– Я уже сказал, что мы не политики, мы ученые и готовы ковать не только мечи, но и орала, – мягко улыбнулся профессор. – Чтобы далеко не ходить, я покажу вам прямо сейчас главную тему проекта «Хронос».
Он нажал кнопку пульта, и штора, закрывавшая окно, плавно отъехала в сторону, открыв вид на внутреннее пространство огромного цеха. Прямо перед ними в воздухе висел летательный аппарат, похожий на перевернутое блюдце диаметром около семи метров.
Вернер встал, Сизов непроизвольно потянулся рукой к кобуре у себя на поясе. Вангол, сохраняя спокойствие, проговорил, сдерживая волнение:
– Да, у вас получилось, профессор, нас удивить. Что же это такое?
– Это летательный аппарат, не требующий взлетно-посадочных полос, способный длительное время висеть вот так в воздухе, да и в безвоздушном пространстве, поскольку его летные характеристики основаны на принципиально новых свойствах… впрочем, не это важно. Важно то, что этот аппарат может летать на огромных скоростях, превышающих во много раз скорость звука. Если он будет вооружен, ему нет и не будет равного по возможности доставки в нужную точку Земли любого по мощи и разрушительной силе оружия.
– Сейчас он уже готов к эксплуатации? – спросил Вернер.
– Нет, это опытный образец, к сожалению не обладающий еще в полной мере летными характеристиками проекта.
– Почему «к сожалению»? – глядя в глаза профессору, спросил Вангол.
– «К сожалению» – это не потому, о чем вы подумали, я бы отсюда не улетел на нем. Отсюда улететь пока невозможно ни на чем. «К сожалению» – это потому, что остается много технических проблем, которые решаются очень медленно. Мы занимаемся абсолютно новым и исключительно важным для человечества делом. Экспериментируя, мы создаем новое, не имеющее аналогов на земле средство передвижения, но это требует много времени.
– Вам дано задание создать это средство передвижения именно для военных целей?
– Естественно, кто бы стал финансировать столь утопическую идею для туристических поездок? Никто, кроме фюрера, стремящегося захватить мировое господство. А это он может сделать только при наличии такого оружия. Поэтому я согласился работать, но при одном условии. Создавая его, я смогу распорядиться им, как сочту правильным.
– Вы заблуждаетесь, профессор. Закончив свой проект, вы уже не сможете им распоряжаться, вас просто отстранят и заберут разработку. Так уже было много раз. Ученые создают то, что потом их же и убивает.
– Может быть, вы в чем-то и правы. Поэтому я не очень тороплюсь завершать этот проект. Я знаю о положении дел на фронтах, понимаю, к чему все идет, потому я не удивился появлению здесь вас и русских. Это должно было произойти. Я буду откровенен. Я не хочу, чтобы мой летательный аппарат был использован для уничтожения людей. Будь то Гитлер или Рузвельт, без разницы. Если мое изобретение попытается присвоить кто-то другой, например русские, – профессор поглядел в глаза Ванголу, – оно будет мгновенно уничтожено. Потому что никто не может гарантировать мне только мирное применение моего изобретения. Никто, кроме меня самого. Поэтому здесь и сейчас я заявляю вам: этот летательный аппарат принадлежит Новой Швабии, которая, как я понял из вашей речи, господин Вернер, к моему глубокому удовлетворению, выбрала мирный путь развития. Только, насколько я понимаю, Гитлерсбург остался под контролем рейха, и предстоит борьба, вооруженная борьба за власть на этой земле, не правда ли?
– Да, вы правы. Предстоит борьба, мы полны решимости и победим. Господин профессор, если мы не победим, нам придется уничтожить ваш проект, поскольку в противном случае он попадет в руки людей, не знающих совести. Вы понимаете это?
– В этом случае я сам уничтожу свое детище, это будет менее обидно, – усмехнулся профессор.
– Что ж, на сегодня все. Надеюсь, мы будем поддерживать отношения? – Вернер встал и протянул ему руку.
Профессор пожал всем руки и проводил до выхода.
– Что ты об этом думаешь, Вангол? – спросил Сизов.
– Да, остается только верить этому профессору на слово. Ты знаешь, я не заметил в его словах лукавства.
– Я тоже, хоть и не все понял. По-моему, он был откровенен, не врал.
– Вот бы нам такой аппарат… – улыбнулся Вернер.
– Он же сказал – изобретение принадлежит этой земле. Так что дайте время, Вернер, и ваши дети точно будут летать на прогулки на таких тарелках…
– Да, но для этого надо, чтобы Новая Швабия стала нашей…
Вечером они сидели в кабинете коменданта поселения и решали, что делать дальше. Почти бескровно была взята власть во втором по величине и, вероятно, первом по стратегической важности поселении Новой Швабии. Через несколько часов ожидался подход колонны с Гитлерсбурга. На станциях связи сидели надежные люди, информация о перевороте не должна была никоим образом просочиться за пределы рудника. Само население было несколько взбудоражено событиями, но все предприятия продолжали работать. Хозяйки хлопотали на кухнях, дети гуляли и играли, как обычно. В барах мужчины пили пиво и обсуждали, что же будет дальше. Никаких стычек и громких инцидентов не происходило. Люди спорили, но эти споры были о том, как жить дальше, а не о том, как вернуться в прошлое.
