Принципиально другое мнение высказал в конце прошлого века А.И. Бунин, выступивший по этому вопросу на X археологическом конгрессе в Риге. Широко используя имевшиеся к тому времени наиболее точные карты, он сумел восстановить по ним с большой убедительностью предшествовавшие Ледовому побоищу действия новгородско-псковского войска и высказал при этом мнение о том, что под летописным словом «мост» следует понимать название населенного пункта Хаммаст, которое подписывается на картах различно: Хаммаст, Гамаст, Хамаст и происходит, вероятно, от Амаст — по русски «зуб»[6].
На основе оценки обстановки, сложившейся перед Ледовым побоищем, А.И. Бунин дал совпадающее с сохранившимися среди местного населения преданиями определение места, где находится указанный летописцем Вороний Камень. Он писал по этому поводу:
«Вороний же Камень существует и в настоящее время под названием Воронея острова и находится в южной части собственно Чудского озера, в 400 сажень к северу от Гдовского берега, в 5.5 верстах к северо-западу от погоста Кобыльего городища и в 7 верстах от западного (Суболицкого) берега Чудского озера. Остров этот, пространством в 2 десятины 1920 кв. сажень, лет сто тому назад (при генеральном межевании) был покрыт дровяным лесом, по коему производились сенные покосы».
Это было топографически точное определение местонахождения Вороньего Камня на основе анализа действий войска Александра Невского и изучения района, где эти действия происходили. Однако автор этого определения на местность не выезжал, и научно доказать правильность своих выводов, кроме высказанных им соображений, ничем не смог.
Более позднее изучение Псковского уезда и его истории в конце прошлого столетия и в начале нынешнего В.Н. Глазовым, А.А. Спицыным, П.П. Покрышкиным, К.Д. Трофимовым и др. не коснулось определения места Ледового побоища 1242 г.
Начало советской историографии вопроса о месте Ледового побоища 1242 г. относится, по сути дела, к концу 30-х — началу 40-х годов, когда с описаниями этой исторической битвы выступили один за другим Н.Е. Подорожный,[7] С. Глязер,[8] А.Я. Лурье,[9] Е.А. Разин,[10] М.Н. Тихомиров,[11] В.В. Мавродин[12] и В.И. Пичета[13].
Н.Е. Подорожный при описании битвы не дает определения места Ледового побоища, однако, судя по тому, что он пишет: «…на рассвете передовые части новгородцев заметили на льду Чудского озера движение немцев», можно заключить, что он относит это место к восточному берегу озера. Не вносит ясности в этот вопрос и С. Глязер, когда пишет: «Морозная апрельская ночь опустилась над Чудским озером. Уже с ночи Александр выстроил свои полки возле урочища Узмень — небольшой речушки у отвесного берега Чудского озера, где самая большая скала носила название "Вороний Камень"». Не говоря уже о фантастичности выстраивания русских полков «с ночи», Глязер не дает в тексте никакого указания, где же находятся упоминаемые им «урочище Узмень» и «Вороний Камень». Лишь судя по схеме на стр. 27 можно считать, что он присоединяется к мнению Н.И. Костомарова.
Повторив в основном определение Н.И. Костомарова о том, что Александр «отвел его (свое войско, — Г.К.) назад к Чудскому озеру, к Узмени, у Вороньего Камня (при повороте из Чудского озера в Псковское)», А.Я. Лурье тем не менее высказывает в сноске свое мнение о месте битвы. Он пишет: «Неизвестно, где находился этот Вороний Камень. Одни историки думают, что это скала у устья реки Эмбаха (ныне р. Эмайыги, — Г.К.), что бой происходил у западного берега Чудского озера, близ селения Исмень. Другие считают, что бой происходил у восточного берега Псковского озера — у Вороньего острова. Первое предположение вероятнее, т. к. немцы бежали по льду до Суболичского берега; это западный берег Чудского озера, начинающийся к северу от устья реки Эмбаха».
Таким образом, А.Я. Лурье присоединился к мнению уже упомянутого выше Ю. Трусмана, который впервые сделал попытку определить местонахождение Соболицкого берега на основе древних эстонских актов. В 1941 г. с Трусманом и Лурье солидаризировался и М.Н. Тихомиров, который полагал, что «после поражения "у моста" русское войско возвратилось на озеро, где выстроилось на Узмени, у "Воронья Камня"». Русское войско наступало по направлению к Юрьеву (Дорпату). Следовательно, путь отступления вдоль реки Эмбах вел непосредственно к берегам Чудского озера. Сравнивая мнения Трусмана и Бунина, Тихомиров указывает, что «первое мнение (т. е. Трусмана — Г.К.) несомненно заслуживает большего внимания».
