— Кроме слов этой девочки, нет других доказательств, — поддакнул сиплый.
— Есть мои слова, — это был голос Рика, — в протоколах стражей все зафиксировано.
— Вы лишь слышали признание от лорда Элварса, что тот похищал, истязал заключенных и вербовал их в свое движение. Вы лично видели в нем Филиппа Роджерса?
— Нет, — вздохнул Рик. — Я видел только лицо Даниэля. Он не снимал личину при мне.
— Вот!
— Господа, — вставил шеф Виллинью, — а если просто предположить, что девочка не лжет. Что если людей с дефектом действительно можно наделить сущностью и получать в результате идеальные боевые единицы. Мы же не знаем, какие еще способности может давать сущность. Вдруг не только маскировку. Может они способны убивать силой мысли или насылать галлюцинации.
— Увольте, это всё фантастика…
— А если нет? — напирал шеф. — Если прямо под нашим носом создается целая группировка из таких вот бывших дефектных людей. Целая армия!
— Не мелите чепухи, мы бы давно об этом знали.
— На повстанцев вы тоже не сразу обратили внимание, — это был Ромул. — А теперь они без стыда взрывают целые здания! Кстати, господин Дорн, вам удалось узнать, что это была за взрывчатка на фестивале?
— Не удалось, лорд Феррано. Взрыв будто возник сам по себе, с поверхности танцпола. Я бы даже сказал, где-то на метр выше поверхности.
— Чертовщина! — загалдели мужские голоса.
Я села ближе.
— Если предположить, что взрыв устроил один из таких вот дефектных с сущностью какого-нибудь вулкана?
— Какого вулкана? Сущность бывает только звериная.
— Это по словам девочки. Может, у нее зрение плохое?
— Нормальное у нее зрение! — отозвался Рик.
Защита моей чести оказалась весьма приятной.
— Хорошо-хорошо, — подытожил шеф. — Рабочая гипотеза № 1: некий бывший дефектный уголовник с пробужденной сущностью имеет способность взрываться.
— Или взрывать только вокруг себя…
— Или так. Господа, чует мое сердце, что кто-то и правда у нас под носом создает армию. Причем в масштабах страны. Пропавшие есть и в Бьорне, и в Даосе, и в Толенто.
— Кто-то поставил пробуждение дефектных на конвейер.
Мужчины снова загалдели.
— Рабочая гипотеза № 2: Филипп Роджерс, первый пробужденный дефектный, создает себе подобных. Цель?
— Помочь повстанцам, конечно.
— Его связь с повстанцами не доказана. Мы получили противоречивые данные.
— Значит, надо доказать. И брать его скорее! Вдруг есть способ вернуть дефектных к… м-м-м… начальным настройкам.
— Боюсь, повернуть время вспять уже не получится. Остается только бороться с теми, кого наплодил Филипп.
Я задумалась, а когда вернулась из мыслей, ворон уже сидел на плече и как ни в чем не бывало щелкал клювом.
Опасные уголовники — вот, кем видели эти совещатели дефектных заключенных. Я же видела в них жертв.
Жертв сначала системы, потому что сытый человек на кражу не пойдет и в тюрьме не окажется. А потом жертв манипулятора Филиппа. Похищал, истязал, заставляя умирать и воскресать, пока не заселится сущность. Чувство вины и должной преданности поглотило их, превращая в послушных бойцов. Разве можно осуждать людей только за то, что они из-за дефекта оказались в лапах маньяка?
"Он поставил пробуждение дефектных на конвейер", — пронеслась в голове фраза одного из опергруппы.
Да, пожалуй, так и есть. Цель Филиппа Роджерса явно более глобальная, чем просто обзавестись собственной группой преданных людей.
Про себя я вздохнула. Даже хорошо, что меня не взяли в их компанию. Я бы не смогла спокойно слушать, как цинично они рассуждают о несчастных людях. Они не выбирали дефект, не выбирали лечь под нож маньяка. И служат они ему по той простой причине, что в душе своей совестливы и благодарны.
Как же все запутано.
Дверь распахнулась и оттуда потянулись люди.
Брат поймал меня на полпути к выходу.
— Как все прошло? — подчеркнуто сухо спросила я.
— Как по маслу, Ника, не забивай голову. Знаешь, я все совещание думал о том, кто из них твой любовник! Надеюсь, это не тот старик с пряничными крошками на рубашке, уж очень он тебя защищал.
— Не-е-т! Хотя он тоже хороший.
— Упаси, сияющий! Не хочу больше ничего знать. Надеюсь, ты скоро вернешься домой и все будет по-старому.
— По-старому уже не будет, — ровно ответила я и пошла к выходу.
Ромул смотрел вслед уходящей сестре и не мог понять. Что в ней изменилось? Прическа? Походка? Чутье подсказывало, что дело в другом.
Глава 25. О делах и желаниях
"В далеких Саламанровых горах, в глухой долине дремлет зло". Югр Ставский
Свесив ноги с мягкого подлокотника и улегшись в кресле буквой "С", я ждала хозяина дома. Что он делал, когда уходил на ночь глядя? Какие задания императора выполнял? Какую информацию таил?
