала.
– Все будет хорошо, – вдруг вполголоса сказал один из работяг. Я подняла глаза и по участливому взгляду поняла, что воодушевляющее выражение было адресовано мне.
– И так все хорошо, – буркнула я, склонив голову. Краем глаза я заметила тёмные пятна на своей куртке. Вода скатывалась с торчащих из-под шапки мокрых волос, и на плечах уже образовалась приличная лужа. Глаза защипало и на телефон упала слеза.
– Эй-ей, – заволновался мигрант. Он поддался вперёд и горячо заговорил: – не надо плакать. Все наладится. Парень обидел, да? Да? Клянусь тебе, он позвонит. Он поймёт, что был не прав. Мужчины все горячие, потом отходчивые. Клянусь.
Я вытерла слезы. Шумно вдохнула воздух.
– Ты что – Нострадамус?
– А? – не понял мигрант. – Не-эт, я лучше. Я – мужчина. Я понимаю. Только сама его не зови. Если позовёшь, он поймёт, что с тобой так можно поступать. Не хорошо поступать. Тогда – все. Потеряешь.
Мигрант рубанул воздух ладонью. Второй мигрант кивнул, не сводя с меня чёрных глаз.
– Да, брат, да. Все правильно говоришь. Не звони ему и не пиши. Сам напишет.
Поезд остановился, мигранты встали.
– Все будет хорошо, – сказал на прощание добрый мужчина и оба вышли.
Дома меня ждала припухшая от слез Динара, сидящая на полу.
Увидев мои заплаканные глаза, Динара засмеялась. Я сбросила куртку, шапку и села напротив неё, скрестив ноги. Так мы и сидели на полу и смеялись, глядя друг на друга. Одна мокрая и лохматая. Вторая просто лохматая.
– Ну, выкладывай, что случилось? – спросила я. Динара вытерла слезы.
– Давай ты сначала.
– Я? Окей. Я с Женей поругалась, – со смехом сказала я.
– Из-за чего? – в ответ засмеялась Ди.
– Потому что он возомнил себя Богом и подумал, что может решать чужие судьбы. Ха-ха-ха!
– Из-за этого поругались? – удивилась подруга. Я мотнула головой и забилась в истерическом смехе.
– Не, не из-за этого. Из-за того, что я не признала в нем Бога. Он огорчился и… И сказал мне катиться на все четыре стороны. А ещё он назвал меня токсичной.
Динара задрала голову и заржала натурально как конь. Истерика, она такая.
– Соня, ты не токсичная.
– Да и фиг с ним, пусть себе не токсичную найдёт. А у тебя что случилось?
Динара смолкла, взглянула на меня посерьёзневшим взглядом и выдавила:
– Я изменила Вадику.
– Нет! – возмутилась я.
– Да. – кивнула подруга.
– Понимаешь, – Динара развела руки в стороны. Взгляд её побежал по потолку, впечатался в лампочку, и свет от неё сделал глаза подруги безумными. – Это какая-то совершенно другая жизнь. Я поняла, что я, оказывается, и не жила раньше. Что я делала раньше? Я только рожала, вытирала детям сопли, стирала, убирала, готовила. Каждый день! Каждый божий день! А здесь я впервые за много лет чувствую, что живу. Чувствую, что я что-то значу, что я что-то могу сделать, понимаешь? Чувствую, что я сама себе хозяйка! И могу делать то, что захочу! А Вадик… Он же. Он же все время был чем-то занят. То он на работе, то он на игре, то ещё где-нибудь. Он ведь жил полноценной жизнью! Все это время! А я… Как меня это все задрало, ты даже представить не можешь. Каждый день – одно и то же. Каждый день. Он сам во всем виноват. Он…
Недоговорив, Ди покачала головой и решительно заявила:
– Я хочу развестись.
Она пронзительно взглянула на меня, словно одним только взглядом хотела пресечь с моей стороны возможные аргументы "против".
– Я разведусь с ним. Сниму здесь квартиру и заберу детей, – с каменной твердостью в голосе сказала она.
Я поняла, что с ней случилось. С Ди случилось всего лишь непреодолимое желание – жить. Жить на полную катушку. Если раньше она надкусывала жизнь робко, аккуратно, боясь прикоснуться к ней, словно и не её вовсе была эта жизнь, то по приезду в Питер она вгрызлась в нее, как голодный в кусок пирога.
– Ты ему сказала об этом? – осторожно спросила я.
Подруга отрицательно мотнула головой, поскребла какую-то соринку на полу.
– Я хотела, но не смогла. Как представлю его лицо… Жалко.
Она встала с пола, походила по комнате, ладонью касаясь стены. На её заплаканном лице лежала спокойная решимость.
– Я скажу. Обязательно.
– И когда это случилось? Дай угадаю, после ресторана на воде?
Подруга утвердительно кивнула:
– Да. Все так быстро закрутилось. Все так красиво, так естественно. Наверное, это все ретроградный Меркурий.
Я легла прямо на пол, чувствуя, как от мокрых волос стало холодно в шее.
Ретроградный Меркурий. Забавно, что еще каких-то десять лет назад никто и не знал, что это за явление и что оно значит, а сейчас каждый третий спихивает на этот Меркурий свои промахи, неудачи, странные поступки. Мир захватила повальная мода во всем винить астрономическое явление.
