– Выбрались, – ахнула эльфийка, когда с металлическим лязгом захлопнула крышку лаза, искусно замаскированную под покрытый мхом выступ на вершине громадного валуна, вольготно развалившегося в густом подлеске. – Как думаете, они за нами не полезут?
– Наверное, нет, – подумав, решила я. – Могли бы подняться по этой вертикальной шахте и выломать изнутри крышку – уже давно бы слонялись по округе. Но знаете, давайте-ка все-таки пойдем отсюда подальше. Этот отнорок наверняка не что иное, как еще один черный ход, а вот где находятся парадные ворота, через которые заносили крупногабаритные грузы, и в каком они состоянии, мы не знаем. В какую тут сторону гоблинские болота? Я после подобных следов цивилизации всех тамошних пиявок перецеловать готова, на предмет изъятия у них излишков собранной крови.
Боль в переломанных ребрах еще можно как-то перенести, если бы не пароксизмы кашля, после которых все вокруг темнеет, заслоняемое стеной боли. Хреново… видимо, осколки пробили легкие.
Темный, с разведенными щупальцами крови плевок, бессильно растекшийся по когда-то идеально чистому мундиру, лишь подтвердил мои подозрения.
Все верно – вот и отбегался… Ну наверное, так и было суждено. Как веревочке ни виться, все равно в конце петля.
Как странно… Уже практически не чувствуется холод окружающего камня. Старшина как-то шутил, что тот, кому суждено быть повешенным, не утонет, но почему-то ни слова не сказал об этих проклятых подземельях.
Сдохни… сдохни… и пусть боги смеются. Кирасир лейб-гвардии… Бывший. Действительно смешно. Гха-грха… Очередной сгусток крови… Мама, как же больно. Отребье, вышвырнутое и отмолившее себе жизнь, но не честь, службой в егерских отрядах…
Сдохни… жизнь дерьмо. Надо было тщательнее прирезать ту сучку! Ведь это из-за нее я попал в это дерьмо.
Скрежет решетки и шорох осыпающейся с нее ржавчины, лязганье вбитых в стены запорных стержней.
Пришли… ну понятно, вот он я – попробуйте взять. Загребущие, скорченные лапы мертвецов… Смешно. Они похожи на судейские морды… и на нашего капеллана. Врете, вам меня не взять. Прутья толщиной в запястье и проглядывающая сквозь ржавчину серебряная насечка.
Дайте мне умереть… самому… что вам стоит… Может, кому из наших повезло, и он выжил… успел выбежать из этого ада. Хотя… думаю, нам тут и место. Мертвые среди живых и живые среди мертвых.
Жизнь дерьмо… Решеточка, не гнись, разрывая уши скрежетом… Молю, продержись еще немного, мне всего лишь надо успеть умереть…
Гребаный Гримп, холуйская морда, надеюсь, этот верещащий мешок с костями попался мертвым в лапы… Как он расписывал этих сучек… Эльфийка… демоны бы побрали эту эльфийку и ее расписанные Склизлым Сэмом прелести.
Гха! Тьфу, сейчас бы глоток воды… даже смешанный с тиной и пахнущей болотом, но воды… Эх, жить бы… и напоследок развлечься с верещащими от ласк моего ножа сучками.
Дерьмо… Кажется, я пережил всех наших: и полковника, и весельчака Джонни, и полуогра Вилли… Последним упал Красавчик, это я точно видел… Ведь вряд ли можно выжить без половины затылка?
Больно… как же больно! Жизнь дерьмо! Какое же она дерьмо!!! Боги, ну почему вы так любите смеяться…
Сдохни! Сдохни!! Сдохни!!!
Кружащийся над головой хоровод потолка и что-то теплое, стекающее по пальцам…
Корнский потрошитель… блистающий на парадах и режущий проституток в подворотнях… Ха! Гха-гха… Жизнь дерьмо!
Боги… я не хочу… мне страшно…
Прислонившееся к выкрошенной, покрытой трещинами стене тело медленно соскользнуло и прилегло, как будто в странной пародии на сон, в темнеющую в зеленом свете аварийных ламп лужу крови. Крови, заставляющей бесноваться – за перегораживающей вход в нишу решеткой – толпу мертвецов…
Сдохни… и пусть боги смеются… Мольбы жертв и их родственников, наверное, они все-таки сработали. В луже собственной крови, на полу забытого всеми подземелья медленно угасал последний оставшийся в живых егерь, на свою беду сунувшийся в этот подземный ад…
Глава 20
Гоблины гнали нас как дичь.
– Еще полчаса, и я сдохну, – обрадовала нас Лаэла, кое-как переставляющая свои ноги из-за ранения, которое у нас не получилось толком затянуть. Впрочем, мешала ей не столько боль, сколько накопившаяся за длинные, очень длинные сутки усталость. Сначала был бег от егерей, потом от мертвецов, ну и теперь как завершающий аккорд нам на голову свалились здешние аборигены.
– Потерпи, – попросил ее Гроткар, задумчиво оценивающий взглядом по очереди сначала девушку, а потом тюк с захваченной из подземелья добычей, которую пер его брат. Если бы моя подруга свалилась, что-то одно пришлось бы оставить. – С верхушки прошлого холма я видел форт.
– Ты так уже говорил, – вздохнула девушка, дотрагиваясь до пострадавшего места и болезненно морщась.
– И я не соврал, – с достоинством ответил подгорный житель. – Просто крепость оказалась разрушена.
