Джервальт тут же остановился, накрыл мою руку на своём локте ладонью, чуть наклонился и прошептал:
– У тебя жар?
– Что? – выдохнула перепуганно.
– У тебя лицо вдруг побагровело и нарушился ритм дыхания, – сведя на переносице брови, пояснил Джер. – Тебе плохо?
– Э-э-э… – выдавила я, исчерпав тем самым весь свой словарный запас, потому что просто не представляла, как ответить. Рядом кто-то многозначительно прокашлялся, и меня окатило новой волной жара, опалив на сей раз не только щёки, но и уши с шеей.
– К лекарю! – постановил Джервальт.
И я поняла, что если дар речи не вернётся, меня сейчас на глазах у жадной до сплетен публики подхватят на руки и понесут. И не факт, что не на плече. И потом никогда и ни за что не докажешь, что утащили лечиться.
С перепугу у меня даже голос прорезался:
– Нет! – пискнула я. – Со мной всё в порядке. Просто… Просто мы слишком быстро идём, а на мне корсет… – Конечно, леди не пристало даже упоминать о подобных вещах, но уж лучше я сама тихонько и безобидно нарушу этикет, чем это сделает дикарь со своим дикарским размахом.
К счастью, развивать тему Джер не стал – я была совсем не готова обсуждать причины его внезапного внимания к моему здоровью, хоть и понимала, что этого разговора не избежать. Он просто развернулся в прежнем направлении и зашагал так медленно, что мне пришлось семенить рядом, старательно изображая, что это как раз нужная скорость.
Так мы и вплыли в тронный зал – как два раскормленных ленивых лебедя.
Проползли мимо пёстрых стаек придворных, строго одетых кентарийцев и угрюмой пятёрки свиты Джервальта и остановились перед помостом, на котором восседала королевская чета. Оританию, наряженную в обильно расшитое золотом платье, при виде пасынка с секретарём заметно перекосило, а его величество…
Монаршая физиономия была привычно невозмутима, но на какой-то миг мне показалось, что Эрилар Витариус Пятый едва сдерживает смех. Взмахом руки он оборвал заунывное пиликанье скрипок и громко произнёс:
– Ну вот и все в сборе!
– Ваше высочество добиралось через морайские болота? – с улыбкой прошипела королева.
– Тани! – одёрнул её супруг и вопросительно посмотрел на сына.
– У Сандры туфли неудобные, – невозмутимо заявил Джервальт в ответ на невысказанный упрёк. К счастью, тихо.
Я буквально захлебнулась возмущением, но смолчала. И даже цвет лица, кажется, сумела удержать нормальный. Зато Оритания сдерживаться не стала, она перевела злобный взгляд на меня и ядовито порекомендовала:
– Леди Алессандра, на будущее – потрудитесь выползать из своей норы заранее, раз у вас такие затруднения с обувью.
Язвительный ответ, что выползают только такие гадюки, как она, пришлось проглотить. И вообще ограничиться невинным хлопаньем ресницами и улыбкой. И глаза отвести…
Последнее я явно сделала зря, ибо тут же наткнулась на взгляд наставника. Пристальный, изучающий и очень недобрый.
Только тут в голову пришла запоздалая мысль, что, если покушение было действительно организовано Эризонтом, он наверняка уже знает о моём безмозглом вмешательстве. И как минимум недоумевает, почему я о столь вопиющем происшествии ему не доложила. А как максимум – пребывает в бешенстве, возложив на меня ответственность за провал.
Стало страшно, и пальцы невольно впились в руку Джервальта. Тонкий шёлк рубашки едва ли мог служить защитой, но принц даже не дрогнул. Дрогнула я, потому что коленки ослабли и сердце заколотилось пойманной птицей.
Если бы в этот момент Джер не потянул за собой, вырвав из плена панических мыслей, я бы непременно выдала свой испуг. Но несколько вынужденных шагов вернули относительное душевное равновесие, а главное – увели из-под прицела глаз наставника. Архимаг остался стоять по одну сторону от тронов, мы же встали по другую.
Снова грянула музыка – только на сей раз не унылая, а бодрая, радостная. К струнным инструментам добавилась барабанная дробь, превращая заурядную мелодию в торжественный марш. Узкие двери, располагавшиеся по бокам от центрального входа в зал, распахнулись. Из правого проёма выкатили что-то вроде сервировочного столика – только значительно большее по размерам и накрытое белым полотнищем с вышитыми по кромке вензелями. Из левого показался мальчик в бархатном лиловом костюмчике.
Наброшенная на худенькие плечи ребёнка мантия и узкий серебряный венец в тёмных волосах прямо говорили, что это его младшее высочество. Бледное личико принца имело сходство с отцовским, но какое-то неявное, будто смазанное.
Барабаны и скрипки умолкли, и в наступившей тишине громко прозвучало:
– Его высочество Витариус Эрилар Восьмой!
Появление Джервальта подобным образом не оглашалось, но, наверное, сегодня так и должно было быть – всё внимание имениннику.
