Как-то резко стало холодно, сбоку потянуло сыростью, а по коже побежали мурашки. Села, обняла колени. Тени проклятого! Проклятые тени! Я читала о них в древних хрониках. Они служили проклятому, точнее, были его оружием.
Да сколько можно! Как будто мне мало оживших сказок, давайте добавим к ним еще и воскресшие легенды. И почему я сразу не сообразила? Тени, разговаривающие в моей голове, неведомый хозяин…
– Они не только портал открывать умеют, – прошептала я еле слышно.
– Что? – Отшельник замер с мешком в руках. – Айрин, что ты сейчас сказала?
Подозреваю, улыбка вышла жалкой.
– Говорящие тени – глупо, да?
– Совсем не глупо, – возразил Отшельник, присел на корточки, взял меня за руки.
Его ладони были согревающе-теплыми, и мне захотелось прижаться к северянину, обнять, ощутить его руки на своей спине… Словом, сделать все то, что обычно проделывают женатые или глубоко помолвленные пары. Схожу с ума, без вариантов.
– Не говори ничего, – прошептал Отшельник, и я понятливо кивнула. Даже я своим скудным умом понимала, что откровенничать при Хасаре не стоит.
Отшельник с непонятным сожалением посмотрел на меня, отпустил руки, поднялся.
– Мы возвращаемся, и как можно скорее. Совет должен быть извещен.
– Да уж, ледяные, вам не позавидуешь, – скривился Хасар, не торопясь бросаться к своим вещам. – Вы сейчас в полной… короче, не позавидуешь.
– Нам всем, южанин, – поправил его Отшельник, – если тут замешаны тени проклятого, одной северной частью они вряд ли ограничатся.
Хасар промолчал, оставив свое мнение при себе.
Глава 12Южно-северное противостояние
Мы быстро свернули стоянку и скоро мерили широкими шагами местные болотные мхи. Как объяснил Отшельник, до темноты нужно добраться до прохода через болота. Через трясину пойдем завтра, тропа сложная, а по темноте ходить – только смерти искать.
Я представила черную трясину, терпеливо ждущую свою добычу…
Ненавижу болота с их влажным воздухом, хлюпающей жижей под ногами и скрюченными стволами деревьев. Ненавижу, но другого пути нет.
Была и хорошая новость. Ночевать будем в настоящей землянке. Много лет она исправно служила охотникам, бьющим по осени уток на болотах, теперь послужит и нам.
Перед тем как выдвинуться, мы немного поспорили о том, кто за кем идет. Отшельник был категорически против моей беззащитной спины перед глазами южанина, а Хасар – ну точно дети – требовал соблюдать правило: вассал охраняет своего сюзерена, а вот северян он охранять не нанимался, и точка. С небольшим перевесом победили северяне. Первым шел Сойка, за ним Хасар, следом я, а замыкал наш походный порядок Отшельник.
Я спиной ощущала его взгляд, и на душе было тепло от уверенности, что спину мне прикроют в любом случае.
К землянке подошли в закатных сиреневых сумерках. Сойка пытался намекнуть на ужин, но Отшельник разрешил только вскипятить чай да запечь грибы, которые набрали по пути.
Я так устала, что мысль о сухпайке не казалась больше отвратительной. Ноги немилосердно гудели, спина налилась свинцом, хотелось вытянуться, лечь и отрубиться. Без снов, без мыслей, без страхов.
Но в стылой землянке не оказалось ни дров, ни лапника. Я с тоской оглядела голые доски, закопченное пятно очага и поплелась наверх за дровами.
Сойка остался чистить грибы, а мы разбрелись по округе, пытаясь найти сушняк – бесполезное занятие на границе болот. Мне повезло напасть на малинник и набрать пригоршню сладких ягод да наломать пахучих веток в чай.
Вот странное дело, я шла в другую от всех сторону, однако то Отшельник, то Хасар мелькали поблизости, будто и не удалялись никуда.
– Айрин, нам надо поговорить. – Отшельник возник сбоку, словно шагнул из пустоты.
Я вздрогнула и рассыпала ягоды.
– Прости, напугал. – Северянин бросился собирать убежавшие ягоды.
Я присела рядом, искоса глядя на ледяного. Раньше он казался мне слишком… слишком красивым, слишком высокомерным, слишком далеким от дел простой княжны, а сейчас я видела перед собой обычного… ну ладно, весьма симпатичного мужчину, с усталым от забот лицом. И внезапно захотелось дотронуться до его лба, разгладить собравшуюся там морщинку, прогнать печать забот, но я сдержалась. Будь реалисткой, Айрин. Кто он, а кто ты?
– Вот. – Он протянул мне ягоды, и закатное солнце высветило смущенную улыбку на лице северянина. Подозреваю, мне досталось редкое зрелище.
Где-то в глубине души постепенно зарождалось чувство радостного ожидания. И плевать оно хотело на здравый смысл, на войну и кучу сопутствующих обстоятельств. Чувству хватило одного смущенного взгляда, чтобы вылиться в румянец на щеках.
Мы стояли друг против друга, и никто не торопился прервать молчание. Где-то над головой выстукивал бодрую дробь дятел, вдалеке противно скрежетала сойка, недовольная нашим присутствием, лес жил своей жизнью, готовясь к наступлению ночи.
Красные ягоды. Я взяла одну, рассеянно покатала в руке.
