Мы должны жить там, где нам хорошо. Я люблю гулять в сосновом бору, кормить лебедей на озере в выставочном комплексе, гулять по Старому Арбату и Манежной площади, посещать концерты симфонической музыки. Я знаю наизусть все московские спектакли, слежу за репертуаром театров. Мне знакомо меню лучших московских ресторанов, Я люблю Москву ночную, тусовочную. Я люблю московские библиотеки, выставки. Когда мне хочется отдохнуть, я еду в Кусково или Коломенское. А больше всего я люблю поездки в Питер. Но это уже особый разговор. Моя слабость это королевские дворцы и все, что с ними связано. О них я могу написать диссертацию. Изучение быта царской семьи – моя страсть, ни с чем не сравнимая. Я слишком творческая натура и не могу лишиться всего этого. Мне необходим налаженный быт и возможность самоутвердиться. Если все закончится, открою модельное агентство, может, книжки начну писать, не знаю, что подскажет мне мое вдохновение.
– Тогда тебе надо писать детективы, – рассмеялся Сашка, – у тебя вся жизнь как сплошной детектив. Хочешь прямо сейчас прокатиться на яуте? Ночь, звезды кругом море и мы.
– Прямо сейчас?
– Прямо сейчас. Давай забудем про все на свете. Сядем на яхту и поплывем в ночь. В этой проклятой жизни столько условностей. Мы все что-то делаем, к чему-то стремимся, а в результате получается, что это пустой бег по замкнутому кругу. Понимаешь, бестолковый, бесполезный бег за деньгами. Я уже давно забыл, что такое нормальный отдых. Изо дня в день стрелки, разборки, баксы, сварливая жена, проститутки. Все к черту! Давай возьмем пару бутылок и будем смотреть на звезды, забыв обо всем на свете. Словно малые дети, которые убежали от родителей. Знаешь, я знаю точно, что жизнь никогда больше не подарит мне такую сумасшедшую женщину, как ты. Ну что, вперед, если, конечно, тебе не слишком плохо.
– Как мне может быть плохо, если мы берем с собой пару бутылок текилы – самое лучшее обезболивающее на свете. Я же тебе говорила, что на мне все заживает как на собаке. Но как же мы поведем машину, ведь мы пьяные?
– Ерунда! Поймаем тачку!
Мы поймали машину, подъехали к какому-то ресторану Сашка забежал и вынес оттуда целую сумку провизии и несколько бутылок текилы.
– Живем! – закричал он.
– Живем! – обрадовалась я.
Через час мы уже были в море. Сашка так здорово справлялся с яхтой, что я не сомневалась – он бы запросто мог управлять даже космическим кораблем. Мы были одни в этой бездонной звездной ночи, и это, наверное, была одна из самых незабываемых ночей в моей сумасшедшей жизни. Мы накрыли стол и представили, что находимся в ночном ресторане. Пили текилу и резвились как дети. В лицо дул теплый летний ветер, играла музыка.
Сашка изображал официанта, бегал с подносом и накладывал мне полные тарелки. Я вошла в роль закормленной новой русской дамы. Закинув ноги на стол и закурив сигарету, я орала во все горло:
– Официант! Официант! Это мясо плохо прожарено!
Я не буду за него платить! Эти креветки не совсем свежие!
Немедленно позовите мне администратора!
– Слушаюсь. – И Сашка исполнял роль администратора.
Затем он был посетителем, а я стриптизершей, танцующей у его столика. Но моя спина не дала мне показать все мое мастерство в этой области. Будь я здорова, я бы это сделала превосходно. Наверное, со стороны мы были похожи на двух сумасшедших, которые вырвались на волю после нескольких лет, проведенных в психиатрической больнице.
Затем мы плюхнулись на палубу, обнялись и стали пить текилу прямо из горлышка.
– Классная штука, и почему я раньше никогда не пил этого напитка!
– Еще бы!
– Знаешь, у тебя такая красивая грудь.
– Она силиконовая, – засмеялась я.
– Как это? А можно потрогать?
– Пожалуйста! – Я засмеялась и подняла блузку. Сашка нежно провел ладонью по соскам и тяжело задышал.
– Ничем не отличается. А зачем ты это сделала?
– Чтобы выиграть конкурс красоты и заключить контракт в Париж.
– А что, без этого нельзя?
– Конечно. Без этого я бы не заняла и двадцатого места.
– С ума сойти! Ты знаешь, я бы очень удивился, если бы она была у тебя обычной. У тебя все не как у всех.
– А как у всех? Я не хочу быть, как все. Я индивидуальна, понимаешь. Единична в своем исполнении.
– А что у тебя еще силиконовое?
Сашка отхлебнул из бутылки. Я взяла бутылку и тоже сделала глоток.
– Губы гелиевые. Ты видел более сексуальные и чувственные губы? И не увидишь! Раз в год я наращиваю волосы и делаю коррекцию фигуры. – Я смеялась и пила текилу – Ну, ты даешь! – восхищенно протянул Сашка.
– Красота требует жертв, – сказала я.
– Знаешь, все это похоже на какой-то сон. Я бы так не хотел просыпаться.
Сашка прижал меня к себе и крепко поцеловал. Я слегка отстранила его и произнесла.
– Мы деловые партнеры.
– Никто и не спорит. Я просто хотел проверить на ощупь твои губы. Такие же, как обычные, какой там, к черту, гель.
– Все сделано по высшему классу, не подкопаешься, – торжественно сказала я.
Когда мы допили текилу, Сашка собрался купаться.
– Ты останешься на яхте, тебе нельзя мочить раны.
