Мы остались втроём. Я, Динара и её разбитая вдребезги мечта.
Глава 13. Опять крах и судьбоносная встреча
Все минется, одна правда останется, – говорится в одной поговорке. А правда была такова, что мы проиграли. Динаре больше не видать роли в кино, а Жонглерше свободы.
– Зачем Машка своего парня ограбила? – спросила Ди.
– Это у нее надо спросить.
Не успели мы по-настоящему ощутить вкус проигрыша, как снова раздался стук в дверь. Требовательный и громкий. Я почувствовала, как в моем теле натягивается нервная струна и поняла: кто бы там не был, я больше не вынесу. Я сойду с ума.
– Кого ещё дьявол привёл? – выругалась Ди.
Дверь без спросу распахнулась и мы увидели, что дьявол привёл давешнего высокого полицейского, который задерживал Жонглёршу. Полицейский остановился на пороге, за его плечом маячила Раиса Венцеславовна Горелова – хозяйка квартиры. Батюшки! Как же она не вовремя!
– Да что за день-то сегодня, – простонала Ди.
Полицейский устало посмотрел на нас и будничным тоном сказал:
– В дежурную часть поступил звонок от гражданки Гореловой. Она сказала, что вы здесь проживаете незаконно. Потому, во избежание ненужных проблем, рекомендую вам собрать вещи и покинуть помещение.
Я встала из-за стола, торопливо дожёвывая кусок утки.
– Как это незаконно? Мы арендовали эту квартиру, заплатили деньги. Раиса Венцеславовна, так ведь было?
Божий одуванчик сейчас был похож на одуванчика, с которого слетел весь воздушный пух и осталась только маленькая сморщенная головка. Злобно переводя взгляд с меня на Динару, Раиса Венцеславовна покачала головой и со скорбью в голосе заявила:
– Мошенников прорва, я говорила вам, товарищ. Эти женщины меня обманули. Обманули старую бабушку. Я впустила их по доброте душевной на неделю, деньги они обещались перевести и вот, до сих пор жду. Но мне такого не надо, пусть уходят. Бабушку раз обманули, второй раз обязательно обманут.
– Да как вы можете так говорить?! Мы же заплатили вам за месяц вперёд, и агенту тоже заплатили! – заорала я.
Высокий поморщился.
– Слушайте, вы собственник квартиры?
– Я? Нет.
– А договор аренды у вас имеется?
– Нет, агент так и не скинул.
– Ну, а какие тогда претензии? Вот, собственник квартиры утверждает, что вы обманным путём проникли в её жилище. Мы же можем вас привлечь. Выбирайте, либо прямо сейчас собираете манатки и уе… Уходите. Либо едем в участок, бабушка пишет заявление, и тогда вы посидите у нас до выяснения всех обстоятельств.
–Ну уж нет, с меня хватит! – Динара вскочила так, что стул упал навзничь, кинулась к шкафу, распахнула дверцы и одним махом смахнула все его содержимое на пол.
– Подождите! – вскричала я. – Есть чек о мобильном переводе.
Раиса Венцеславовна встрепенулась, стрельнула беспокойным взглядом.
– Какой такой перевод?
Я лихорадочно открыла мобильный банк, зашла в историю переводов и, найдя нужный, сунула под нос полицейскому.
– Вот! Глядите! Перевод на десять тысяч рублей, остальное мы отдали наличными.
– Вот бессовестная! Поглядите, какая врунья! – нагло заявила старушка, – Десять тысяч они перевели и сказали, что остальное через неделю отдадут.
– Это вы бессовестная, наглая мошенница! Мы отдали вам все деньги!Динара, что ты молчишь? – взмолилась я.
Динара отмахнулась от меня, как от назойливой мухи. Вытягивая из-под кровати сиреневый чемодан, она проворчала:
– Хватит с меня вашего Питера! Я еду домой.
Вот те раз! Если бы под рукой у меня было что – то тяжелое, я бы непременно запустила этим предметом в подругу, потому что такой подлянки от нее я никак не ждала.
– Динара!
Ди сделала вид, что не слышит моего полного горести крика.
– Хватит уже спектакль разыгрывать! – строго прикрикнул полицейский. – Вашу подругу уже взяли за грабёж, а вас можем забрать за мошенничество. У вас же тут полноценная преступная группировка. Так что давайте по-хорошему. Собирайтесь.
Старушка Венцеславовна еле заметно ухмыльнулась.
Я, чуть не плача, поплелась собирать свою сумку. В сильном душевном волнении я никак не могла застегнуть чемодан. Мешался фен. Динара забрала его и сказала, что понесёт в руках.
Все это время полицейский стоял со скучающим видом, наблюдая за нашими сборами и слушая вдохновенное вранье Раисы Венцеславовны.
– Ой, как страшно жить нам, пенсионерам. Вы не представляете, как я рада, что увидела вас.
– Ага, повезло вам, что мы не успели отъехать, – мрачно буркнул полицейский и поторопил нас: – Девчата, давайте в темпе, ну!
По привычке я смахнула ключи с крючка для одежды.
– Ключи на стол, – приказала бабка, глядя на меня. Я швырнула ключ на стол и, подхватив чемодан и сумку Жонглёрши, направилась к выходу. «Подавись, старая кошёлка», – прошипела я бабке.
Тут из коридора донёсся подозрительно знакомый голос.
– Мама, ну что? Выселила их?