– Ты о чем-то хотел поговорить?
– Я беспокоюсь о тебе, Айрин. Ты мне небезразлична.
Отшельник сделал шаг, превращая расстояние между нами в непозволительную малость. Сердце ускорилось, мне стало жарко, только пальцы почему-то коченели от холода.
Подозреваю, о чем бы ни начал говорить Отшельник, я все равно его не услышу. От мысли, что мы рядом и его рука легко касается пряди волос, внутри все цепенело в сладостном предвкушении.
– Айрин, моя северная роза, – прошептал он.
Я завороженно смотрела в его глаза. Они темнели, становились похожими на предгрозовое небо, и мне было немного боязно, совсем чуть-чуть.
Ягоды упали на землю, нам уже не до них.
– Ты совсем замерзла. – Он покачал головой и взял мои ладони в свои. Медленно и нежно растер каждый пальчик, подышал на них, согревая своим дыханием. А затем…
Я смущенно отвела взгляд. Его губы на моей коже – так неприлично и так волнующе.
– Моя ледяная красавица. – Отшельник перестал покрывать поцелуями мои руки, наклонился ко мне…
И странным образом исчез окружающий лес, стихла сойка, стало неважным все, кроме его взгляда, его губ, приближающихся к моим. Я почувствовала тяжесть рук на своих плечах, теплоту его дыхания на щеке. От собственной смелости у меня кружилась голова.
– Айри-и-ин… – Мое имя стоном слетело с его уст, земля ушла из-под ног, и я задохнулась от нахлынувших чувств. Он прочитал разрешение в моих глазах, и взгляд Отшельника стал сумасшедшим.
Его руки уже на моей спине и даже чуть ниже, а губы… Ледяной решил начать с волос, спускался, касаясь губами чувствительной кожи за ухом, а затем я вздрогнула от жадного поцелуя в шею. И объятия стали слишком настойчивыми, а одна ладонь уже забралась под плащ.
– Прекрати! – Мой удар в грудь Отшельник просто игнорировал. Стало страшно и немного противно. Его страсти оказалось слишком много для меня, и я просто не знала, как реагировать.
– Вы не увлеклись?
Голос за спиной – нагло-уверенный, и Отшельник замер. Он тяжело дышал, словно только что бежал пару километров. Медленно отстранился, поправил на мне одежду. Легкий поцелуй в щеку – само целомудрие.
– Айрин, вернись в землянку, пожалуйста.
Я лишь хмыкнула в ответ:
– Сам сказал, нам нужны дрова, а в землянке их нет. Я вернусь, когда наберу.
И продолжила внимательнейшим образом изучать землю у себя под ногами.
– Айрин, посмотри на меня.
Что я там не видела? Разгневанного ледяного? Видела, и не раз. Больше не хочется.
– Отшельник, нам правда нужны дрова.
Я ненавидела себя за просительные нотки, но мне очень хотелось, чтобы он сейчас ушел.
Ушел. И сразу стало пусто и одиноко. Придурь проклятого! Если это та самая любовь, проще остаться старой девой, чем так мучиться.
– Хасар. – Я подняла взгляд на наемника. Оскорбленная гордость требовала двинуть ему в морду вместо Отшельника, а воспитание призывало поблагодарить за сохранение чести. В итоге решила ограничиться внушением. – Я не маленькая, сама разберусь. – И, увидев недоверчиво вздернутые брови, поспешно добавила: – Честно, разберусь.
– Он как минимум вдвое сильнее и выше, княжна. Вы правда думаете, что справитесь?
– Он – ледяной! – парировала я, чувствуя, как нарастает злость. Да кто он такой, чтобы указывать, с кем мне обниматься!
«Твой вассал», – съехидничал внутренний голос.
Вассал и нянька – разные вещи. Должны ими быть.
– Он – мужчина, – пожал плечами Хасар и наклонился, чтобы поднять большую охапку хвороста. – Вас ждать?
– Позже приду, – буркнула я, досадливо кусая губы.
И ведь прав, стервец, что ни говори. С чего я решила, что ледяной – синоним благородства. Да если рассудить здраво, Отшельник ни в чем не признался, ни о чем меня не спросил, а сразу начал руки распускать. И все же немного жаль, что Хасар вмешался. Мой первый несостоявшийся поцелуй…
Проклятая война. Насколько было проще в мирное время! Гостиная, я в нежнейшем белом платье, рядом обязательно нянюшка или мама, как гарант соблюдения приличий. Обмен светскими любезностями и радушные улыбки. Букет цветов или коробка конфет. Выразительные взгляды, тонкие намеки и чуть затянувшийся поцелуй руки. Разговор с отцом, благословение и… обручение. Вот примерно на этом этапе я и могла себе представить наш первый «взрослый» поцелуй.
Война скомкала мою жизнь, отбросив на обочину титул и прочие светские условности, но понятия о чести остались. Должны были остаться…
А не вмешайся Хасар? Дошло бы дело до того самого, о чем иногда секретничали девчонки в старших классах? Разложили бы меня прямо здесь, в малиннике?
Я знала, что такое шлюха, и чувствовала себя так, словно это знание из теории перешло в практику.
Хотелось ругаться. Долго, с полной самоотдачей, вплоть до пятого колена рода Отшельника, а еще уйти куда глаза глядят. Как я могла вернуться в землянку после всего, что было?
Пнула ни в чем не повинную корягу.