От строительства самых невероятных догадок отвлекал толстый томик детектива Югра Ставского. Вот у кого была отличная фантазия. В этот раз его герой снова отправился в Саламандровы горы, чтобы найти секретное убежище злодея. Сюжет то лихо закручивался, то растекался лужицей в слащавой любовной линии. Нет, пожалуй, детективная составляющая удавалась писателю больше.
Лизнув палец, я перевернула страницу.
В прихожей заскрежетал замок — хозяин дома вернулся. Послышался шорох и звук складываемого зонта.
— Ходил по делам? — спросила, не отвлекаясь от книги.
— По государственно важным, — улыбнулся Рик, заходя в гостиную.
В Бьорне становилось теплее. Снега всё меньше, сосульки всё толще, а где-то на крыше, помимо журчания талых вод, слышался весенний вой дворовых котов.
Весна легкой поступью прокралась в самое сердце.
Выбирая между диваном вдалеке или холодным полом рядом со мной, Рик выбрал пол. Непринужденно устроился и положил затылок на краешек моего кресла. Я шустро подобралась и отложила книгу.
— Устал?
— Еще бы…
Положила тонкие пальчики ему на голову и легко помассировала.
— Хорошо-о-о… — мурлыкнул он.
Зарылась в темную копну от души, мужчина содрогнулся.
— Полегче, милая.
— М-м-м, так?
— Ага, так…
Пока Рик наслаждался, я собиралась с мыслями.
— Когда ты понял, что у меня дефект?
Мужчина напрягся, но потом снова расслабился. Нам давно пора было поговорить.
— У Луизы. Ты слишком спокойно отреагировала, когда она призналась. Я решил, что либо дефект у тебя, либо у твоих близких. Склонялся к первому.
— И не испугался? — я затаила дыхание.
— А чего бояться? Мнения окружающих?
— Ну, да.
Мужчина резко сел и посмотрел мне в глаза.
— Глупости. Посмотри на меня — я родился в деревне, поднялся по службе, получил титул, но многие лорды все равно не считают меня ровней себе. Думаешь, мне важно их мнение? Пф, вот еще!
— И все же дефектных не любят и предпочитают дел с ними не иметь.
— Это тип мышления, один из. Можно судить о человеке через его семью, родословную, медицинскую карту, а можно просто открыть глаза. Я предпочитаю жить с открытыми глазами. Здесь и сейчас не важны моя родословная или твой дефект. Мы преступника разоблачили!
Да-да, мы умные, смелые и, вообще, красавцы… Я усмехнулась своим мыслям. На самом деле героиней я себя не считала. Подумаешь, помахалась кулаками в переулке. На моем месте мог быть другой агент или просто прохожий.
Вот если бы поймать злодея, да тот уже скрылся… Ни бьорнская стража, ни сыщики не нашли следов Филиппа в Бьорне. Исчез вместе со всеми пропавшими заключенными и верной подругой Грейс.
Я задумалась.
— Интересно, жив ли настоящий Даниэль Элварс? Который был настолько благороден и смел, что полез за вами глупыми в болото.
— Милая, я начинаю ревновать.
Весело рассмеялась, а потом положила руку на мужское плечо. Рик был напряжен. Вопрос о настоящем Даниэле всерьез его волновал.
Зачем Филиппу оставлять двойника в живых? Скорее всего, настоящий Даниэль Элварс давно мертв и лежит сейчас, закопанный во дворе своего поместья. Да, вероятнее всего.
— А что… думает император? — решилась я задать вопрос, который тревожил на протяжении нескольких дней.
Рик сел рядом.
— Что конкретно ты хочешь знать?
— Будут ли какие-то изменения по поводу дефектных? В будущем, — я неопределенно развела руками. — О чем-то ведь император размышляет. Когда все узнают, что мы тоже можем владеть магией, пусть и не такой, как у большинства. Перестанут ли травить.. — выдавила я это слово, — людей только за то, что у них дефект? В детстве я хотела, чтобы император нас защитил. Делом, законом, указом, хоть чем! Кажется, сейчас самое время для перемен. Дефектные войдут в общество, им разрешат работать, где захотят, жениться, на ком захотят. Дети перестанут бояться, что их может одолеть дефект — представь, как будет здорово! Мне кажется, императору пора задуматься над этим.
— Он думает, — тихо успокоил Рик и коснулся моего подбородка. — Ника, как ты выросла такой? Как не сломалась?
Я откинулась в кресло и прижала к груди декоративную подушку.
— Давно сломалась, но семья меня починила. Ромул, мой старший брат, учил отвечать забиякам, драться, учил уважать и любить себя. Работа — вот, что еще помогло. Какое-то время я только и делала, что работала, и надеялась, когда же мне доверят настоящее дело. И вот — я здесь.
— Прямо так взяли и доверили? Неправдоподобно.
— Это правда! В отдел пришло уведомление, что меня хотят видеть в Бьорне. Именно меня. Вообще, я тогда решила, что это император решил дать шанс дефектному работнику.
Рик покачал головой.
— Вряд ли это император.
— Кто же тогда?
— Твой отец мог надавить на верхушку власти, чтобы тебе дали дело. Но почему именно с отсылкой в Бьорн?
Я всерьез разозлилась.
— Хватит подозревать! Выбрали и ладно. Я счастлива, что дело досталось мне. Кто бы это не решил!
— Иногда полезно знать, откуда ноги растут.
Тут я пульнула в наглеца подушкой и была такова. Сомневается он.