К своему стыду я должна была признать, что тонкости придворного этикета и королевских традиций меня прежде не сильно занимали. К чему вся эта ерунда магианне? Нет, необходимое для достойного поведения леди, дочери герцога я знала и умела, но вот о том, как должен проходить день рождения принца, имела весьма слабое представление. Как-то прежде не приглашали меня на подобные торжества.
Запоздало подумала о подарке, но горы свёртков и коробок нигде не увидела. С сомнением уставилась на медленно подъезжающий к тронному возвышению «столик» – это что, торт?
Вряд ли!
Маленький принц шагал важно, гордо, но заметно волновался – вызвать у ребёнка такие эмоции грядущая встреча с десертом явно не могла. Вволю пофантазировать на тему таинственного подарка мне не удалось. Времени не хватило.
«Столик» подняли на помост двое мужчин из личной охраны короля и установили посередине. Последовательно надавили на углы конструкции, из-за чего колёсики скрылись, а снизу выдвинулось что-то вроде ступеньки.
Его величество поднялся с трона и торжественно произнёс:
– Подойди ко мне, сын мой!
Младший принц послушно приблизился к отцу и с его помощью влез на «ступеньку».
А принц старший потянул меня в сторону, так, чтобы мы стояли на одной линии со «столиком».
– Смотри внимательно, сейчас будет интересно, – шепнул он.
Но я и сама уже догадалась, что произойдёт…
Глава 20
Это был не рядовой день рождения, а седьмой. Семь – это возраст, в котором наследников королевской крови проверяют на её, этой самой крови, наличие.
Как проверяют?
Подробностей я не знала – просто не любопытно было.
Слишком редкое событие, слишком далёкое от интересов мага, пусть и планирующего придворную карьеру.
Его величество встал за спиной у младшего сына и повелительно кивнул. Стражи сдёрнули покрывало и отступили. Оказалось, что под белым полотнищем скрывался никакой не торт, а довольно подробный макет тронного зала, а столик был действительно столиком – передвижной платформой для этого макета.
Король положил ладони на края столешницы, которая располагалась на уровне его пояса. Стало понятно, зачем нужна ступенька – без неё семилетнего мальчика было бы почти не видно. Снова загрохотали барабаны – тревожно и даже чуть-чуть пугающе. На предплечьях его величества прямо поверх одежды стали проступать очертания широких браслетов из тёмного металла.
Я невольно подалась вперёд. О королевских наручах, в отличие от королевских церемоний, я много читала. Возможностям и устройству этих артефактов был посвящён не один талмуд. Только вот демонстрировались они крайне редко, а применялись и вовсе лишь в военное время, так что видеть браслеты вживую, не на гравюре в книге, мне ранее не доводилось. Подозреваю, что и большинству присутствующих в зале тоже – судя по тому, как придвинулись к возвышению придворные и зарубежные гости.
На фактурном атласе рукавов грубые, несколько варварские наручи смотрелись странновато. Как-то неуместно, что ли. Грубо обработанные самоцветы диссонировали с отглаженностью ткани и бриллиантами в перстнях. Невольно подумалось, что дикарские украшения куда больше подошли бы к мускулам и загару. Воображение тут же с излишней охотой нарисовало образ полуголого Джервальта, восседающего на троне в своих кожаных штанах, и мне снова стало жарковато.
Хорошо ещё, что всё внимание окружающих было приковано к церемонии и никому не было дела до жутко покрасневшей леди-магианны.
Младший принц, дождавшись, пока браслеты полностью проявятся, положил ладошки поверх них и звонким, чуть дрогнувшим голосом спросил:
– Что мне сделать?
– Что угодно, – улыбнулся король. – Просто представь, что ты хочешь, и мысленно обратись к артефактам.
Личико Витариуса приобрело сосредоточенное выражение. Бровки съехались к переносице, губы поджались – смотрелось несколько забавно, но никто не смеялся. Все ждали, затаив дыхание. Сначала ничего не происходило, и где-то в задних рядах придворных стал зарождаться тревожный шепоток, но потом наручи стали меняться: металл словно расплавился и потёк, каким-то чудом сохраняя при этом форму, а камни разгорелись, засияли разноцветными огнями.
Я смотрела на это чудо, пытаясь уловить магические потоки, но ничего такого не видела и не чувствовала. А ещё, как и все, смотрела на макет, ожидая, какой эффект произведёт на него сила браслетов, но багровые молнии зазмеились не по картонным стенам и колоннам, а по настоящим. Просто вдруг все светильники погасли и зал погрузился во тьму, а через секунду её прорезали тёмно-красные всполохи.
– Достаточно, – нарушил испуганную тишину мягкий голос короля. И люстры тут же вспыхнули с прежней силой.
– Его высочество Витариус Эрилар Восьмой подтвердил право крови и способность управлять защитой дворца, а значит, и королевства! – провозгласил герольд. – Да здравствует его высочество!
Зал взорвался радостными воплями и овациями. Младший принц довольно заулыбался, а я зачем-то обернулась. Губы Оритании, которая даже не сдвинулась с места, кривила злорадная усмешка, а стоявший прямо за её троном Эризонт не сводил взгляда с затухающих наручей. И в этом взгляде легко читались зависть, жажда обладания и ненависть.