ти планеты.
Стоит здесь обратить внимание на одно примечательное обстоятельство. Впервые идея о крупномасштабных перемещениях континентальных плит пришла Вегенеру в январе 1911 года. Год он напряженно прорабатывал научную литературу в часы, свободные от основных занятий, - преподавания в Марбургском университете и изучения метеорологических явлений. В январе 1912 года он выступил с первым докладом о своей концепции. Всего один год понадобился ему для этого. Недаром его считали гением и друзья, и даже научные противники.
Кстати, о противниках. Многие стали оппонировать Вегенеру по той простой причине, что он - нарушая чинную консервативную этику науки начала века - вторгся "на чужую территорию". Он - специалист в области метеорологии и физики атмосферы - посмел работать на поле геологии и геофизики. Какой нонсенс!
Парадокс, скажем мы теперь.
И не единственный в жизни и научной деятельности Альфреда Вегенера. В ней многие сюжетные ходы и коллизии представляются "схождением несходного".
Необычная эта жизнь четко делится на две половины. Первая - детство, время обучения в гимназии и в университете. Это - период с 1880 по 1904 год.
Высшее образование Вегенер получил, учась в Берлинском университете и пройдя, согласно требованиям германской высшей школы того времени, по одному семестру в Гейдельбергском и Инсбрукском университетах. Его интересы - астрономия, метеорология, физика атмосферы, математика - в русле основных его устремлений. Но также - геология и ботаника, которые сослужили ему хорошую службу при разработке концепции дрейфа. И еще - история философии и культуры, история естествознания. Культура мысли, широкие горизонты познания, преемственность и новаторство в смене научных идей - все это было чрезвычайно важно для формирования молодого исследователя.
В студенческие годы вместе со старшим братом Куртом, с которым он дружно прожил всю жизнь, Альфред увлекался экскурсиями по горным районам Тироля. Там, в Восточных Альпах, его воображение захватила картина мощи тектонических сил, и это - вновь отложим на счетах - также был шажок в сторону тектоники континентальных сил. Тогда же в нем проснулась мечта о путешествиях в полярные страны. И как-то случайно привязалась песенка об эскимосах.
Вторая половина жизни Вегенера - с 1904 по 1930 год. Это всего 26 лет. Но каких!
Во-первых, он преподавал - и преподавал с увлечением в Марбургском и Гамбургском университетах (Германия); в последние шесть лет был профессором университета города Грац (Австрия).
В Австрию Вегенер был вынужден переселиться из-за того, что консервативное сообщество германских университетов не хотело принимать в свои ряды на правах ординарного - то есть штатного - профессора, исследователя со слишком широкими научными интересами, которые выходили за пределы специализации той или иной кафедры. На кафедру географии Фрейбургского университета, например, он не прошел из-за его "физического уклона". Так или иначе, но до 1924 года, до переезда в Грац, Вегенер и его семья жили трудно, и он был вынужден подрабатывать как лектор, получая скудную почасовую оплату.
Во-вторых, наука. Исследования, открытия, новаторские концепции в самых различных областях.
Гипотеза дрейфа континентов, над которой Вегенер продолжал работать до конца жизни, - четвертое издание его книги, значительно переработанное в соответствии с новейшими данными науки, вышло за год до его гибели.
Гипотеза о формировании оболочек планет земной группы под воздействием метеоритов.
В Марбурге Вегенер был свидетелем падения довольно крупного метеорита. Его приближение к Земле сопровождалось яркой вспышкой и взрывами в атмосфере, было видно на огромной территории. Вегенеру удалось рассчитать место вероятного падения осколков метеорита, где один из них - весом в 64 килограмма! - и был найден. После этого ученый и заинтересовался ролью метеоритов в формировании поверхности планет. На Земле следы от падения метеоритов разрушаются водой, наносами и т.д. Но есть же Луна! И Вегенер метеоролог! - берется в лаборатории моделировать процессы образования лунных кратеров. Смешные то были эксперименты. Словно дитя, капризничая, бросает манную кашу обратно в тарелку, Вегенер тоже бросал цементную кашицу на ровную поверхность из такой же кашицы. Или сухую цементную пыль на такую же пыль. И представьте себе, получил отличные результаты. Ему удалось воспроизвести все лунные структуры, которые наблюдали астрономы в свои телескопы. И объяснить, кстати, некоторые особенности лунных кратеров тем, под каким углом и с какой скоростью врезаются метеориты в поверхность земного спутника.
Так Вегенер положил начало научному этапу сравнительной планетологии.
Еще одно примечательное обстоятельство. Случай - падение метеорита пробудил мысль об их роли в истории Земли. Но такой же случай послужил толчком и к рождению гипотезы о дрейфе континентов. Было так. Вегенер с приятелем рассматривали новый географический атлас мира и обратили внимание на сходство очертаний берегов Африки и Южной Америки. Возникла мысль о возможных причинах, заработало воображение, интуиция.