Жидковатый залп, вылетевший из ближайших кустов, нарушил их милую беседу. Лаэла с оперативностью спряталась за Гроткара. Я за Торката. Данный маневр требовал некоторых усилий, так как гном все же был ниже меня ростом. Стрелы побарабанили по латам и бессильно упали вниз.
– Чтоб вы сдохли, – душевно пожелала гоблинам Лаэла и, покосившись на свое оружие, в котором осталось не так много патронов, ограничилась лишь добавлением к проклятию нескольких ругательств в адрес низших тварей, которые были бы достойными самого ярого ушастого расиста. Впрочем, повод у нее был. Некоторое время назад какой-то гадский снайпер, видимо засмотревшийся на то место эльфийки, откуда росли ноги, всадил туда же свою стрелу. К счастью, снарядом была простая палочка с заостренным и обожженным концом. Оружие на утку или зайца. А вот чтобы причинить ею реальный вред более крупному существу, требовалось попасть в очень уязвимое место. Например, в глаз. Или ухо. Небольшие же повреждения правой ягодицы не возымели почти никакого воздействия, кроме приведения пострадавшей в состояние дикого озверения. Я потом пыталась выследить по запаху стрелка, но куда там. Догнать эту нахальную агрессивную мелюзгу, умудряющуюся бегать со скоростью лошади, может быть, и сумела бы, но, если бы отделилась от спутников, кого-то из нас точно бы сожрали.
И скорее всего, это была бы не троица, состоящая из двух живых и обряженных в древние, но крепкие латы гномов и одной перворожденной. Говорят, гоблины были единственной расой, сумевшей в Эпоху Смерти сохранить что-то вроде относительной независимости. Бессмертным вампирам и личам просто не хватило терпения выловить всю эту мелюзгу, способную жрать гадость, от которой стошнит даже упыря, и размножаться со скоростью, ограниченной лишь пищевыми запасами данной местности.
А болота буквально кишели жизнью, слишком причудливой, чтобы появиться на свет естественным путем. Откуда она взялась, никто не знал, грешили на какие-то эксперименты Древних, но факт оставался фактом. В данном регионе моей родины всегда водились неисчислимые грязеплавающие стада относительно мирных тварей и стаи охотящихся на них хищников. Вот только есть их долго без проблем для здоровья было нельзя. Пара-тройка лет диеты из местных обитателей сводила в могилу даже тролля. Но не гоблина, бывшего по сути плоть от плоти подобной клоаки. Они жрали все. В том числе падаль, друг друга и случайных путешественников. Их племена, постоянно враждующие между собой, были столь же неисчислимы, как звезды на небе. Уж если с их популяцией не справились даже живые мертвецы, то простые смертные и подавно ничего поделать не могли. Попытки организации облав, для которых больше подходил термин «геноцид», конечно, делали, но стоило упустить хотя бы две разнополых особи, и спустя пяток лет на их месте красовался целый клан, ничуть не уступающий уничтоженному.
Впрочем, особой угрозы гоблины не несли. Во всяком случае, в стратегическом масштабе. Ибо были поголовно ленивы. Даже не так. ПОГОЛОВНО ЛЕНИВЫ! Работать они могли. Теоретически. Но не любили страшно. Этот порок передавался у них буквально на генетическом уровне. Чего стоил хотя бы тот факт, что половина из них пользовалась лишь деревянным оружием, вроде вот таких вот стрел и дубин, бывших ранее просто упавшими под ноги ветками, а оставшиеся использовали для своих целей камни. Заставить же гоблина стать ремесленником можно было лишь под угрозой страшных пыток. Собственно, именно так и поступали их вожди и шаманы, эксплуатирующие своих менее везучих собратьев, если не могли нужную им вещь у кого-нибудь отобрать или попросту украсть.
Не знаю, в какой момент наблюдатели этой жалкой расы увидели нас, шествующих по своим землям, но два или три их десятка сделали абсолютно бездарную засаду. Шаман, которого они с собой прихватили, замаскировал бойцов густым туманом. Днем. На почти открытом месте. Ну не дебил ли? Мало кто из них успел убежать, после того как мы с Лаэлой просканировали аномалию и установили ее природу, а гномы немного постреляли по висящему у самой земли облаку. Вот только эта стычка стала всего лишь первой из нескольких десятков. Особой сложностью они не отличались. Если мы их замечали, то просто обходили или уничтожали. Легко. Гоблины, жившие на исторической родине, как бойцы никогда не котировались. Собственно, их жалкие поделки просто не могли пробить устаревшую пару веков назад броню. Огнестрельного же оружия у них и вовсе почти не было. Или оно соответствовало тому антиквариату, который подарил нам эльфийский портной.
А вот если заметить засаду никому из квартета беглецов не удавалось, то начинались проблемы. Обычно сначала шел неприцельный обстрел из десятка-другого луков, представлявших собой просто палку с веревкой, а потом их владельцы бежали врассыпную. Ну или просто бежали. Очевидно, мы пересекли владения нескольких кланов, поскольку обычно племена аборигенов не слишком многочисленны. Все бы ничего, если б не ранение, полученное Лаэлой от руки некоего безвестного снайпера, который, скорее всего, нанес его просто случайно, что бы по этому поводу ни думала она сама. Мы бы могли сражаться против гоблинов целыми днями. Если бы не одно «но». У нас просто заканчивались боеприпасы!