«Выполнение задач армий вторжения необходимо возложить на весь Первый стратегический эшелон» (ВИЖ. 1963. № 10. С. 31).
Итак, все пять фронтов и три флота, в составе которых находилось 16 армий, 2 флотилии, 60 механизированных, воздушно-десантных, стрелковых и кавалерийских корпусов, предназначались для вторжения.
Первый стратегический эшелон не только получил задачу осуществить вторжение, но и приступил к ее выполнению. Под прикрытием сообщения ТАСС от 13 июня 1941 года весь Первый стратегический эшелон двинулся к границам Германии и Румынии.
В составе Первого стратегического эшелона было около трех миллионов бойцов и командиров, однако дивизии, корпуса и армии были готовы к приему дополнительных контингентов резервистов, отмобилизованных в тылу. «Воинские части, убывшие перед войной к государственной границе… увезли с собой весь неприкосновенный запас обмундирования и обуви» (Тыл советских Вооруженных Сил в Великой Отечественной войне. М.: Воениздат, 1977. С. 216). Здесь же упоминается, что в резервах Центра практически никакого обмундирования и обуви не осталось. Это означает, что дивизии, корпуса и армии везли с собой одежду и обувь на миллионы резервистов.
В расчете на что это могло быть сделано, если не на немедленный призыв миллионов бойцов из запаса?
Оценивая мощь Первого стратегического эшелона, нужно помнить не только о том, сколько миллионов солдат состояло в его частях и соединениях, но и о тех миллионах, которые Гитлер не позволил одеть и обуть в заготовленную вблизи границ одежду и обувь.
Выдвижение войск Первого стратегического эшелона тщательно планировалось и увязывалось с действиями советской карательной машины.
Окончательное решение о выдвижении было принято 13 мая 1941 года.
На следующий день, 14 мая, было принято решение о насильственном выселении жителей западных приграничных районов.
Ровно через месяц Народный комиссариат обороны и Народный комиссариат внутренних дел приступили к осуществлению этих планов: 13 июня – начало всеобщего выдвижение войск к границам, 14 июня – начало насильственного выселения жителей из приграничной полосы.
Войска подходили к границам через несколько дней, когда жителей там уже не было. Остановка войск Первого стратегического эшелона у государственных границ не предусматривалась, вот почему советские пограничники расчищали проходы в своих заграждениях до самых пограничных столбов.
Глава 31Главный приказ Сталина
Сталин поставил перед собой в области внешней политики цель огромной важности, которую он надеется достичь личными усилиями.
Чтобы понять причины событий июня 1941 года, мы должны неизбежно вернуться в май. Май сорок первого – самый загадочный период во всей советской истории. Каждый день и каждый час этого месяца наполнены событиями, смысл которых еще предстоит разгадать. Даже те события, которые происходили на глазах у всего мира, еще никем не объяснены.
4 мая 1941 года было принято совершенно секретное постановление Политбюро ЦК ВКП(б) о назначении Сталина Председателем Совета Народных Комиссаров СССР – Сталин стал главой правительства Советского Союза. До этого главой правительства был Молотов, который стал теперь заместителем главы правительства. На следующий день, 5 мая, это решение утвердил пленум Центрального Комитета ВКП(б).
Так у нас было устроено: сначала вожди Коммунистической партии тайно в своем кругу решали вопросы, потом их решение принималось официально и открыто соответствующими государственными органами.
6 мая 1941 года Президиум Верховного Совета СССР принял указ о назначении товарища Сталина на должность главы правительства.
Этот шаг озадачил многих. В то время политики и дипломаты Великобритании и США не смогли найти никакого удовлетворительного объяснения этому событию. Значение случившегося было правильно понято только в Берлине.
Советские идеологи и историки не нашли объяснений этому поступку Сталина. Они сообщают об этом событии, но никак его не комментируют. Между тем, тут есть над чем задуматься. Впервые за всю советскую историю высшая партийная и государственная власть официально оказалась сосредоточенной в одних руках. Однако это совсем не означало укрепления личной диктатуры Сталина. Разве до этого вся власть не была сосредоточена в его руках?
Если бы власть измерялась количеством звучных титулов, то Сталин еще в 1927 году мог обзавестись пышной коллекцией всевозможных званий. Но он совершенно сознательно этого не делал. Начиная с 1922 года, заняв пост Генерального секретаря Коммунистической партии, Сталин отказался от всех государственных и правительственных постов. Сталин вознес свой командный пост над правительством и над государством. Все ему подчинялись, все выполняли его приказы, Сталин мог уничтожить любого, и уничтожал миллионами, но формально сам ни за что не отвечал.
