Итак, вот ответ на вопрос, поставленный в названии этой главы: Сталин не верил Рихарду Зорге потому, что Зорге – невозвращенец, а если так, то ему уже заочно вынесен смертный приговор, и не один: первый ему наверняка врубили в 1938 году по общему списку сотоварищи, а уж потом еще и за злостное невозвращенчество добавили.
Сам товарищ Зорге не очень верил товарищу Сталину, оттого и не возвращался. Как же товарищ Сталин мог верить тому, кто Сталину не верит?
Кто-то сочинил легенду о том, что Рихард Зорге якобы сообщал Разведывательному управлению Генерального штаба (РУ ГШ) Красной Армии важные сведения о германском вторжении, а ему не поверили. Конечно, Зорге – великий разведчик, но по поводу германского вторжения он ничего важного в Москву не сообщал. Более того, он стал жертвой дезинформации и питал РУ ГШ ложными сведениями. Вот телеграмма Зорге от 11 апреля 1941 года:
Представитель [германского. – Прим. автора] Генерального штаба в Токио заявил, что сразу после окончания войны в Европе начнется война против Советского Союза.
Гитлер – тоже коварный мужик. Он готовил вторжение в СССР, распространяя ложь, очень похожую на правду. Гитлер знал, что скрыть подготовку Германии к вторжению в Советский Союз уже невозможно, поэтому говорил по секрету (но так, чтобы все слышали): да, я хочу напасть на Сталина – после того, как завершу войну на Западе.
Если поверить телеграмме Зорге от 11 апреля (и другим подобным телеграммам), то волноваться не следовало. Война на Западе продолжалась, то угасая, то разгораясь с новой силой, а конец той войне не просматривался. Вот когда война на Западе завершится, то тогда, по докладам Зорге, возможен перенос действий германской военной машины на Восток. Другими словами, Зорге сообщал, что Гитлер намерен воевать только на одном фронте.
В Разведывательном управлении Генерального штаба это понимали и без Зорге. На основе глубокого изучения всех экономических, политических и военных аспектов сложившейся ситуации там сделали два вывода:
1. Германия не может выиграть войну на два фронта, тем более – на три и на четыре.
2. Поэтому Гитлер не начнет войну на Востоке, не завершив ее на Западе.
Первый вывод – правильный. Второй – нет: иногда войну начинают без перспективы ее выиграть.
Еще до «предупреждения» Зорге новый начальник Разведыва-тельного управления Генерального штаба генерал-лейтенант Филипп Иванович Голиков 20 марта 1941 года представил Сталину подробный доклад, который завершался выводом: «наиболее возможным сроком начала действий против СССР является момент после победы над Англией или после заключения с ней почетного для Германии мира» (1941 год. Книга первая. С. 780).
Товарищ Сталин простую истину о том, что Гитлер не может начать войну на два фронта, знал без Голикова и его доклада. Вот почему в ответ на письмо Чёрчилля от 25 июня 1940 года, почти за год до «важных предупреждений» Зорге, Сталин поделился с британским премьером своим ви́дением ситуации: Гитлер может начать войну против СССР в 1941 году при условии, что к этому моменту Британия прекратит сопротивление.
Но Гитлер, которого Сталин пактом Молотова – Риббентропа загнал в стратегический тупик, понял, что терять ему нечего, и если он не нападет на Сталина, Сталин ударит ему топором в спину. И Гитлер начал первым. Этого не ожидали ни Голиков, ни Сталин.
Это самоубийственное для Германии решение, но другого у Гитлера уже не было. Сталин не учел того, что попав в стратегический тупик, Гитлер пойдет на самоубийственный шаг. Начальник РУ ГШ генерал-лейтенант Голиков этого тоже не предполагал. А Зорге (и некоторые другие) своими ложными телеграммами только утверждали их в этом мнении.
Возразят, что потом, 15 июня 1941 года, Зорге правильно назовет дату германского вторжения – 22 июня. Очень хорошо. Но позвольте, какому же Рихарду Зорге верить? Сначала он сообщал, что Гитлер не будет воевать против Сталина, не завершив войну против Великобритании, и вскоре сообщил дату нападения – 22 июня 1941 года, то есть сообщил о том, что Гитлер нападет на Советский Союз, не завершив войну против Великобритании.
Эти сообщения Зорге взаимно исключали друг друга; кроме того, они так и остались просто сообщениями. Разведывательное управление Генерального штаба, которое вскоре превратилось в Главное разведывательное управление, не верит никаким сообщениям, и правильно делает – ему нужны сообщения с доказательствами.
Безусловно, Рихард Зорге – великий разведчик XX века. Высшую степень отличия – звание Героя Советского Союза – ему посмертно присвоили не зря. Но величие Зорге лежит совсем в другой плоскости.
