– Что такое вермикулит?
– О, это строительный материал будущего. Тонкая пластинка слюды, которая при нагревании увеличивается в объеме в тысячу раз, каменная пена, не горит, инертна. В перспективе – это легкие бетоны и негорючие утеплители и еще многое, многое… – терпеливо объясняли Штольцу геологи.
– Это тот материал, из которого можно будет быстро строить легкие и очень прочные железобетонные оборонительные сооружения, – добавил еще довольно молодого возраста представительный мужчина в штатском с эмблемой СС в галстуке. Он явно симпатизировал Штольцу и его красавице-жене. – Меня зовут Эрих Бюгель, две недели как из Берлина, и не в командировку, а навсегда, получил назначение в руководство Новой Швабии, – представился он Паулю. – Я о вас много наслышан за это короткое время, разрешите познакомиться.
– Конечно, Эрих. А это моя жена Ольга, решила делить со мной все трудности нашей службы.
– О, это похвально, я мечтаю найти себе такую половину, которая тоже пойдет со мной на край света… – улыбнулся немец. Похоже, он говорил искренне.
– У вас все впереди, Эрих, вы еще достаточно молоды, – улыбнувшись ему, заверила его Ольга.
– Боюсь, возможности мои очень ограниченны. Мы ведь практически отрезаны от мира.
– Эрих, сейчас уже более пятидесяти тысяч человек живут в Новой Швабии, расширьте круг общения, очень много молодых энергичных женщин ждут своих избранников… – Ольга не успела закончить мысль.
– Простите, но женщин пока только полтора процента из всего населения, и они, увы, почти все уже замужем…
– Все равно не печальтесь, женщин будет все больше и больше… – не зная, как реагировать, произнес Пауль.
– Не скоро, нас вычислили русские, теперь они не оставят нас в покое, перережут сообщение и нагрянут сюда…
– С чего вы взяли, Эрих?
– Поверьте, я говорю только то, что уже знаю абсолютно точно. Глупо сейчас об этом молчать, соблюдать секретность в своем кругу. Мы должны быть готовы к атаке противника в любую минуту, здесь и сейчас. Затем и еду с вами. Там, на рудниках, нет никакой охраны, кроме автоматических зон отстрела хищных зверей. Необходимо исправить это, и самое главное, что особенно беспокоит фюрера, здесь царит непонятное благодушие, здесь все успокоились. В Новой Швабии нет войны и, как я заметил, утрачен тот боевой дух, который царит на материке, обеспечивая победы германского оружия.
– Да, вы меня сильно удивили, Эрих. Русские обнаружили нас? Это же невозможно.
– Мы тоже так считали. Но факт остается фактом.
– Что же делать? Как защититься? В конце концов, здесь больше гражданского населения и пленных, чем войск.
– Задача очень сложная, но выполнимая. Мы разработали первичный план обороны.
– Я понимаю, что это секретная информация, но вы своим сообщением взволновали меня, теперь извольте успокоить. Как мы будем защищены от нападения? Вы намерены создать повсеместно укрепрайоны, оборонительные отряды или что-то еще? – с неподдельным испугом, с тревогой в голосе обратилась к нему Ольга.
Эрих несколько виновато и вместе с тем снисходительно улыбнулся:
– Простите меня, все не так уж плохо. К нам попасть не просто, все известные тоннели уже взяты под контроль, и при попытке проникновения противника его подлодки будут уничтожены либо будут взорваны или блокированы сами тоннели. Естественно, здесь тоже будут предприняты необходимые меры предосторожности, но это действительно государственная тайна. Одно скажу: помощь из фатерлянда уже идет.
– Спасибо, Эрих, вы меня несколько успокоили, но действительно знать об опасности просто необходимо, спасибо вам за откровенность.
– Не стоит благодарности, мы же на одном, так сказать, корабле.
– Да. И этот корабль так сильно трясет… – рассмеялась Ольга, еле удерживаясь на своем сиденье в вихляющей машине.
– Первое, что нам предстоит, – сделать дороги. Будут дороги – будет все.
– Да, вы правы, Эрих, – поддержал его Пауль.
Они еще долго говорили о перспективах развития этих богатых минералами земель.
«Значит, немцы спохватились и уже ждут наших. Плохо, что ничего нельзя сообщить. Если только с помощью транспортных судов, которые уходят отсюда. Пока это абсолютно невозможно», – размышляла Ольга. Она думала так, а где-то в глубине души ей казалось, что Вангол уже здесь. Где-то рядом, он уже преодолел преграды, он прошел, они опоздали… Эти мысли были фантастичны и почти по-детски наивны, она и сама это понимала, но они согревали душу и давали ей надежду. Она внимательно слушала и запоминала все, о чем говорили попутчики. Еще больше интересного пролетало мимо, они ехали не очень быстро, окна были открыты, и можно было любоваться пейзажами, а они часто были очень необычны.