– Точно, – засмеялась я. – В том, что мы с Женей поругались, виноват Меркурий. То, что ты Вадику изменила, тоже, выходит, Меркурий нашкодил! Да нет, Динара, просто это мы такие. Не можем жить спокойно и без приключений.
Глава 12. Крах
Ночью я плохо спала. Вздрагивала, просыпалась, снова засыпала и снова вздрагивала.
Под утро мне приснилось, что я стою в поле и смотрю на скачущего ужасно надоевшего мне зайца. Потом ко мне подошёл Женя и, взяв меня за руку, повёл через это поле. А потом я подняла глаза на парня и обнаружила, что вместо него мой настоящий отец. Он был молод, как на фотографии в родительском фотоальбоме.
Утром в субботу я проснулась в одиннадцатом часу. Потянулась, отдёрнула шторку.
Ди уже была на ногах. В комнате вкусно пахло омлетом, балийским кофе и цветочными духами Динары. Я спустилась с кровати, накинула халат и пошла умываться.
После этого мы позавтракали и я снова залезла на кровать, намереваясь провести время за чтением «Записок из Мёртвого дома». Я завернулась в одеяло и открыла книгу. Но едва я начала читать, вдруг поймала себя на том, что думаю о Жене. Он никаким образом не давал о себе знать, и где-то внутри это молчание отзывалось во мне болью. Если бы он написал, я хотя бы понимала, о чем он думает. Я бы не ответила ему, но по крайней мере не чувствовала бы себя так паршиво.
Книга не читалась. Я свернула окно читалки и посмотрела на подругу.
Динара все время ходила по комнате и, то и дело, бросала взгляд на вазу с цветами на столе. Казалось, что внутри неё идёт борьба. В какой-то момент она подошла к цветам, порывисто выдернула букет из вазы, замерла на пару секунд и снова вставила его в ёмкость. Букет от Вадима жёг ей глаза, давил на совесть.
Потом она вдруг подошла ко мне и вкрадчиво спросила:
– Соня, а не устроить ли нам сегодня праздник по случаю моей первой роли?
Я перегнулась через бортик кровати и взглянула на неё сверху вниз.
– Почему бы и нет, хорошая идея.
Лихорадочный блеск в глазах Динары натолкнул меня на мысль что праздник она устраивает не по случаю ее новой роли, а по случаю разрыва со старой жизнью. Пусть так, нам все равно не мешает немного отвлечься от качелей в личной жизни.
– Тогда пригласим Тима, Эрнеста и Эмму.
С этими словами Ди двинулась к своему телефону, покоившемуся на столе рядом с вазой.
– Привет, Тим. Слушай, я надумала отпраздновать свою первую роль. Где? У меня. На Невском проспекте. Конечно! Ну где то к 18:00… Адрес вышлю. Договорились. Целую.
Она закончила разговор и обернулась ко мне:
– Позвони Жонглёрше. Скажи, что она может привести своего парня.
– Хорошо. Не поверишь, я целую неделю мечтала напиться.
Я написала Маше, что Ди устраивает празднество по случаю своей первой роли, Жонглёрша пообещала приехать. Прошлым вечером она не пришла домой, очевидно оставшись ночевать у своего возлюбленного Юры.
Пиликнул телефон и на экране высветилось долгожданное сообщение от Жени.
«Привет. Прости за вчерашнее, я не хотел тебя обидеть».
Нежно кольнуло в груди. Я закрыла сообщение. Мне вдруг стало стыдно за своё вчерашнее поведение. Господи, ну что за характер? Какая муха вчера меня укусила? Он ведь просто хотел помочь мне с работой, а я повела себя как последняя идиотка.
Я хотела написать ему, что все в порядке, и я не злюсь, и что вообще-то я сама себя вела странно, но стёрла сообщение, не отправив.
Первая явилась Эмма. Нарядная и лучистая она ворвалась в апартаменты, подобно весне. Она ещё не была у нас дома, поэтому войдя в наше жилище, она с интересом взглянула на двухъярусную кровать. Подошла к окну и медленно провела рукой по стеклу.
– А стекло – то настоящее! Не стеклопакет. Надо же. Сейчас такое редко встретишь.
На подоконнике стояла стеклянная банка, куда мы скидывали мелочь. Эмма заметила ее и, подняв, слегка тряхнула. Монетки весело зазвенели.
– А это что у вас тут? Копилка?
– Это Соня на ипотеку собирает. – весело откликнулась Ди.
Мы дружно захохотали.
– Ага, на первоначальный взнос! – сказала я.
Взглянув на пустой стол, я взяла телефон. – Девчата, что к столу закажем? Салаты? Роллы?
– О, давай роллы закажем. – загорелась Ди, – А ещё можно рыбную нарезку сделать.
Я заказала несколько видов роллов и три салата. Один с уткой, один с креветками и еще один с лососем. Заказ привезли через тридцать минут. Динара вспомнила про рыбу, убежала в магазин, а вернулась в компании двух молодых людей. Высокий солидный брюнет в чёрном пальто и серьгой в ухе оказался Тимом, а худощавый невзрачный молодой человек с цветастым пакетом в руках – Эрнест.
– Добрый вечер, дамы, это тут празднуют? – весело поздоровался Тим. По комнате закружил аромат дорогих мужских духов. Эрнест театрально расцеловал нам с Эммой руки, задержал заинтересованный взгляд на Эмме.
Тим по-хозяйски осмотрел наши апартаменты, снял пальто, нашёл свободный крючок и повесил его.