Еще в 1927 году на закрытом заседании ЦК Сталин высказал мысль о том, что необходимо в случае войны сохранять нейтралитет до момента, пока «враждующие стороны не истощат друг друга взаимной борьбой, которая им не по силам». Эта мысль затем повторялась неоднократно в тесном кругу вождей. Сталин считал, что в случае войны в Европе Советский Союз неизбежно станет участником войны, но он должен вступить в войну последним, со свежими силами, прямо в финал игры – против всех, кто уже изнемог в борьбе.
Но и предшественники Сталина говорили о том же. Обосновывая свой план в своем кругу, Сталин просто цитировал Ленина, подчеркивая, что идея принадлежит Ленину. Но и Ленин не был оригинален: он в свою очередь черпал свои идеи из бездонной бочки марксизма. В этом отношении интересно письмо Энгельса Бернштейну от 12 июня 1883 года:
Все эти разного рода бездельники должны сперва перегрызться друг с другом, изничтожить и скомпрометировать друг друга и тем подготовить почву для нас.
Сталин отличался от своих предшественников и последователей тем, что меньше говорил, а больше делал.
Важно знать, что говорил Сталин на заседании Политбюро 19 августа 1939 года. Но если бы мы и не знали его слов, мы видим его дела, и они гораздо более ясно раскрывают сталинский замысел. Уже через четыре дня, 23 августа 1939 года, в Кремле был подписан пакт Молотова – Риббентропа, ставший самым выдающимся достижением советской дипломатии за всю ее историю и самой блистательной победой Сталина. Хрущёв в своих воспоминаниях пишет об этом так:
Сталин правильно оценивал значение этого договора с Германией. Он понимал, что Гитлер хочет нас обмануть, просто перехитрить. Но полагал, что это мы, СССР, перехитрили Гитлера, подписав договор. <…>
Сталин… говорил нам: «Тут идет игра, кто кого перехитрит и обманет». <…>
В связи с заключенным договором получалось, что войну начал Гитлер, что было нам выгодно с точки зрения и военной, и политической, и моральной. Такими действиями он вызывал на войну против себя Францию и Англию, выступив против их союзника Польши. Мы же остаемся нейтральными (Хрущёв Н. С. Время. Люди. Власть. (Воспоминания). В четырех книгах. М.: ИИК «Московские Новости», 1999. Книга первая. Глава «Вторая мировая война приближается»).
Сталин действительно обманул Гитлера так, как никто никого в XX веке не обманывал. Уже через полторы недели после подписания пакта Гитлер имел войну на два фронта, то есть Германия с самого начала попала в ситуацию, в которой она могла только проиграть войну (что и произошло).
Другими словами, Сталин выиграл Вторую мировую войну уже 23 августа 1939 года – еще до того, как Гитлер в нее вступил.
Только летом 1940 года Гитлер понял, что его обманули. Он попытался переиграть Сталина, но было поздно. Гитлер мог рассчитывать только на блестящие тактические победы, но стратегическое положение Германии было катастрофическим. Германия снова оказалась между двух жерновов: с одной стороны – Великобритания на своих недоступных островах (и США за ее спиной), с другой стороны – Сталин.
Гитлер повернулся лицом на запад, но отчетливо осознал, что Сталин готовит нападение, что Сталин одним ударом может перерезать нефтяные магистрали в Румынии и парализовать всю германскую промышленность, армию, авиацию и флот. Гитлер повернулся лицом на восток, но получил стратегические бомбардировки западных Союзников, а затем и вторжение с запада.
Говорят, что Сталин победил только благодаря помощи и содействию Великобритании и США. Святая правда! В этом и состоит величие Сталина: он, главный враг Запада, сумел использовать Запад для защиты и укрепления своей диктатуры. В этом и заключается гениальность Сталина: он сумел разделить своих противников и столкнуть их лбами. Именно о таком развитии событий предупреждала западная свободная пресса еще в 1939 году, когда Сталин на словах разыгрывал нейтралитет, а на деле был самым главным и самым коварным зачинщиком и участником войны.
Глава 12«Расширение базиса войны»
Национальное освобождение Германии – в пролетарской революции, охватывающей Центральную и Западную Европу и объединяющей ее с Восточной Европой в виде Советских Соединенных Штатов.
После изгнания Бонапарта из России Русская армия победоносно пришла в Париж. Не застав там Бонапарта, она с песнями ушла домой. Для России целью войны являлся разгром армии противника. Если никто больше Москве не угрожает, то и Русской армии нечего делать в Западной Европе.
