Лиепая в то время находилась очень близко от границы, но эшелон идет транзитом, то есть к самой границе. Во всех западных приграничных округах боеприпасы хранились в железнодорожных вагонах, что обычно делается перед подготовкой наступления на большую глубину. В оборонительной войне проще, надежнее и дешевле располагать боеприпасы на заранее подготовленных рубежах: израсходовав боеприпасы на одном рубеже, войска налегке быстро отходят на второй рубеж, где заранее приготовлены другие боеприпасы, затем на третий и так далее. Но перед наступлением боеприпасы размещают на подвижном транспорте, хотя это очень дорого и опасно.
Юго-Западный фронт только на небольшой станции Калиновка имел 1500 вагонов с боеприпасами (Куманев Г. А. Советские железнодорожники в годы Великой Отечественной войны (1941–1945). М.: Издательство Академии наук СССР, 1963. С. 36).
Опубликовано достаточно материалов о спасении эшелонов с бое-припасами после нападения Германии летом 1941 года. Но не все удалось спасти. Генерал-полковник артиллерии Иван Иванович Волкотрубенко сообщает, что в 1941 году только один Западный фронт потерял 4216 вагонов с боеприпасами (ВИЖ. 1980. № 5. С. 71). Но таких фронтов было пять, и не только Западный фронт терял вагоны с боеприпасами. Попытайтесь представить себе общее количество боеприпасов на всех фронтах – и те, которые попали к противнику, и те, которые удалось спасти. В середине июня 1941 года все эти чудовищные арсеналы в железнодорожных вагонах катились прямо к германским границам.
В книге «Тыл советских Вооруженных Сил в Великой Отечественной войне» сообщается, что в начале июня «советское правительство по предложению Генерального штаба утвердило план перемещения 100 тысяч тонн горючего из внутренних районов страны».
По всей видимости, кроме этого плана были приняты и другие аналогичные решения по снабжению войск горючим. После нападения Германии «на железнодорожных узлах и даже перегонах скопилось около 8500 железнодорожных цистерн с горючим» (там же. С. 173).
Если бы использовались только самые маленькие 20-тонные цистерны, то и тогда речь идет не о 100 тысячах тонн, а о большем количестве. Но основной цистерной в 1940 году была не 20-тонная, а 62-тонная, и речь выше идет только о 8500 цистернах, которые стояли на станциях в ожидании разгрузки в первые дни войны. К ним надо прибавить и те, которые уже были уничтожены авиацией противника на железнодорожных станциях в первые минуты и часы войны.
Генерал-полковник Иван Васильевич Болдин (в то время генерал-лейтенант, заместитель командующего Западным фронтом) сообщает, что 10-я армия (самая мощная на Западном фронте) имела достаточные запасы топлива на складах и в железнодорожных цистернах, и в первые минуты и часы войны лишилась их (Болдин И. В. Страницы жизни. М.: Воениздат, 1961. С. 92).
Накануне войны вся эта масса цистерн шла к границам вместе с войсками, техникой, вооружением, боеприпасами.
Полки, бригады, дивизии, корпуса и армии, эшелоны с танками, пушками и боеприпасами стальной лавиной устремились к границам.
13 июня 1941 года товарищ Молотов вызвал германского посла и передал ему текст сообщения ТАСС (Хвостов В., Грылев А. Коммунист. 1968. № 12. С. 68). В сообщении говорилось, что «враждебные СССР и Германии силы, заинтересованные в дальнейшем расширении и развязывании войны» пытаются поссорить эти страны, распространяя провокационные слухи «о близости войны между СССР и Германией».
В сообщении к этим «враждебным силами» отнесена «английская и вообще иностранная печать», а также сделан недвусмысленный намек на причастность к этим силам английского посла в СССР Криппса, после приезда которого в Лондон эти слухи якобы стали муссироваться особенно сильно.
Наше исследование будет неполным, если мы с вами не узнаем о том, что происходило 13 июня 1941 года в Лондоне.
Резонно предположить, что 13 июня 1941 года после публичного выдвижения таких обвинений в Лондоне должна была состояться встреча между послом СССР в Великобритании Иваном Михайловичем Майским и министром иностранных дел Великобритании Энтони Иденом.
Представим эту встречу. Майский бросает на стол сообщение ТАСС, стучит кулаком по столу, топает ногами, требует прекратить сеять рознь между Сталиным и Гитлером и перестать распространять провокационные слухи о войне между СССР и Германией.
Вы так представляете эту встречу? Вы ошибаетесь. Дело обстояло совсем по-другому.
13 июня 1941 года в Лондоне действительно состоялась встреча между послом СССР Майским и британским министром иностранных дел Иденом. Майский сообщение ТАСС британскому правительству не передал, ногами не топал и кулаком по столу не стучал. Встреча прошла в дружественной обстановке. Обсуждался серьезный вопрос: меры, которые предпримет Великобритания для помощи Красной Армии, если в ближайшем будущем начнется война между СССР и Германией. Среди конкретных мер помощи СССР обсуждались боевые действия британской авиации в интересах Красной Армии, военные поставки, координация действий военного командования двух стран (История Второй мировой войны. 1939–1945. Т. 3. С. 352).