Результат известен. Но любопытна закономерность: случай - выдающийся научный итог. Все-таки правильно заметил поэт: случай для гения и для обыкновенного человека - не одно и то же.
И вновь о науке. О главной, пожалуй, для Вегенера науке - о метеорологии. Ею он занимался всю жизнь, с детских лет, когда начал первые наблюдения за облаками. Венцом этих занятий стали два фундаментальных труда, созданных вместе с братом Куртом, - "Термодинамика атмосферы" и "Лекции по физике атмосферы". В свое время они были заметным явлением в науке.
Ради исследований атмосферы Вегенер отправлялся в горы. Ради них совершал морские путешествия, например, трехмесячное плавание по Атлантическому океану в 1922 году. За время этого плавания было запущено 132 аэрозонда, один из которых достиг высоты в 16 с лишним километров. Одновременно участники экспедиции вели изучение поверхности океана. Так было положено начало систематическому исследованию гидрометеорологической обстановки в Атлантике.
Вегенер был человеком мысли - и действия. В начале века не было радиозондов, которые сообщали бы на Землю показания приборов, фиксирующих данные о состоянии атмосферы в ее нижних и верхних слоях. А эти данные нужны были ученым. И Вегенер увлекается полетами на аэростатах, достаточно рискованными в те годы. Он совершил четыре полета. В 1906 году с братом Куртом они поставили рекорд продолжительности полета на аэростате - 52 с половиной часа. Стартовав под Берлином, они пролетели на север над Данией, затем, описывая петлю, повернули на юг и долетели до Франкфурта-на-Майне. Братья то летели в мокрых облаках, то поднимались на высоту, где страдали от холода. Они не готовились к столь продолжительному полету и не озаботились достаточным запасом продовольствия. Голод и холод заставили их приземлиться. А так они готовы были лететь и дальше. Они были воодушевлены: объем научных наблюдений во время полета был огромен. Спортивный же рекорд держался еще много лет.
И наконец, Гренландия. Давняя мечта Вегенера, ставшая потом явью и в конце концов его ледяной усыпальницей.
Гренландия привлекала Вегенера как загадочная полярная область страна, в которую он стремился еще со студенческих времен. Но она чрезвычайно интересовала его и как метеоролога из-за ее особой роли в формировании погоды над Северной Атлантикой и в Европе. Холод, сырость, беспощадные ветры, тьма полярной ночи - все это не мешало Вегенеру вести регулярные метеонаблюдения, запускать в небо воздушные змеи с приборами и аэрозонды.
Трижды Вегенер отправлялся в экспедиции в Гренландию, и трижды они были связаны со смертельным риском.
Трагическое "схождение несходного". В первой экспедиции Вегенера в 1907 году погиб ее начальник - полярный исследователь датчанин Людвиг Мюлиус-Эриксен. Вегенер погиб в 1930 году, будучи начальником своей третьей экспедиции. Средства жизнеобеспечения и в начале XX века, и в тридцатые годы были весьма примитивны, а природа гигантского острова - неизменно сурова и безжалостна.
Кстати, и во второй экспедиции Вегенер и его товарищи дважды оказывались на волосок от смерти. Вначале обвалился край гигантского ледника, и многотонные обломки едва не завалили лагерь экспедиции. На последнем этапе экспедиции Вегенер и трое его товарищей предприняли фантастически трудный поход длиной более тысячи километров через Гренландию в самом ее широком месте, поднявшись на высоту почти в три километра. На середине маршрута путники остались без тягловой силы - исландских лошадок, а в конце оказались на краю гибели из-за голода и холода. Спас случай: эскимосы, посланные на их поиск, действительно смогли их найти среди фьордов, ледников и плавучих льдин.
Но случай, счастливый случай не помог Вегенеру в его последней экспедиции. В ней все складывалось неладно. Поздняя весна. Задержка на шесть недель с высадкой и организацией базового лагеря. Выход из строя аэросаней, на которые возлагались большие надежды. Задержка с обустройством исследовательской станции в центре ледникового щита на высоте трех километров. Ограниченность заброшенных туда на собаках продовольствия и горючего. Угроза того, что оставшись без продуктов и керосина, двое зимовщиков уйдут со станции на базу в разгар полярной ночи - на лыжах, без собак, 400 километров в пятидесятиградусный мороз!
Вегенер испытывал огромную тревогу за своих товарищей. Он был уверен в себе и бросился им на помощь. Сопровождавшие его эскимосы - две партии, одна за другой - отказались идти с ним. Пошел вперед вместе с гляциологом Фрицем Леве (он остался потом по болезни на станции) и гренландцем Расмусом Виллумсеном. Они дошли. Они сделали свое дело - подали товарищам руку помощи.
Но оставаться на станции всем пятерым не было возможности опять-таки из-за ограниченного запаса продовольствия и горючего.
И Вегенер с Расмусом двинулись в последний путь.