Разница между Россией и Советским Союзом – в целях войны. В 1923 году Тухачевский, уже прославившийся массовым истреблением мирного населения Центральной России, Северного Кавказа, Урала, Сибири и Польши, теоретически обосновал цель войны:
Обеспечить себе свободное применение насилия, а для этого нужно в первую очередь уничтожить вооруженные силы противника (Тухачевский М. Н. Избранные произведения. Т. 1. С. 107).
Разгром армии противника и уничтожение его вооруженных сил – это не конец войны и насилия, а только предварительная стадия, только первый шаг к «свободному применению насилия».
Каждая занятая нами территория является после занятия уже советской территорией, где будет осуществляться власть рабочих и крестьян (Тухачевский М. Н. Избранные произведения. Т. 1. С. 258).
В своей работе «Вопросы современной стратегии» Тухачевский обращает внимание на то, что советские штабы «должны вовремя давать указания политическому управлению и соответствующим органам о подготовке ревкомов и прочих местных административных аппаратов для тех или иных районов» (там же. С. 196).
Другими словами, обязанность советских штабов – в глубокой тайне готовить операций по «освобождению» соседних территорий, но сохранение тайны не должно помешать командирам вовремя дать указания комиссарам и «соответствующим органам» о подготовке революционных комитетов и коммунистического административного аппарата для «освобожденных» районов. Красная Армия на своих штыках принесет соседям счастливую жизнь вместе с заранее созданными органами местной власти.
Советизация захваченных территорий путем «свободного применения насилия» и эксплуатация всех ресурсов «освобожденных» районов для новых «освободительных походов» получили у Тухачевского «научное» название – «расширение базиса войны». Этот термин Тухачевского вошел даже в «Большую советскую энциклопедию» 1928 года.
Адольф Гитлер в речи 30 марта 1941 года объявил своим генералам цель войны на Востоке: разбить вооруженные силы, уничтожить коммунистическую диктатуру, установить настоящий социализм и превратить Россию в базу для продолжения войны.
Разницы между Гитлером и Тухачевским практически нет. Оба – социалисты, оба покоренные территории планировали использовать для «расширения базиса войны». Готовя вторжение, Гитлер заранее формировал административный аппарат для своих новых территорий, но и Тухачевский предлагал делать то же самое еще в 1923 году, еще до того, как Гитлер впервые обмакнул перо в чернила, чтобы написать «Майн Кампф».
Из Тухачевского получился бы знатный гауляйтер, но он не был стратегом. Метод «таранной стратегии» Тухачевского даже при теоретическом рассмотрении обнаруживает полную несостоятельность.
Серьезные историки десятки лет пытаются доказать, что, уничтожив Тухачевского, Сталин полностью отверг его методы. Нет. Сталин отверг только неприемлемый, заведомо ведущий к поражению стратегический метод Тухачевского, сохранив и позволив другим развить идеи «расширения базиса войны».
Кроме Тухачевского и ему подобных у Сталина были настоящие стратеги. Первым и самым блистательным из них был Владимир Триандафиллов – отец оперативного искусства[12]. Именно он в 1926 году впервые изложил концепцию глубокой операции в книге «Размах операций современных армий». Позднее в книге «Характер операций современных армий» Триандафиллов развил свои идеи. Эти книги оставались фундаментом советского военного искусства вплоть до крушения Советского Союза.
Триандафиллов нашел людей, которые поняли его идеи, и продвинул их в Генеральный штаб. Среди учеников Триандафиллова был и будущий начальник Генштаба Маршал Советского Союза Василевский.
Понятно, что Триандафиллов не мог иметь нормальных отношений с «гениальным» Тухачевским. Триандафиллов открыто высмеивал убожество «таранной стратегии», указывая на шарлатанский подход Тухачевского к вопросам военного искусства, на его полную безграмотность в вопросах военного дела.
Мужеству Триандафиллова можно удивиться: Тухачевский был его прямым и непосредственным начальником. Ревность и месть Тухачевского не могли обойти строптивого теоретика. Триандафиллов знал, что от мести Тухачевского ему не уйти. Но, отвергая взгляды Тухачевского на военную стратегию, Триандафиллов, однако, полностью принял и развил идеи Тухачевского о быстрой советизации «освобожденных» территорий.
Надо в короткий срок (2–3 недели) справиться с советизацией целых государств или по отношению к более крупным государствам – с советизацией в течение 3–4 недель весьма крупных областей.
При организации ревкомов очень трудно будет рассчитывать на местные силы. Только часть технического персонала и наименее ответственных работников можно будет найти на месте. Все ответственные работники и даже часть технического персонала должны быть приведены с собой… Число этих работников, требуемых для проведения советизации вновь отвоеванных областей, будет огромно (Триандафиллов В. К. Характер операций современных армий. М.: Госвоениздат, 1936. С. 177–178).