Безлюдные места начинались сразу, как кончались сельхозугодья, уже через несколько минут езды ничего не напоминало о том, что на этой земле есть люди. Ольга недавно прочитала в справочнике, что площадь Европы более десяти миллионов ста восьмидесяти тысяч квадратных километров, а Антарктиды более четырнадцати миллионов, значительно больше, даже если не вся тайная земля подо льдами обитаема, даже если треть ее, то это огромная территория! И на этой территории можно жить людям, правда, не видя звездного неба и солнца. Но зато с этого неба не падают бомбы… Почему именно Гитлер и его люди захватили эту землю? Потому что они искали… Мысли одна за другой приходили ей на ум, пока, утомленная, она не склонила голову на плечо Пауля и не уснула. Двое суток пути – и впереди замаячили остроконечные вершины хребта. Где-то там и располагались рудники. Пауль был рад тому, что Ольга с ним. У него было хорошее настроение, он покорял собеседников эрудицией и остроумием. Ехали весело, на привалах и отдыхе жгли костры, и однажды вечером Ольга запела. Она пела русскую песню. Сидевшие у костра удивленно смотрели на нее и внимательно слушали тихое, проникновенное, берущее за душу до мурашек по коже пение. Когда она замолчала, несколько секунд была тишина, потом раздались дружные аплодисменты, но в лицах появилась какая-то напряженность.
– Браво! Браво! Это ведь русская песня? Откуда вы ее знаете и так чисто поете? – спросил Эрих, удовлетворяя всеобщее любопытство, а может быть, и не только это.
– Я же родилась в Прибалтике, а там много русских, училась и дружила с русской девушкой, она и научила меня этой песне. Вам понравилось? – невинно улыбаясь, спросила Ольга.
– Конечно да, но это было столь неожиданно…
Компания, успокоенная таким простым и естественным объяснением, тут же подняла тост за прелестных германских женщин, способных изумительно петь даже песни своих врагов.
Пауль, для которого все это также было полной неожиданностью, благодушно и расслабленно улыбался, сжимая, однако, в кармане шинели вальтер. Потом, когда все улеглись спать, он в палатке спросил у Ольги:
– Что это было?
– Проверка на лояльность. Видишь, все обошлось, никто особенно и не проявил ненависти или враждебности… Хотя, прости, Пауль, я просто сорвалась… – И Ольга расплакалась, уткнувшись в его плечо.
Пауль обнял ее и гладил по голове и спине, пока она не перестала вздрагивать от скрытых рыданий.
– Ничего, Ольга, ничего, успокойся, все обошлось, ты очень красиво пела. О чем эта песня?
– О любви, Пауль, о любви к своей земле, к своей матери, к Родине…
– У нас нет таких задушевных песен.
– Есть, вы просто о них забыли, вы их не слышите за своими гимнами…
– Ольга, о чем ты мне говоришь?
– Прости, Пауль, прости, я что-то совсем расклеилась. Двое суток уже, целый день вокруг только они… – шептала она.
– Я рядом, Ольга, ты же знаешь, я не дам тебя в обиду… – успокаивал ее Пауль.
Утром они сели в машину, как всегда веселые и беззаботные.
– Как я вам завидую! Женюсь, непременно женюсь, – смеялся Эрих. – Вернемся, помогите найти мне жену, непременно такую, как ваша…
– Хорошо, Эрих, обязательно найдем, – со смехом отвечала Ольга.
Улыбался и Пауль, думая – знал бы господин Бюгель, о чем просит, такие женщины только в России бывают…
Пауль спросил у водителя:
– Когда мы наконец приедем?
– Завтра к обеду мы будем на месте, я сообщил по рации о прибытии, нас уже ждут. Они думали, что мы будем сегодня вечером, но я хорошо знаю дорогу – только завтра.
Ленинград. Евграф Семенович
Евграф Семенович с радостью выслушал сообщение Совинформбюро о разгроме немецких войск под Сталинградом.
– Я знал, я верил, я был уверен, что под Сталинградом им шею свернут… – возбужденно ходил по комнате старик и никак не мог успокоиться. – Надо сходить на Невский, наверняка там люди собрались…
Евграф Семенович стал скоро одеваться, вышел во двор и побрел по переулку. Промозглый февральский ветер ударил в лицо уже на Конюшенной, цепкий холод пробрал до самой груди. Он плотнее запахнул пальто и стал двигаться через дворы на проспект. На нем действительно было людно. Люди стояли у репродукторов, слушали, оживленно разговаривали между собой. Где-то даже слышался смех.
– Я знал, знал… ничего, еще немного – и с города сбросят петлю блокады…
Чувствуя, что ему становится очень холодно, Евграф Семенович поспешил назад. Он сильно промерз, но был доволен и, отогрев руки кружкой с кипятком, сел к печатной машинке…
«Костя на следующий день проснулся рано, вернее сказать, почти не спал. Его мысли были заняты предстоящей встречей с наставником. Что за особый информационный материал ему доверят? Что за миссию ему предстоит выполнить? Каким образом можно вернуться на поверхность планеты? Как его там встретят?.. Сотни вопросов и ни одного ответа. Как всегда, после завтрака он явился в комплекс обучения, где, удивительное дело, его уже ждала Светлана.
– Привет, Костя! – улыбнувшись, поприветствовала она его.
– Привет! Ты здесь?
– Ты не рад меня видеть?
– Ну что ты, очень рад. Просто неожиданно…
– Со мной вчера говорили старейшины, они попросили меня помочь тебе, если я, конечно, соглашусь…