Вот как еще в 1931 году Троцкий описывал механизм подготовки очередного коммунистического переворота в Германии:
В случае успеха новой политики все Мануильские и Реммеле[28] провозгласили бы, что инициатива ее принадлежит Сталину. А на случай провала Сталин сохранил полную возможность найти виновного. В этом ведь и состоит квинтэссенция его стратегии. В этой области он силен (Бюллетень оппозиции (большевиков-ленинцев). № 24. С. 12).
В тот раз переворот в Германии снова провалился, и Сталин действительно нашел виновников и примерно их наказал. Так Сталин правил и внутри страны: все успехи – благодаря Сталину, все провалы – из-за происков врагов, из-за козней проходимцев, примазавшихся карьеристов, извращавших гениальные указания товарища Сталина. «Победа колхозного строя» – творение сталинского гения, а миллионы погибших от голода в результате этой «победы» – перегибы со стороны некоторой части ответственных товарищей районного масштаба.
К Великой чистке Сталин официально никакого отношения не имел – всё свалили на народного комиссара внутренних дел Ежова. И тот период назвали ежовщиной.
И пакт с Гитлером Сталин не подписывал. Пакт вошел в историю с именами Молотова и Риббентропа. В Германии за этот пакт официальную ответственность нес не столько Риббентроп, сколько Адольф Гитлер, канцлер, хотя при подписании он и не присутствовал. А вот Иосиф Сталин, присутствовавший при подписании пакта, в тот момент не имел ни государственных, ни правительственных должностей. Он просто присутствовал, оставаясь простым гражданином, не наделенным никакими государственными, правительственными, военными или дипломатическими полномочиями, – и, следовательно, формально не отвечал за происходящее.
13 апреля 1941 года был подписан договор с Японией. Сталин присутствовал при подписании договора, но опять же формально ответственности за происходящее не нес.
Гитлер много раз приглашал Сталина на личную встречу в дружеской обстановке. Но Сталин понимал, что встречаться с Гитлером не следует; на встречу ездил Молотов. А вот когда наступил перелом в войне, когда победители четко определились, Сталин лично поехал на встречу с Чёрчиллем и Рузвельтом.
В ходе переговоров на самом высшем уровне Сталин никогда не говорил «нет». Это за него делал Молотов. Все требования исходили от Молотова, все уступки – от Сталина. Проще говоря, Сталин творил добро своими руками, а зло – чужими. Те, кто творил зло по приказу Сталина, несли ответственность, а Сталин оставался чистым.
Но вот в мае 1941 года Сталин официально принял на себя бремя ответственности как лидер государства. Для Сталина новый титул – не усиление власти, а ее ограничение, точнее – самоограничение. С этого момента он не только принимал все важнейшие решения, но и официально нес за них ответственность. Что же могло заставить его добровольно взвалить на плечи тяжкое бремя ответственности за свои действия, если он вполне мог оставаться непогрешимым, предоставляя другим возможность ошибаться?
На протяжении семнадцати лет Сталин не стремился занять пост лидера государства, а тут вдруг… Зачем?
Адмирал флота Советского Союза Н. Г. Кузнецов свидетельствует: «Когда Сталин принял на себя обязанности Председателя Совета Народных Комиссаров, система руководства практически не изменилась» (ВИЖ. 1965. № 9. С. 66).
Если практически ничего не меняется, зачем Сталину понадобился этот титул? «Между тем все поступки, действия, преступления Сталина целеустремлены, логичны и строго принципиальны» (Авторханов А. Загадка смерти Сталина. Франкфурт-на-Майне: Посев, 1976. С. 132).
Где же сталинская логика?
Германский посол в Москве фон дер Шуленбург докладывал своему правительству:
Я не знаю ни одной проблемы, которая относилась бы к внутренней ситуации в Советском Союзе и была столь серьезной, чтобы вызвать такой шаг со стороны Сталина. Я с большей уверенностью мог бы утверждать, что если Сталин решил занять высший государственный пост, то причины этому следует искать во внешней политике (Доклад посла Германии в СССР в министерство иностранных дел Германии № 259 от 12 мая 1941 г. Советско-нацистские отношения. 1939–1941. Документы. Сост. Ю. Фельштинский. Париж – Нью-Йорк: Третья волна, 1983. С. 324).
Советские маршалы говорят другими словами, но то же самое: назначение Сталина связано с внешнеполитическими задачами (Маршал Советского Союза Баграмян И. X. Так начиналась война. М.: Воениздат, 1971. С. 62). Но и без этого понятно, что внутренние проблемы Сталину куда удобнее было решать, не перегружая себя ответственностью. Какие же внешние проблемы могли заставить его пойти на такой шаг?