Александра интерес сменился шоком, а затем недоверием. И всё же было что-то в его глазах, говорящее о том, что он не исключает правдивости нашей истории.
Когда Светка закончила говорить, воцарилась тишина, пока Александр взвешивал то, что он только что услышал. Я чувствовала, как моё сердце бешено колотится в груди, пока я с тревогой ждала его ответа.
—Ну, — сказал Александр после некоторого раздумья, — я был с Анной и Максимом в Арамейских горах, когда произошла эта трагедия. Для нас практика на базе считалась экзаменом. Нас было восемь человек.
База была построена на фундаменте старой крепости. Мы жили по двое в каждом домике, я и одна девушка поменялись местами с другими парнями, чтобы Аня и Максим могли быть вместе. Они должны были пожениться после того, как вернутся, сдадут экзамены и защитят дипломы.
За день до той роковой ночи наш профессор послал Андрея Косточкина, который был с нами в одной группе, предупредить нас, что в ближайшие несколько дней возможны землетрясение и сход ледника, и приказал нам немедленно покинуть базу.
Марина Дюмина и Константин Вебер накануне отправились в ближайшую деревню и провели там ночь, поэтому их не предупредили, а когда они вернулись, то остались на базе. Но Максима и Анну Андрей должен был предупредить и, конечно, он это сделал, как и сказал, но почему они остались, я не могу до сих пор понять.
— Что было дальше? — спросила я.
Александр вздохнул и наклонился вперёд, словно желая поделиться секретом.
— Мы уже покинули базу и были в городе. Подземные толчки начались поздно ночью, и мы все проснулись. Трясло чертовски сильно. Утром выяснилось, что четверо из нас пропали без вести.
Мы поняли, что ребята остались на базе. Местные власти послали туда спасательную экспедицию, но база была разрушена, и от наших одноклассников не осталось и следа. Я понимаю, что они остались там не намеренно, а из-за какого-то недоразумения, — покачал головой Александр.
Я вздохнула, потрясённая трагедией, произошедшей так много лет назад.
— Через что же вы прошли... — прошептала я.
Александер продолжил:
— Было много разговоров, но почему они остались на базе, никто так и не узнал.
— Вы сказали, что ещё двое — Мария Дюмина и Константин Вебер — оставались на базе. Что накануне они отправились в соседнюю деревню и провели там ночь, а вернулись только утром того рокового дня. Но если бы Максима и Анну предупредили, они бы, в свою очередь, предупредили Марию и Константина и покинули базу, — сказала я.
Александр сделал паузу и посмотрел мне прямо в глаза. Его взгляд был пронизывающим, и мне показалось, что он ищет в глубинах моей души какую-то скрытую истину.
— Я всегда задавался вопросом, почему, — сказал он, глубоко вздохнув. — Когда мы узнали, что произошло, мы уехали в Москву. Наш профессор остановил экзаменационную сессию и поставил нам всем проходные оценки. Мы были освобождены от оставшихся экзаменов.
— Но послушайте, Александр, кажется очевидным, что Андрей Косточкин, который должен был предупредить ребят, не предупредил их, — сказала я.
Александр покачал головой, словно отгоняя дурные мысли:
— Нет, Андрей не мог так сделать. В конце концов, он тоже любил Анну, пытался ухаживать за ней, но получил отказ, Аня любила Максима. А вот её отец действительно благоволил Андрею, потому что тот был сыном секретаря горкома партии, и терпеть не мог Максима.
Водянистые глаза Александра метались взад и вперёд, ища ответы, которые, казалось, были потеряны где-то в глубинах моего существа.
Мы со Светланой сидели молча, ожидая, когда он снова заговорит. В конце концов, он поднял глаза, нахмурив брови в глубокой сосредоточенности.
— Это сложно. Андрей дружил со всеми, но Макс был популярен. Плюс он был немного бунтарем. Но, несмотря на взаимную привязанность Анны и Максима, Костя неустанно преследовал её. Временами казалось, что он одержим ею. За что, между прочим, однажды получил от Макса по заслугам.
— А что сейчас с Андреем, какова его судьба? — спросила я.
— О, Андрей — известный бизнесмен, владелец компании «Косточкин и сыновья». Когда СССР распался, его отец быстро превратился из коммуниста в буржуа, успешно приватизировал крупный автомобильный завод и сколотил свой капитал. После смерти он оставил всё Андрею.
Я помрачнела. Андрей, парень, чьи ухаживания Анна Шнайдер отвергла из-за своей любви к Максиму, теперь был наследником огромного состояния. Ирония никогда не покидала меня.
— Александр вздохнул и, словно угадав мои мысли, покачал головой:
— Это было тридцать лет назад. Сейчас он счастлив в браке, у него своя семья. Он даже бросил пить много лет назад.
Странная меланхолия охватила меня, когда я слушала мрачные воспоминания Александра. Так много загубленных жизней, так много растраченного потенциала, и всё ради чего? Бессмысленная трагедия, оставившая неизгладимый след в жизнях тех, кого она коснулась. Я чувствовала давящую тяжесть на душе, слушая, как Александр рассказывает о событиях того судьбоносного дня.
