агированием, но я ее не разбирал, так как был занят сборами. Топограф вычерчивал сетку, фотограф налаживал аппарат. Начальником береговой партии назначен В. Е. Гревениц, старший офицер.
6 июля. Температура ниже нуля, на горизонте местами туман, часто начинает сыпать снег, мелкий, сухой, в промежутках проглядывает солнце. В 3 часа начались первые признаки плавучего льда, зеленого, но еще мелкими кусками. Затем погода совсем понравилась, но чувствуется только начало весны, солнце греет слабо, таяние скорее подразумевается, чем происходит на самом деле.
Вчера с левого борта было видно стадо китов, обозначавшееся облачками водяной пыли то там, то сям. Несмотря на то, что киты были на горизонте, «фонтаны» поднимались на большую высоту. Форма «фонтанов», как я читал и у Брэма, не похожа на фонтаны, но на солнечные протуберанцы; облачко судорожно взлетает вверх, держится в воздухе неправильной формы тенью и пропадает. Вчера же около борта перекидывались спинные плавники дельфинов, как и у их черноморских родственников.
7 июля. К завтраку лед кончился, пошла чистая вода, но затем снова показался мелкий плавучий лед. Перед завтраком видели норвежскую шхуну, но не подошли друг к другу. Встретили льдину с черными пятнами; оказалось, что это не айсберг с моренными накоплениями, как мы думали, а льдина с тюленями. Погода тихая.
8 июля. Погода великолепная, солнечная, но снасти покрылись инеем. В 3 часа ночи были замечены на льду два медведя, которые резко отличались своим желтым цветом на белом снегу. В трубу был виден и третий медведь. Они ходили по льду, садились по-собачьи, ложились и по временам смотрели на приближающегося «Ермака», но мало реагировали на невиданное зрелище и продолжали заниматься своим делом. По-видимому, животное глупое и во всяком случае не привыкшее кого-нибудь бояться. Наметив одного медведя, «Ермак» стал подходить к нему. На носу столпились охотники. Медведь стоял на льдине и глупыми добродушными глазами смотрел на приближающееся чудовище. С 25 сажен началась тяжелая картина убийства.
Идем тихим ходом, иногда останавливаемся во льду, либо из-за льда, либо для наблюдений; сегодня, например, для магнитных наблюдений. Погода продолжает быть хорошей, ветра нет, поэтому относительно тепло. К обеду уже – сплошной лед. Перед обедом спускался на айсберг. Айсберг был прозрачен, как стекло, но с прослойками грязи до 1 фута.
Около 12 часов, когда я в каюте описывал айсберг, раздалась пальба. Выбежав наверх, увидел удиравшего громадного медведя; он тяжело переваливался, но не очень торопился, выискивая дорогу среди торосов, постоянно оглядывался, как бы соображая, стоит ли бежать. Этот медведь ушел, лед был слишком торосистый, чтобы «Ермак» его мог догнать. Положительно чувство опасности медведю непонятно, некого ему бояться.
9 июля. Медленно двигаемся в плотном льду. Погода стоит тихая, штиль, и потому льда у берегов Новой Земли масса: не было ветра, который бы его отогнал от берега. Этот берег виднелся еще вчера, сегодня он обозначился яснее. Мы вышли немного южнее полуострова Адмиралтейства. Температура воды –1,8°, воздуха +1°, а вчера была –1,5°.
Спускали планктонную сеть (ст. VI) и трал, последним поймали порядочно, хотя он без хода не развернулся. Вечером паровым буром бурили лед, толщина оказалась до 32 футов. Лед был многослойный.
10 июля. Туман, тепло, кругом лед. Берег скрылся в тумане. Температура воды ниже нуля. Из монтекристо били птиц на чучела, убили глупыша с ноздрями трубкой и большого поморника. Видели сегодня большого бородатого тюленя, который больше часа нырял по полыньям вокруг «Ермака» и осматривал его со всех сторон; тюлень гораздо интеллигентнее медведя.
По выброшенной на лед медвежьей туше, без шкуры, видно, что грудь медведя много шире, чем у Геркулеса Фарнезского[257]; медвежья туша производит неприятное впечатление – она похожа на труп человека.
К ночи заморосил дождик, наверху неуютно – прохватывает насквозь. Все стоим на одном месте, потому что жалеем уголь на ломку льда, хотя до берега осталось только 30 миль. Ждем ветра, который бы разогнал лед. Нам, у которых работа на суше, досадно сидеть без дела в виду берега.
11 июля. Все то же: туман, температура +0,5°, льды сковали «Ермак» со всех сторон, все полыньи затянулись. По-прежнему слабый ветер, лед толстый, 4-футовый. Сегодня ночью пробовали идти и прошли за 2 часа около 6 миль, так что «Ермак» может идти в этом льду.
12 июля. Сегодняшний день прошел как-то бесполезно; все то же. Начинает казаться, что мы застряли. С «Ермаком» ничего подобного не бывало, но он и не бывал в сплошных ледяных полях большой мощности. Лед здесь толщиной 4–5 футов, т. е. та толщина, на которую он рассчитан по эмпирической формуле при 10 000 сил, но после снятия передней машины осталось только 7500 сил. Однако не недостаток 2500 сил держит судно, а состояние льда, что показала сегодняшняя работа ледокола. Раньше «Ермак» ходил в разбитом льду, так что было куда раздвигать лед. Теперь же мы имеем лед в состоянии сжатия, отдельные льдины не только сдвинулись, но на местах стыков образовали торосистые гряды.