К «западному варианту» примкнул в 1942 г. и В.И. Пичета. Приведя летописное определение места Ледового побоища, он писал: «Александр… отступил к Чудскому озеру и расставил свои войска на Узмени, у Воронья Камня». Далее, на той же странице, он указывает, что Александр Ярославич расположил свои войска по западному берегу Чудского озера. Никакого более точного определения места битвы Пичета не приводит.
В пользу мнения Ю. Трусмана в 1947 г. высказался и Н.Г. Порфиридов, Возражая А.И. Бунину, он писал, что правдоподобнее думать, будто это сражение произошло у западного, эстонского берега, около сел. «Исмени» (Узмень) и недалеко от устья р. Эмбаха.
Особняком в определении места Ледового побоища стоит мнение, высказанное в 1940 г. Е.А. Разиным. Вопреки приведенным выше взглядам, он высказался за отнесение места Ледового побоища к восточному берегу Чудского озера. Указав в тексте, что Александр Невский «остановился на Чудском озере около урочища Узмени, у Воронея Камени», он на схеме, посвященной Ледовому побоищу, показал это урочище на юго-восточном берегу Чудского озера, в районе современных деревень Усадище, Замогилье, Сторожинец.
В Атласе карт и схем по русской военной истории Л.Г. Бескровного приведены рядом две схемы с указанием двух разных предполагаемых мест Ледового побоища[14]. На одной из них это место приближается к указанному А.И. Буниным, на другой оно отнесено значительно южнее и помещено посередине Теплого озера, между его восточным и западным берегами, несколько ближе к западному берегу.
Из сказанного видно, что к концу 40-х годов в литературе о Ледовом побоище отсутствовало единство мнений о месте, где произошла эта битва. При этом определилось два основных направления: М.Н. Тихомиров, А.Я. Лурье и Н.Г. Порфиридов высказывались за район устья р. Эмайыги, как наиболее вероятного места битвы, а в противоположность им Е.А. Разин отнес его в юго-восточную часть Чудского озера. Остальные авторы, как правило, лишь повторяли летописное определение, не делая попыток к его топографическому уточнению, или ограничивались общими фразами. При этом Н.Е. Подорожный и заимствовавший у него схему А.Я. Лурье ограничились лишь общим показом походов Александра Невского. Ни один из авторов, примкнувших к мнению Ю. Трусмана, вообще не выразил графически своего мнения. Это сделали только Е.А. Разин и Л.Г. Бескровный.
Перелом в обсуждении вопроса о месте Ледового побоища 1242 г. наступил лишь в 1950–1951 гг., когда появились в печати труды М.Н. Тихомирова, Н.И. Беляева и Э.К. Паклар.
Впервые за много лет, на протяжении которых, начиная с Н.М. Карамзина, печатались описания Ледового побоища, историки предприняли выезды в район тех мест, где, как предполагали, оно произошло. Это были М.Н. Тихомиров и Э.К. Паклар. Благотворное влияние произведенных ими полевых изысканий не замедлило сказаться.
М.Н. Тихомиров в своей статье, опубликованной в 1950 г.,[15] отказался от своего первоначального мнения, что битва произошла в районе устья р. Эмайыги. Этим был нанесен первый серьезный удар продолжавшему еще до этого бытовать мнению Ю. Трусмана — после опубликования статьи Тихомирова оно больше не находило себе сторонников.
Произведя весьма обстоятельное изучение событий, предшествовавших Ледовому побоищу, М.Н. Тихомиров (рис. 2) присоединился к мнению А. Бунина, что летописное слово «мост» не следует понимать в буквальном смысле, т. е. как мост через р. Эмайыгу. Не соглашаясь, однако, с ним, что бой отряда Домаша произошел в районе дер. Хаммаст, он высказал мнение, что под словом «мост» следует понимать название старинной, существующей и в настоящее время, дер. Мосте или Моосте, расположенной несколько южнее. Он сделал при этом вывод, что битва произошла (если судить по помещенной в статье Тихомирова схеме) примерно в километре от восточного берега Теплого озера, на юго-запад от дер. Чудская Рудница.
Это свое мнение М.Н. Тихомиров обосновал тем, что в древнерусском языке слово «узмень» имело специфическое понятие узкого места, пролива или залива[16]. Когда, после поражения отряда Домаша и Кербета, Александр Ярославич отступил на озеро, он, полагает М.Н. Тихомиров, «остановился на "узмени", в самом узком месте Теплого озера, загородив, таким образом, путь по льду к Псковскому озеру, как наиболее удобную дорогу во время начинающегося весеннего бездорожья».
Не проверив лично полученные в Пскове сведения о том, что «в нескольких километрах к югу от Чудской Рудницы на берегу Теплого озера имеется большой валун, который рыбаки называют "Вороньим Камнем"», М.Н. Тихомиров писал в своей статье: