Зачем же Советскому Союзу всеобщая воинская обязанность? Наши маршалы и генералы, академики и доктора наук в один голос отвечают: так в этот же день началась Вторая мировая война, мы в ней участия принимать не хотели, но приняли меры предосторожности. Маршал Советского Союза Мерецков – один из многих, кто утверждал, что закон имел огромное значение и был принят «в условиях уже начавшейся Второй мировой войны» (Мерецков К. А. На службе народу. М.: Политиздат, 1968. С. 181).
Давайте представим польско-германскую границу в то трагическое утро: мрак, туман, стрельба, рев моторов. Даже в Польше в тот день мало кому было понятно, что же на самом деле происходит – провокация это или несанкционированный конфликт, возникший сам собой. А вот депутаты Верховного Совета СССР – чабаны с заоблачных пастбищ и знатные оленеводы с пастбищ заполярных – уже знают: это не провокация, не конфликт, не германо-польская и даже не европейская война, а начало мировой войны. Надо нам, депутатам, срочно собраться в Москве (сессия – внеочередная!) да принять соответствующие законы.
Только непонятно, отчего эти самые депутаты не отреагировали так же борзо, когда подобное случилось на советско-германской границе 22 июня 1941 года?
Утром 1 сентября не только правительство Польши, не только правительства западных стран не знали, что началась новая мировая война, – об этом не знал даже сам Гитлер. Он начал войну против Польши в надежде на то, что это будет локальная акция, как захват Чехословакии. И это не пропаганда Геббельса; об этом свидетельствуют люди из ближайшего окружения Гитлера:
Когда 3 сентября за ультиматумами западных держав последовало объявление войны, Гитлер после короткого периода растерянности утешал нас, как и себя, замечанием, что Англия и Франция объявили войну лишь для виду, чтобы не потерять лицо перед всем миром, и что, по его глубокому убеждению, объявление войны не будет сопровождаться военными действиями… В эти самые первые дни сентября, как мне кажется, Гитлеру едва ли было до конца ясно, что он неотвратимо развязал Вторую мировую войну (Альберт Шпеер. Воспоминания. Смоленск: Русич, М.: Прогресс, 1997. С. 238, 239).
Правда, в тот момент Гитлер еще не рассчитывал, что Англия вмешается и начнет из-за Польши войну (Иоахим фон Риббентроп. Между Лондоном и Москвой. М.: Мысль, 1996. С. 145).
Итак, Гитлер не знал, что он начинает Вторую мировую войну, а вот товарищи в Кремле это знали!
И еще два интересных момента.
Первый момент: депутаты Верховного Совета СССР – это народные избранники. Это шахтеры с отбойными молотками, оленеводы в мягких сапогах из тюленьих шкур, кубанские казаки в малиновых рубахах. Они принимали закон о всеобщей воинской обязанности после того, как им разъяснили, почему такой закон нужен, и почему он нужен именно в данный момент. Доклад о необходимости принятия нового закона сделал народный комиссар обороны Маршал Советского Союза товарищ Ворошилов. И сделал он его днем раньше – 31 августа 1939 года.
Голосовали доярки и пастухи 1 сентября. Этот факт при желании еще можно объяснить тем, что в этот день началась Вторая мировая война. Пусть будет так. Однако доклад о новом законе товарищ Ворошилов прочитал (озвучил, как сказали бы новоявленные ревнители чистоты родного языка) почти за сутки до первого выстрела на германско-польской границе.
Вопрос: как товарищ Ворошилов 31 августа 1939 года мог знать, что завтра, 1 сентября, Гитлер начнет Вторую мировую войну, если и сам Гитлер, повторяю, этого не знал?
Второй момент: путь до Москвы не близок. Это сейчас купил во Владивостоке или Хабаровске билет на самолет, да и лети. А в те времена некоторым депутатам нужно было 7, 10, а то и 12 дней до Москвы добираться.
Это означает, что еще до фактического начала войны в Европе вожди Советского Союза дали сигнал депутатам собраться в Кремле для принятия закона, необходимого в условиях военного времени.
Скажу больше: сигнал этот был дан даже до подписания пакта Молотова – Риббентропа[11].
Любая попытка установить точную дату начала Второй мировой войны и время вступления в нее Советского Союза неизбежно приводит нас к дате 19 августа 1939 года.
Сталин и раньше на секретных совещаниях неоднократно высказывал свой план «освобождения» Европы: втянуть Европу в войну, сохраняя при этом нейтралитет, а затем, когда противники истощат друг друга, бросить на чашу весов всю мощь Красной Армии (Сталин И. В. Сочинения. Т. 6. С. 158. Т. 7. С. 14).
19 августа 1939 года на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) было принято бесповоротное решение осуществить этот план. Сведения о заседании Политбюро и принятых решениях почти немедленно попали в западную печать. Французское агентство «Гавас» опубликовало содержание речи Сталина на этом заседании.