Главным объектом работы Зорге в Японии была не Германия, а Япония. Начальник РУ ГШ Урицкий лично ставил Зорге задачу: «Смысл вашей работы в Токио – отвести возможность войны между Японией и СССР. Главный объект – германское посольство» (Огонёк. 1965. № 14). Германское посольство – это только прикрытие, используя которое Зорге выполнял свою главную задачу. Обратим внимание на деталь: не предупредить о подготовке к вторжению, а отвести это вторжение, то есть направить японскую агрессию в другое русло.
Хорошо известно, что осенью 1941 года Зорге сообщил Сталину о том, что Япония не вступит в войну против Советского Союза. Используя эту чрезвычайно важную информацию, Сталин снял с дальневосточных границ десятки советских дивизий, бросил их под Москву и тем самым изменил стратегическую ситуацию в свою пользу.
Менее известна причина, почему на этот раз Сталин поверил Зорге. А поверил он только потому, что Зорге представил не только сообщение, но и доказательства. О доказательствах советские историки предпочитали умалчивать, и это понятно: если Зорге сообщил, что Япония не пойдет против Советского Союза, то доказать это можно, только указав на другого противника, против которого Япония готовит внезапный удар, что и сделал Зорге: он указал, что Япония собирается нападать на США.
Советская пропаганда совершенно преднамеренно раздувала миф о «предупреждениях» Зорге, сделанных перед началом германской агрессии. Делалось это для того, чтобы отвлечь внимание общественности того факта, что, получив через Зорге информацию о готовящемся нападении Японии на США, Советский Союз не предупредил об этом своего союзника.
Деятельность Зорге никак не ограничивалась предупреждением Сталина о том, что Япония не нападет на Советский Союз, и указанием направления устремлений японского милитаризма, подкрепленным вескими доказательствами. Его достижения в этом направлении гораздо выше. В соответствии с заданием военной разведки Зорге не только предсказывал события, но и в ряде случаев их направлял.
В августе 1951 года делом Зорге занимался Конгресс США. В ходе слушаний было неопровержимо доказано, что советская военная разведка в лице нелегальной резидентуры «Рамзай»[46] сделала очень многое для того, чтобы Япония начала агрессивную войну в Тихом океане, и для того, чтобы направить эту агрессию против Соединенных Штатов Америки (Hearings on American Aspects of the Richard Sorge Spy Case. House of Representatives Eighty Second Congress. First Session. August 9, 22 and 23. Washington, 1951).
He Зорге создал японский «ледокол», но Зорге сделал многое для того, чтобы повернуть его в нужном Сталину направлении. Когда у Зорге появились доказательства его сообщений, Сталин им вполне поверил.
Глава 48Почему Сталин не расстрелял генерал-лейтенанта Голикова?
Будущий историк придет к заключению, что если учитывать военную обстановку, то нападение на Россию было политической ошибкой и что поэтому все военные усилия с самого начала были обречены на провал.
Разведка – самая неблагодарная в мире работа. Тот, кто ошибся, кто провалился, кого повесили, – тот знаменит. Как Зорге, например. Но у Сталина, кроме неудачников, были военные разведчики поистине выдающиеся, которым сопутствовала удача, которые добились потрясающих результатов и при этом не стали знаменитыми – то есть не были казнены. Кто-то из советских разведчиков имел доступ к самым охраняемым секретам Гитлера. Маршал Советского Союза А. А. Гречко свидетельствует:
Через 11 дней после принятия Гитлером окончательного плана войны против Советского Союза (18 декабря 1940 года) этот факт и основные данные решения германского командования стали известны нашим разведывательным органам (ВИЖ. 1966. № 6. С. 8).
В декабре 1940 года начальник РУ ГШ генерал-лейтенант Голиков доложил Сталину о том, что по подтвержденным сведениям Гитлер принял решение воевать на два фронта, то есть напасть на Советский Союз, не дожидаясь завершения войны на Западе. Этот документ чрезвычайной важности обсуждался в начале января в очень тесном кругу высшего советского командования в присутствии Сталина. Сталин не поверил в такую возможность и заявил, что любой документ можно подделать. Сталин потребовал от Голикова так построить работу советской военной разведки, чтобы в любой момент знать, действительно ли Гитлер готовится к войне или просто блефует. Голиков доложил, что такие меры он принял. РУ ГШ внимательно следит за целым рядом аспектов военных приготовлений Германии, по которым точно определит момент, когда начнется подготовка к вторжению. Пока никакой подготовки нет. Сталин потребовал объяснить, насколько точно Голиков может это знать. Голиков ответил, что может сообщить это только одному Сталину лично и никому больше.
Впоследствии Голиков регулярно докладывал Сталину лично, каждый раз сообщая о том, что подготовка к вторжению пока не началась. Голиков докладывал о грандиозной концентрации германских войск на советских границах, об огромных запасах бое-припасов, о перегруппировке германской авиации и о многом другом. Голикову были известны номера почти всех германских дивизий, места их расположения и имена их командиров. Все это Голиков не считал должной подготовкой к вторжению, а без должной подготовки начинать войну против Советского Союза равно самоубийству.