Я вышла в коридор и увидела грязно-зеленый шарфик, свитер, очки – Афанасий Никанорыч собственной персоной, агент мадам Гореловой и, как выяснилось, её сын.
– Ах вы, чертовы мошенники! Товарищ полицейский, вон тот агент! Оказывается, это её сын! Они обманным путём вытянули у нас пятьдесят косарей! А ну, стой!
Завидев меня, Никанорыч попятился, задом толкнул входную дверь. Я бросилась за ним. Следом заспешила Динара с сумкой в одной руке и с феном в другой. Очутившись на лестничной клетке, я увидела, что Никанорыч побежал по лестнице наверх. Подбежавшая Динара отпихнула меня и вдогонку Никанорычу швырнула фен. Тот догнал спину убегавшего агента, звучно шлепнул в поясницу и, упав на каменную лестницу, с треском развалился на части. Афанасий охнул, схватился за спину так, словно туда прилетела шальная пуля. Раиса Венцеславовна, довольно проворно прибежавшая следом, растолкала нас, бросилась к сыну и завопила:
– А-а-а, кровопийцы! Люди добрые, что же делается! Убивают! Беспредел! Срочно, скорую! Сыночек, кровиночка моя, что они с тобой сделали! Фашисты!..
На душераздирающий вой бессовестной старушки начали сползаться недоумевающие соседи. Сверху выглянула молодая женщина, опасливо оглядывая всю нашу компанию. За спиной полицейского в коридоре показался дряхлый дедушка в тренировочных штанах и заправленной в них рубашке и полная женщина в больших в очках – Татьяна Павловна. Женщина подбоченилась и недовольным тоном спросила:
– Что это за безобразный шум тут, позвольте узнать?
– А? Гуманитарную помощь дають? – с надеждой предположил дед.
– Ага, дубасят что ли этой гуманитарной помощью? – съязвила Татьяна Павловна и , идя по коридору в сторону уборной, громко проворчала: – Ни дня спокойного в этой душегубке. Не дом, а психбольница!
Дедушка как сомнамбула пошаркал за полицейским.
–Товарищ полицейский, вон этот мошенник представлялся агентом! – закричала я, указывая на Никанорыча.
Высокий не спеша вышел на лестничную клетку. Дедушка нагнал его и тронул за плечо.
– Сахар выдають? А молоко? Мне молоко надо, – проскрипел он.
– Как вы мне все… – недоговорив, он вздохнул, развернул деда в коммуналку и скороговоркой проговорил: – никакую помощь тут не выдают. Идите домой.
Дедушка не уходил и тянул своё большое ухо к лицу полицейского.
– А? Нету молока? А сахар? Сахар есть?
– Нету! – громогласно рявкнул мужчина старику так, что у того в ухе колыхнулись седые волоски.
– Как нету? А табак?
«Да епт!», – выругался мужчина. Он скоро пошарил себя по карманам, выудил смятую пачку сигарет и сунул деду.
– На! Забирай! Все, иди!
Дедушка повертел трофей в морщинистых руках, послушно развернулся и пошёл домой. Полицейский окинул усталым взглядом Горелову и её сына.
– Гражданин, подойдите сюда. – Дождавшись когда Никанорыч, бережно поддерживаемый матерью, спустится, мужчина будничным тоном проговорил: – Гражданки утверждают, что вы обманным путём вытянули у них денежные средства. Что можете пояснить по данному обвинению?
Никанорыч, слабо отбиваясь от заботливой материнской руки, поправил очки, кашлянул.
–Кхе-х, но позвольте, здесь какое-то недоразумение. Я показывал квартиру этим, кхм, особам. Мы вместе с матушкой показывали и… Кхе-кхе пожалели их, впустили в квартиру, не взяв с них полную плату. И вот к чему привела наша благотворительность.
– Ах, ты… – начала было Динара, но полицейский жестом её остановил.
– Все, хватит! Надоели! Будете писать заявление? Нет?
– Пусть просто уходят, – отмахнулась старая мошенница и потянула "свою кровиночку" наверх: – Бог им судья! Мы зла не желаем. Мы даже бардак за ними сами уберём. Нам бы лишь бы спокойно жить…
Полицейский повернулся к ним спиной, а к нам с Динарой передом и скомандовал:
– Девушки, на выход.
За спиной полицейского нагло ухмылялись мошенники, но добраться до них не представлялось возможным. Эх, – протянул хорёк внутри меня, – вот бы рожи им исцарапать!
Нам ничего не оставалось, как выйти на промозглую улицу. Во дворе стоял полицейский "бобик", в окне его маячило грустное лицо Жонглёрши. Высокий полицейский сел в машину. "Бобик" выехал со двора. Я и Динара с вещами вышли на шумный Невский.
– Что нам теперь делать? – печально спросила Ди. Она стояла и смотрела на прохожих, словно пыталась кого-то или что-то найти. Она растеряла весь свой шарм и очарование, свою лебединую изящность и была теперь похожа на гадкого утёнка с грустными глазами. Удивительно, как жизнь может за несколько минут снять с человека все напускное, оставив оголённую душу.
– Этот город пережевал нас и выплюнул, – изрекла она, провожая печальными глазами поток машин.
В воздухе кружились крупные невесомые снежинки. Пахло поздней осенью и грандиозным провалом.
Я поставила сумки на снег, достала сигареты.
– Город ни в чем не виноват. Это все мы сами, – раздраженно сказала я. – И вообще, позволь спросить! Почему ты молчала, когда эта старая мошенница притащила полицейских? Почему не помогла мне доказать, что