Как совершенно секретный протокол Политбюро мог попасть в западную прессу? Этого я не знаю. Однако могло быть несколько путей. Первый из наиболее вероятных мог быть таким: один или несколько членов Политбюро, напуганные планами Сталина развязать Вторую мировую войну, решили его остановить. Протестовать открыто они не могли. Был только один путь заставить Сталина отказаться от своих планов: опубликовать эти планы на Западе. Члены Политбюро, особенно те, кто контролировал Красную Армию, военную промышленность, военную разведку, НКВД, пропаганду, Коминтерн, имели такую возможность.
Этот вариант не так фантастичен, как может показаться на первый взгляд. В 1917 году члены Политбюро Зиновьев и Каменев, чтобы сорвать Октябрьский переворот, опубликовали планы Ленина и Троцкого в «буржуазной» печати.
Должен повторить, что не знаю, как документ попал на Запад; я только подчеркиваю, что существовали пути, по которым он мог туда попасть.
Многие историки ставят под сомнение достоверность сообщения агентства «Гавас» и сам факт заседания Политбюро 19 августа 1939 года, считая текст речи Сталина на этом заседании фальшивкой. В связи с этим я должен подчеркнуть, что нас интересует вовсе не достоверность текста этого сообщения, а реакция Сталина на него.
Сталин отреагировал на сообщение агентства «Гавас» молниеносно и совершенно необычно. Он выступил в газете «Правда» с опровержением. Сталинское опровержение – серьезный документ, который нужно читать только полностью. Вот он:
Редактор «Правды» обратился к тов. Сталину с вопросом: как относится т. Сталин к сообщению агентства Гавас о «речи Сталина», якобы произнесенной им «в Политбюро 19 августа», где проводилась якобы мысль о том, что «война должна продолжаться как можно дольше, чтобы истощить воюющие стороны».
Тов. Сталин прислал следующий ответ: «Это сообщение агентства Гавас, как и многие другие его сообщения, представляет вранье. Я, конечно, не могу знать, в каком именно кафе-шантане сфабриковано это вранье. Но как бы ни врали господа из агентства Гавас, они не могут отрицать того, что:
а) не Германия напала на Францию и Англию, а Франция и Англия напали на Германию, взяв на себя ответственность за нынешнюю войну;
б) после открытия военных действий Германия обратилась к Франции и Англии с мирными предложениями, а Советский Союз открыто поддержал мирные предложения Германии, ибо он считал и продолжает считать, что скорейшее окончание войны коренным образом облегчило бы положение всех стран и народов;
в) правящие круги Англии и Франции грубо отклонили как мирные предложения Германии, так и попытки Советского Союза добиться скорейшего окончания войны.
Таковы факты.
Что могут противопоставить этим фактам кафешантанные политики из агентства Гавас?» (Правда. 30 ноября 1939 г.)
Пусть мой читатель сам решает, что есть вранье – сообщение агентства «Гавас» или сталинское опровержение. Думаю, что сам Сталин через некоторое время вряд ли повторил бы свои собственные слова о том, что «Франция и Англия напали на Германию».
Откровенная лживость сталинского опровержения и небывалая для Сталина потеря хладнокровия говорят в пользу сообщения агентства «Гавас». В данном случае задета струна необычайной чувствительности, оттого такой резонанс.
За десятилетия советской власти западная печать о Советском Союзе и лично о Сталине писала много. Большевиков и лично Сталина обвиняли во всех смертных грехах. О Сталине писали, что он провокатор полиции, что он убил свою жену, что он деспот, садист, диктатор, людоед, палач и прочая и прочая. Но Сталин никогда не ввязывался в полемику с «буржуазными писаками». Отчего же на этот раз молчаливый хладнокровный Сталин унизился до базарной ругани и дешевых оскорблений?
Ответ ясен: агентство «Гавас» раскрыло самые сокровенные намерения Сталина. Именно поэтому Сталин отреагировал так необычно. Ему было все равно, что подумают о его опровержении будущие поколения (кстати, они о нем ничего не думают), Сталину было важно в тот момент сохранить в тайне свой план на ближайшие 2–3 года, пока европейские страны не ослабят друг друга в истребительной войне.
Давайте на несколько минут согласимся с аргументами Сталина: да, сообщение «Гавас» – это просто «вранье, сфабрикованное в кафе-шантане». В этом случае мы должны выразить наше восхищение журналистам агентства. Если они действительно придумали свое сообщение, то это было сделано на основе глубокого знания марксизма-ленинизма, характера Сталина и тщательного научного анализа военно-политической ситуации в Европе. Журналисты агентства «Гавас», конечно, понимали ситуацию гораздо лучше, чем Гитлер и лидеры западных демократий. Если сообщение агентства «Гавас» было просто придумано, то это именно тот случай, когда выдумка полностью соответствовала действительности.
Через много лет, когда все давно забыли про сообщение агентства «Гавас» и опровержение Сталина, в Советском Союзе были опубликованы 13 томов сочинений Сталина. Среди сталинских работ есть его речи на секретных заседаниях ЦК партии. В 1939 году журналисты агентства «Гавас» к этим речам доступа не имели, но публикация сталинских сочинений подтверждает, что план Сталина был прост и гениален, и он был именно таким, каким его описали французские журналисты.