Мы ничего не поймем в наукообразных сочинениях наших стратегов, пока не разберемся с тем, что они имеют в виду, когда говорят про часто упоминаемый ими захват стратегической инициативы.
«Советская военная энциклопедия» (т. 7. С. 550) дает этому понятию четкое объяснение. Стратегическая инициатива – это способность навязать свою волю противнику и парализовать его попытки противодействовать достижению поставленных задач. Захват и удержание стратегической инициативы – это решительные действия войск, которые вынуждают противника приспосаб-ливаться к этим действиям.
Проще говоря, захват стратегической инициативы – это внезапное нападение. За примерами далеко не пойдем: 22 июня 1941 года Германия захватила стратегическую инициативу в войне с Советским Союзом. Что в данном случае на практике означал захват стратегической инициативы, подробно объяснять не нужно: это внезапный удар по аэродромам, стремительные рассекающие удары танковых клиньев на огромную глубину, разгром Первого стратегического эшелона Красной Армии, захват миллионов пленных, колоссальных трофеев, оккупация огромных территорий.
Ни Сталин, ни его маршалы и генералы перед войной вовсе не горели желанием отдавать стратегическую инициативу Гитлеру. Группа ведущих советских стратегов под руководством бывшего заместителя начальника Генерального штаба генерала армии Семёна Павловича Иванова в 1974 году выпустила в свет научное исследование «Начальный период войны». Вот что стратеги сообщают на странице 212:
Немецко-фашистскому командованию буквально в последние две недели перед войной удалось упредить наши войска в завершении развертывания и тем самым создать благоприятные условия для захвата стратегической инициативы.
Допустим, что Сталин не готовил захват стратегической инициативы, то есть не готовился нанести Германии внезапный сокрушительный удар. Допустим, что Сталин планировал отдать стратегическую инициативу в руки Гитлера, то есть добровольно положить голову под топор.
Как и в чем при таком раскладе Гитлер мог упредить Сталина?
Но Гитлер, как сообщают ученые товарищи, «упредил». На две недели.
Возразят: в цитате из книги «Начальный период войны» речь идет всего лишь о том, что германские войска упредили Красную Армию «в завершении развертывания».
Правильно. А что такое развертывание?
Откроем все тот же том «Советской военной энциклопедии» и на странице 39 найдем определение этого термина: развертывание вооруженных сил – это создание группировок для ведения войны. Повторяю: для ведения войны!
22 июня 1941 года Красная Армия завершала создание группировок для ведения войны. И завершиться этот процесс должен был через две недели, то есть 6 июля 1941 года.
Мои многочисленные критики, способны ли вы сопоставить два факта и сделать вывод?
Первый факт: Сталин германского нападения не ждал.
Это уже доказано многократно.
Второй факт: Сталин завершал создание группировок для ведения войны.
Показания Адмирала Флота Советского Союза Кузнецова и группы стратегов под руководством генерала армии Иванова совпали: Сталин войну против Германии готовил, но вступить в нее должен был не в ответ на германское нападение, а в момент, который определил сам.
Если Советский Союз готовился к обороне или даже к контрнаступлению, то как можно было «упредить» его в такой подготовке?
Если Советский Союз готовил удар, то этот удар можно упредить ударом, который наносится другой стороной чуть раньше.
Вот в качестве примера еще одно признание, опубликованное в «Военно-историческом журнале» (1984. № 4. С. 34). Журнал является органом Министерства обороны СССР и объясняет, зачем вблизи границы создавались чудовищные запасы боеприпасов, горюче-смазочных материалов и продовольствия:
Такие запасы создавались из расчета того, что в ходе начавшейся войны (наступательных действий) фронтовой тыл должен будет обеспечивать своевременное создание необходимых запасов и доставку их на армейские распорядительные станции.
И ни слова об обороне, контрударах, контрнаступлении.
Стратегические запасы Красной Армии без боя достались противнику и были обращены на пользу Гитлеру, Германии, во вред нашей армии и народу. Отчего так случилось? Читаем на той же странице:
Внезапное вероломное нападение фашистской Германии на Советский Союз сорвало планы ведения боевых действий в начальный период войны.
Если бы Красная Армия готовилась к обороне или даже к контрнаступлению, то германское вторжение послужило бы сигналом советским войскам начать выполнение намеченных планов. И только в том случае, если Красная Армия готовилась к наступлению, германское вторжение могло эти планы сорвать, так как войска вместо действий по планам вынуждены обороняться, то есть импровизировать и делать то, что планами не предусмотрено.
Глава 54Война, которой не было
Русское главное командование знает свое дело лучше, чем главное командование любой другой армии.