13 июня 1941 года сталинская дипломатия закладывала основы союза, который вскоре будет назван «антигитлеровской коалицией». Со стороны Великобритании ничего плохого в этом нет: в тот момент она вела войну против Германии, поэтому имела полное право вести переговоры о совместных действиях против Гитлера с кем угодно.
Но Советский Союз вел грязную игру. С Германией был заключен пакт о ненападении и через месяц после этого – договор о дружбе. Если советское правительство считало, что эти документы больше не отвечают реально сложившейся ситуации, их надо было аннулировать. Но Сталин этого не делал, он уверял Гитлера в пылкой дружбе и разоблачал в сообщении ТАСС британского посла, британскую прессу и еще какие-то силы, которые хотели «дальнейшего расширения и развязывания войны». В это же время в Лондоне велись переговоры о военном союзе с противником Германии, о конкретных военных мерах против Германии.
Удивительно: это происходило еще до нападения Гитлера на СССР!
А ведь товарищ Сталин германского нападения не ждал. Да и великий Жуков его тоже не предвидел. После драки он, понятно, стал мудрым и предусмотрительным, но почему-то инструкцию войскам о том, что надо делать в случае нападения Германии, сел сочинять только в 7 часов 15 минут 22 июня 1941 года.
Если ожидал нападения, отчего инструкцию не сочинил хотя бы за пару часов до него?
Так вот, советские вожди, начиная со Сталина, Молотова, Жукова, нападения Германии не ожидали. Через германского посла они передали Гитлеру сообщение ТАСС, в котором уверяли: войны между СССР и Германией не будет.
В тот же самый день в Лондоне советский посол вел разговор с высшими представителями правительства Великобритании совсем на другую тему: о том, что делать, если начнется война между СССР и Германией.
За нейтральным дипломатическим тоном скрывались вполне серьезные вещи. Совсем недавно сталинские дипломаты вели с Германией переговоры о внезапном нападение на Польшу, о ее разделе и оккупации. Эта агрессия описывалась невинными фразами: «если на территории Польского государства произойдут изменения…» Теперь настало время, когда советские дипломаты в таких же выражениях заговорили о судьбе Германии.
Примечательно, что на переговорах в Лондоне обе стороны употребляли выражение «если начнется война» вместо «если Германия нападет». Другими словами, собеседники совсем не исключали того, что война может начаться не путем германской агрессии, а каким-то иным образом.
Возможно, кто-то и тут возразит, что советский посол вел разговоры без ведома Сталина, превышая полномочия. Нет. В данном случае такой номер не пройдет. Сам товарищ Майский подчеркивал, что, отправляясь в Лондон еще в 1932 году, он имел встречу с народным комиссаром по иностранным делам СССР М. М. Литвиновым. Литвинов предупредил Майского о том, что он будет выполнять инструкции не Литвинова, а «более высоких инстанций». «Более высокими» в то время были только Молотов (глава советского правительства) и Сталин. В 1941 году Литвинов оставил пост наркома иностранных дел, и из «более высоких инстанций» остались только Молотов (ставший теперь наркомом иностранных дел) и Сталин. Сам Майский пережил чистки и просидел на своем посту очень долго, сохранив при этом голову только потому, что инструкций «вышестоящих инстанций» не нарушал.
Чтобы окончательно составить себе представление о товарище Майском в частности и о советской дипломатии вообще, нужно добавить, что, вернувшись в Москву после одиннадцати лет работы в Лондоне, он сопровождал Сталина на встрече с Чёрчиллем и Рузвельтом, требуя от союзников усиления помощи. Позднее Майский написал книгу «Кто помогал Гитлеру» (М.: Издательство института международных отношений, 1962), из которой мы узнаем, что Вторую мировую войну Гитлер сам начать не смог бы – ему помогли Великобритания и Франция. В этой книге бывший советский посол в Великобритании переложил вину за бесчисленные жертвы и страдания советского народа в войне на плечи страны, которая предлагала Сталину военную и экономическую помощь еще 13 июня 1941 года.
30 ноября 1939 года Сталин через газету «Правда» объявил на весь мир:
Не Германия напала на Францию и Англию, а Франция и Англия напали на Германию, взяв на себя ответственность за нынешнюю войну.
От своих слов Сталин никогда не отказывался. И вот 13 июня 1941 года сталинские дипломаты сели за стол переговоров с поджигателями войны, чтобы обсудить совместные действия против Германии.
Хотя Сталин публично объявил, что Германия не виновна в развязывании Второй мировой войны.
Хотя Сталин подписал с Гитлером договор о дружбе.
Хотя Сталин вместе с Гитлером делил Европу.