На колку и поднимание льда тратится живая сила судна, оно понемногу останавливается, и приходится давать задний ход, чтобы снова приобрести инерцию; при этом в старом канале ледоколом наламывается новая груда обломков, и, наконец, при повторных проходах того же канала, канал настолько засоряется, что каша из обломков льда облекает весь корпус корабля и вся живая сила тратится на трение в этой каше и на ее спрессовку. С такого рода работой мы сегодня за 12 часов, при непрерывных «вперед», «стоп», «назад», «стоп» и т. д., прошли 100 сажен. Только под конец вылезли из своей каши и немного прошли ходом по ледяному полю, но только до нового тороса, пробить который вряд ли скоро удастся. Во всяком случае, сегодня была хорошая проба и предостережение не забираться в сплошной лед. Пробовали выгребать ледяную кашу на заднем ходу обоими становыми якорями, но результат оказался слабый; пробовали выливать с носа из циркуляционной помпы теплую воду на лед, тоже мало помогало. Все мы весь день проболтались наверху, потому что движение вперед интересовало каждого, даже пари держали – во сколько заездов возьмем кашу, но все грубо переоценивали силу «Ермака». Угля сожгли 20 т, т. е. каждый пройденный вершок обошелся в 2 ½ коп. Температура воды –1,8°. Стоим под 74°40′ с. ш.
13 июля. То же. Прошли пустяки, почти ничего. Вечером ходили на лыжах. После чая я пошел один далеко от судна. Из-за торосов больше 3 верст в час не пройти. В тумане «Ермак» быстро скрывается из глаз, и наступает полное одиночество среди медленно шевелящегося льда, в котором то расширяются, то сдвигаются с таинственным шелестом трещины.
14 июля. Открылся горизонт и совершенно покрытый снегом берег Новой Земли. Опять с утра до обеда бились, и на этот раз почти ничего не прошли. После обеда я ходил на лед собирать в свой двухведерный стеклянный цилиндр метеорную пыль (по Норденшельду), но, уйдя против ветра на ¾ версты от «Ермака», напал на его старый след во льду: пыли не собрал. На солнце сегодня жара, в тени же –1,5°. Ветра, увы, никакого.
15 июля. Сегодня распоряжается не С. О. Макаров, а командир М. П. Васильев, он решил вывести «Ермака» на старый след, который вчера видел, когда ходил за пылью. Задача свелась к тому, чтобы повернуть судно и вывести на этот след, обозначенный полыньей, забитой льдинами. Повернули с помощью завезенных с носа и кормы «ледяных» якорей, и теперь идем, хотя и с перерывами… назад от Земли по тому пути, по которому неделю тому назад радостно шли к Земле, готовясь к береговой экспедиции. Что делать? Против льда в состоянии сжатия и «Ермак» бессилен. Новая Земля уже на много процентов для моей работы проиграна. Температура сегодня +4,5°, хотя солнца нет; падает не то снег, не то дождь. «Ермак» движется – и то хорошо; след прежний давно потеряли.
16 июля. Вечером опять медведь. Подходил к корме осмотреть «Ермака», но высыпало много народу, и, главное, собаки стали неистово лаять, так что на этот раз зверь решил уходить. Несколько охотников побежали за ним, но, конечно, не догнали. У медведя неуклюжесть кажущаяся, на самом деле он очень ловок, а если бы не шуба, то был бы и грациозен. Перед обедом ходил осматривать старый след «Ермака», нашел на льду бурые комки, которые оказались диатомовыми водорослями, очень заинтересовавшими ботаника И. В. Палибина.
17 июля. Ничего нового. Машины застопорены. «Ермака» сдавило, левый борт подняло на фут. Пробу на сжатие ледокол выдержал прекрасно. Скучали, просидели в каюте доктора (наш клуб) до 2 часов ночи. Шел снег.
18 июля. Вчерашний западный ветер, очень сильный, прекратился, надежда наша, что он перейдет в восточный, рухнула. Пробовали заводить ледяные якоря – ничего не вышло, сдвинулись на миллиметры. Вчера, говорят, видели моржей, но никому не сказали. Температура воздуха +2°, снег тает, но лед в сжатии. 10-й день нашего плавания. Новоземельская геология не про меня.
19 июля. Никакого движения. Работали брашпилем и прогнули вал, вырвали также часть чугунной станины: механикам работа. Погода удивительная, весь день солнце, горизонт открытый. Новая Земля как на ладони.
20 июля. Никакого движения. С час пробовали толочь носом «Ермака» лед. Вечером пускали змей с самопишущими приборами, летают отлично. При спуске я хотел подхватить змей, но не заметил, что люк покрыт только брезентом, провалился и упал прямо на свиней, которые жили на угле; в нашей жизни и это развлечение; много на мой счет зубоскалили. Ветер северо-восточный, тот, который, как мы надеемся, должен разбить лед.
Снеговую воду пропустил сквозь фильтр, но не только метеорной, но и вообще ни одной пылинки не нашел. Такова чистота воздуха, и не мудрено, что не только все здоровы, но и больной, которого было оставили умирать от воспаления легких в тромсенской больнице, быстро поправляется и теперь здоров