Пока мы сидели там, погружённые в свои мысли, я постоянно возвращались к той фотографии на книжной полке Александра. Счастливые лица друзей, казалось, дразнили меня, призывая раскрыть правду об их исчезновении.
— Скажите, как я могу встретиться с Андреем? — спросила я.
Александр, порывшись в столе, нашёл его визитную карточку и протянул мне.
— Вот его контакты. Вы скажете, что это от меня. Да, я сам предупрежу его.
Мы со Светланой вернулись в отель молча. Я не могла отделаться от мыслей о жадности Андрея Косточкина и любви Анны Шнайдер к Максиму. Контраст между этими двумя мужчинами был разительным, но я не могла не испытывать глубокой печали за них обоих.
— Мне нужно время, чтобы переварить всё, что мы узнали, — сказала я Светлане, когда мы вернулись в отель.
Глава 10
Мы с Викторией приехали ранним утром в гостиницу «Арамеи», расположенную недалеко от бывшей тренировочной базы студентов Московского горного института.
Отель уютно расположен среди гор, создавая ощущение уединения и покоя. Когда мы вошли в величественные двери отеля, я почувствовал, что попал в другой мир, где прошлое и настоящее переплелись, как корни древних деревьев. В воздухе витал аромат сосен, а прохладный горный ветер освежал.
Мы зарегистрировались в наших номерах и провели несколько часов, отдыхая и готовясь к первому дню наших поисков. Выйдя на балкон, мы восхитились захватывающим видом на Арамейские горы. Ярко светило солнце, освещая заснеженные вершины, которые гордо вздымались на фоне ясного голубого неба. Виктория решительно посмотрела на меня:
— Давай наденем наши походные ботинки и отправимся в путь, — педложила она. Я кивнул в знак согласия, и мы направились вниз, к руинам студенческой учебной базы.
Виктория, моя дорогая мудрая сестра, всегда настаивала на том, чтобы встречать трудности лицом к лицу. С тех пор как я был ребёнком, когда мы забредали в самые тёмные уголки леса, вооружённые только своим воображением, она была моей поддержкой, моим проводником. Теперь, когда я стоял на пороге встречи с тайной, которая, казалось, длилась десятилетиями, я знал, что она должна быть рядом со мной. Мы добрались до тропы, ведущей в Балу, на джипе, арендованном Викторией.
Путешествие было полно впечатлений — мы ехали по извилистым дорогам, наблюдая захватывающие виды на горы. Запах сосен, свежий горный воздух и потрясающие пейзажи придали мне сил.
Виктория посмотрела на меня и сказала с улыбкой:
— Здорово быть вдали от городской суеты, не правда ли? Как приятно вдыхать этот чистый горный воздух!
Действительно, со всех сторон нас окружала первозданная красота Арамейских гор. Я почувствовал, как меня охватывает спокойствие. Мы проезжали мимо рек с кристально чистой водой и водопадов, которые, казалось, бросали вызов силе тяжести. Время от времени наша машина ныряла под сень густого леса, в котором кипела жизнь.
Поход к руинам студенческой учебной базы занял несколько часов, поскольку нам пришлось пересечь несколько холмов и каменистую долину. С каждым шагом я чувствовал, как растёт мое нетерпение и желание исследовать эту местность. Когда мы, наконец, добрались до места, оказалось, что ржавые ворота базы были плотно закрыты.
Это было удивительное место. База находилась в долине, со всех сторон окружённой горами, поэтому сюда не долетали порывы ветра. Я изо всех сил пнул ногой ржавые ворота, и они со скрипом открылись.
Чувство дежавю охватило меня, когда я ступил на территорию заброшенного учебного центра, напомнив мне сон, который приснился мне всего несколько недель назад.
Моё сердце забилось сильнее, когда я в восхищении смотрел на открывшееся перед нами зрелище. Пять полуразрушенных домов стояли на возвышающемся фундаменте древней крепости. Одноэтажные строения с красными черепичными крышами были почти полностью разрушены. Окна были разбиты или потрескались, а стены покрыты мхом и другими растениями. Было очевидно, что это место годами оставалось нетронутым.
Заглянув в ближний к нам домик, мы увидели полнейшее запустение. Пол был покрыт пылью и мусором, а внутри стояло несколько прогнивших деревянных кроватей и табуретов. Мы с Викторией исследовали дома один за другим, находя старые предметы мебели и личные вещи, которые когда-то принадлежали людям, жившим здесь. Мы наткнулись на учебники, фотографии и другие вещи из прошлой жизни студентов. Чем дольше мы ходили по пустым коридорам и комнатам, тем сильнее я чувствовал, как груз прошлого давит на меня.
Отголоски чьего-то смеха, личных историй и общих мечтаний, казалось, поселились в этих заброшенных жилищах, смешиваясь с холодом безжалостного горного воздуха, проникающего сквозь щели в окнах и отверстия в стенах.
Голос Виктории вырвал меня из моих мыслей, вернув к реальности.
— Макс, посмотри на это! — сказала она, указывая на хорошо сохранившуюся фотографию, сделанную много лет назад, на которой было изображено процветающее сообщество студентов, практикующих, живущих и смеющихся вместе.