Можно получить заражение, – сказал он и бросился в воду.
Не долго думая я прыгнула следом.
– Ты ненормальная, ты хоть немного думаешь о своем здоровье?! – заорал он. – Вылазь немедленно, будем сушить твой костюм. Тебе нельзя мочить бинты. Сумасшедшая!
Я пыталась сопротивляться, но он схватил меня в охапку и затащил обратно. Затем аккуратно снял мою мокрую блузку и юбку. Я стояла в одних трусиках и бинтах.
– Класс! У тебя фигура класс! – сказал он и аккуратно стал вытирать мое тело. Затем он надел на меня свою футболку и усадил за стол. Я внимательно посмотрела на него. Сашка стоял в одних плавках.
– У тебя тоже тело класс! Обожаю накачанных мужчин. Анаболики глотаешь?
– Нет, – с гордостью ответил Сашка. – Занимаюсь в тренажерном зале.
– И все?
– Мне кажется, этого вполне достаточно.
– Может быть. В Москве все посходили с ума, платят шальные деньги за вшивание силиконовых мышц.
– Это как?
– Ну например, какую мышцу ты бы хотел нарастить, на это место вшивают силикон, и твоя мышца становится больших размеров, принимает нужную форму. Половина качков имеют силиконовые мышцы. Просто у тебя такое совершенное тело, вот я и спросила, как ты это сотворил.
– Первый раз про такое слышу.
Сашка плюхнулся на пол, я села рядом. Он легонько обнял меня, а я положила голову на его плечо.
– Скоро будет светать, и этот праздник закончится, нам придется окунуться в реальность. У нас еще есть обезболивающее? – поинтересовалась я.
– Живем! – сказал Сашка и протянул мне полбутылки текилы. – После этой ночи твое обезболивающее станет моим самым любимым напитком. Знаешь, Янка, сегодня ночью у нас не было секса, но я был по-настоящему счастлив! Обычно получается всегда наоборот.
– Я тоже! Обычно я катаюсь на яхте в Питере. Там еще очень много плавучих ресторанчиков. Садишься и дрейфуешь всю ночь по Неве, танцуешь, ешь, пьешь текилу.
Знаешь, как там колпашат приезжих туристов, у которых карманы рвутся от баксов! Их вычисляют. А это сделать очень просто. Если ты новый русский из провинции, значит, все деньги у тебя с собой. Ты же не оставишь их в гостинице. Питер самый красивый город на свете. Нева, ночь, официанты в белых перчатках, дорогостоящая кухня, элитные путаны. Все к твоим ногам. Ты проплываешь Эрмитаж, любуешься сногсшибательной архитектурой.
Все вокруг пьют шампанское, веселятся. Новый русский дуреет от всего этого, напивается, движимый нехитрой мыслью о том, что живем мы на этой грешной земле всего один раз, и теряет бдительность. Затем выходит покурить и посмотреть звездную ночь. Вот тут-то его берут и скидывают за борт, не забыв при этом опустошить содержимое карманов, сумки, снять цепь и перстень. Ребята работают так слаженно, кто бы мог подумать. Человек просто не возвращается за свой столик, и все. Публика пьяна, ни у кого не возникает мысли, где он сошел. Нева полна трупов. В Питере человек даже не проходит регистрацию. Нет регистрации, нет человека. Это закон.
– Никогда не был в Питере.
– Ты сумасшедший! Не посмотреть Питер, в твои годы это непростительно. Первый раз я приехала в Питер в пять лет и влюбилась на всю жизнь. Я часто бывала за границей и могу выделить три вещи, которые обязательно надо посмотреть в этой жизни. Первое – это Питер, второе – египетские пирамиды и третье – карнавал в Венеции. Увидев все это, можно умирать спокойно.
– Тогда почему ты не живешь в Питере?
– Нет, жить там я бы не смогла. Понимаешь, в Питере можно только отдыхать, ничего не делая, просто гулять, наслаждаясь городом, а в Москве можно работать, себя самореализовывать. Москва – это деньги, Питер – отдых. Такого принципа придерживается добрая половина москвичей. Нет, Москву я бы не променяла ни на какой город на свете. В Питере могут отключить горячую воду на целый сезон, не включить отопление вовремя. А я дитя, испорченное цивилизацией, понимаешь. Быт это неотъемлемая часть меня. Я даже не могу пробыть больше суток где-нибудь за городом, потому что мое утро обычно начинается с джакузи. Я привыкла смотреть пятнадцать телевизионных программ, мне невозможно и дня прожить без этого. Слушай, а давай, когда все это закончится, мотанем в Питер?
– А ты оптимистка. Конечно, если, дай Бог, все будет нормально, почему бы и нет. Ты когда хочешь заняться банковскими делами?
– Завтра.
– К чему такая спешка? Отлежись хоть неделю. Такими темпами ты можешь загнуться.
Сашка крепко прижал меня к себе и поцеловал в губы.
Я ответила взаимностью.
– А помнишь, как ты очнулась после операции и первым делом попросила тебя трахнуть. Я такого еще не видел.
– Помню, – рассмеялась я. – Нам пора, праздник закончен, уже совсем светло. Поехали в реальность.
– Поехали, – вздохнул Сашка и встал за штурвал. – Обезболивающее закончилось. Можно, конечно, позвонить пацанам, они подвезут его на катере прямо сюда, и все продолжить, но тебе надо поспать, ты слишком бледная, да и уже слишком светло. Звездная ночь осталась в прошлом. Кстати, а почему ты никогда не спрашиваешь меня о моей жене, бабы обычно любят задавать такие вопросы.