– По-моему, ваши люди уже устали от ожидания чуда, которое им обещал фюрер…
– Они не хотят войны и достаточно образованны, чтобы понимать, что стремление к господству всего лишь грех, который присущ людям в чем-то ущербным.
– Да, Вернер, вы оказались правы, здесь вас поддерживает большинство населения, остальным, вероятно, безразлично, кто стоит у руля, было бы привычное благополучие, пиво и колбаса. А что в вашей столице, неужели такие же настроения у людей?
– К сожалению, нет, Вангол, там другое дело и другие люди. Там идеологический центр, созданный «Аненербе» под эгидой СС, где уже много лет воспитывают фанатов расизма, и там реализуется программа «Источник жизни». Созданы огромные экспериментальные центры по выведению людей высшей расы, прямо сказать – там экспериментируют на людях. Я не знаю многого, но то, что я слышал, ужасно. Врачи-экспериментаторы состоят на службе в СС, и они не будут сдаваться, это точно. Как только станет известно о нашем перевороте, они сделают все, чтобы восстановить свою власть, поэтому надо готовиться к обороне. Благо заводы точной механики, где производится стрелковое оружие, которое вы видели, здесь и у нас достаточно людей, способных его держать в руках. Кроме того, дороги к нам практически нет, очень плохая труднопроходимая трасса – три-четыре дня пути. Ее можно блокировать в нескольких местах.
– Выстраивать оборону необходимо. Но сейчас, пока они ничего не знают, нужно воспользоваться этим и самим нанести удар.
– Там сильный гарнизон охраны СС. По правде сказать, я давно там не был и не знаю практически ничего.
– Потребуется разведка. Как там колонна, на связь выходили?
– Да, мне доложили, что колонна будет завтра к обеду, так что надо готовиться к встрече.
– Встретим, надеюсь, форма коменданта или его зама мне подойдет?
– Вангол, я подберу вам офицерский мундир из гардероба коменданта, там хватит на целый батальон. Вы хотите разыграть спектакль?
– Да. Нужно выведать как можно больше информации о столице вашей Швабии. Но прибывшие, к сожалению, могут знать коменданта в лицо.
– Комендант вчера покончил с собой. Печальный факт, однако теперь мы можем пригласить их на похороны, которые будут завтра. Не так ли? А вы его заместитель, недавно им назначенный. Так что все сложилось. С вашим немецким усомниться в том, что вы не истинный ариец, вряд ли возможно, – рассмеялся Вернер. – Только если они вас начнут расспрашивать о делах наших, вот тогда беда, я не смогу просветить вас за такой срок…
– И не надо, Вернер. Вы будете комендантом, и не вымышленным, а настоящим. Думаю, это общее мнение и наших и ваших товарищей. Так что приступайте к своим обязанностям, а я – ваш заместитель по охране.
– Что ж, наверное, это будет правильно. Размещайте своих людей в казарме. Я распоряжусь о довольствии, форму пусть получат на складе. Но все же лучше, если ваши матросы пока посидят там.
– Есть, господин комендант, – иронично кивнул Вангол.
На следующий день, чуть раньше обеда, колонна въезжала в поселение. На въезде был установлен контрольно-пропускной пункт.
– Раньше такого не было, – заметил водитель, когда делегация подъехала к шлагбауму.
– Ваши документы и прошу сдать личное оружие, – вежливо, с улыбкой, обратился к ним офицер охраны.
– Сдать оружие, на каком основании? – спросил Бюгель.
– Приказ коменданта поселения, – ответил офицер, принимая документы.
– Чем это вызвано?
– Это не моя компетенция, герр… – Офицер посмотрел на штатский костюм Эриха и продолжил: – Можете задать этот вопрос лично, комендант ждет вас в своем кабинете.
– Что ж, может быть, это и правильно, – сказал Пауль, сдавая свой табельный парабеллум.
Проверив документы и забрав оружие, офицер пропустил машину, начав проверку следующей. Штольц обратил внимание, что рядом с КПП группа рабочих перекладывает какие-то мешки из грузовика на землю. Делается это очень медленно, так немцы не работают. «Пленные, что ли? Откуда они здесь?» – думал Пауль, пока машина проезжала мимо. Их бронемобиль направился в центр поселения к комендатуре. Грузовики пошли к корпусам обогатительной фабрики. Ольга с любопытством рассматривала в окно аккуратные улицы, уютные скверы и небольшие парковые зоны. Подъехав к зданию комендатуры, они увидели у дверей часового.
– Вижу, здесь не так уж и плохо с точки зрения обеспечения безопасности, не правда ли, Эрих? – спросил Штольц у недовольного приемом на КПП немца.
– В столице нет такого тщательного досмотра и оружие у офицеров сдать не требуют…
– Вы имеете в виду Берлин?
– И Берлин тоже…
– Вероятно, на то есть причины…
– Вот мы сейчас и получим объяснения. Идемте, Пауль. Странно, на крыльце нас никто не встречает…