Гитлер считал советское вторжение неизбежным, но в июне 1941 года он не ожидал его в ближайшие недели. В подписанной Гитлером директиве № 21 в качестве самого раннего срока нападения на Советский Союз называлось 15 мая 1941 года. Позже германские войска отвлекались на проведение второстепенных операций в рамках Балканской кампании, и начало «Барбароссы» было перенесено на 22 июня. Окончательный приказ о проведении операции был отдан 17 июня.
22 июня 1941 года операция, наконец, началась. Сам Гитлер, по видимому, так и не осознал, как крупно ему повезло. Если бы «Барбароссу» перенесли еще раз, – например, на три недели, с 22 июня на 13 июля, – то Гитлеру пришлось бы покончить с собой не в 1945-м, а в 1941 году.
Существует немало указаний на то, что начало советской стратегической наступательной операции вторжения на территорию Германии и Румынии было запланировано на 6 июля 1941 года. Мемуары советских маршалов, генералов и адмиралов, анализ сведений о движении тысяч советских железнодорожных эшелонов – все это указывает на 10 июля как на дату полного сосредоточения Второго стратегического эшелона Красной Армии вблизи западных границ СССР. Но советская военная теория предусматривала переход в решительное наступление не после полного сосредоточения войск, а до него. В этом случае часть войск Второго стратегического эшелона можно было бы выгружать уже на территории противника и после этого вводить в бой.
6 июля 1941 года – это последнее воскресенье перед полным сосредоточением советских войск.
Группа экспертов под руководством генерала армии Иванова (уже цитировавшаяся в предыдущей главе) сообщает: «Немецко-фашистскому командованию буквально в последние две недели перед войной удалось упредить наши войска в завершении развертывания» (Начальный период войны. С. 212).
Вникнем в смысл: удалось упредить…
Допустим, мы живем в своем доме и ни на кого нападать не собираемся. Но рядом с нами живет злодей. Злодей на нас напал. Мы отбиваемся. Если мы сами не злодеи, если сами нападения не готовили, то как и в чем злодей мог нас упредить?
Представим себе, что Гитлер еще раз перенес срок начала операции «Барбаросса» на 3–4 недели. Что случилось бы в этом случае?
Нам не надо напрягать воображение – достаточно посмотреть на группировку советских войск, на неслыханную концентрацию сил в западных приграничных районах Советского Союза, на аэродромы у самой границы, на десантные корпуса и горнострелковые дивизии, на скопления подводных лодок в приграничных портах и десантных планеров на передовых аэродромах. Нам достаточно открыть предвоенные советские уставы, учебники советских военных академий и военных училищ, газеты «Красная звезда» и «Правда».
Итак, германские войска ведут интенсивную подготовку к вторжению, которое назначено, предположим, на 22 июля 1941 года. Идет сосредоточение войск, на станциях и полустанках разгружаются эшелоны, приграничные леса забиты войсками, ночами группы самолетов с дальних аэродромов перелетают на полевые аэродромы у самых границ, идет интенсивное строительство новых дорог и мостов. Одним словом, делается все, что в то же самое время делала Красная Армия. Но Красная Армия по ту сторону границы, кажется, никак не реагирует на германские приготовления.
6 июля 1941 года в 3 часа 30 минут по московскому времени десятки тысяч советских орудий разорвали в клочья тишину, возвестив миру о начале великого освободительного похода Красной Армии. Артиллерия Красной Армии по количеству и качеству превосходила артиллерию всех остальных армий мира. У советских границ были сосредоточены титанические резервы боеприпасов. Темп стрельбы советской артиллерии стремительно нарастает, превращаясь в адский грохот на тысячекилометровом фронте от Балтики до Чёрного моря. Первый артиллерийский залп минута в минуту совпал с моментом, когда тысячи советских самолетов пересекли государственную границу. Германские аэродромы расположены крайне неудачно, у самой границы, и у германских летчиков нет времени поднять свои самолеты в воздух. На германских аэродромах собрано огромное количество самолетов. Они стоят крылом к крылу, и огонь с одной машины распространяется на соседние как лесной пожар.
Над аэродромами – дым черными столбами. Эти черные столбы – ориентиры для других советских самолетов, которые идут волна за волной. С германских аэродромов успели подняться в воздух лишь немногие самолеты. Германским летчикам категорически запрещалось открывать огонь по советским самолетам, но некоторые летчики вопреки запрету командования вступают в бой, уничтожают советские самолеты, а расстреляв все патроны, идут в последнюю самоубийственную атаку лобовым тараном. Потери советских самолетов огромны, но внезапность остается внезапностью. Любая армия, включая советскую, германскую или японскую, под внезапным ударом чувствует себя не лучшим образом.