Накатила злость. Меня, княжну, в канаве гнобить? Да не бывать такому.
Поднялась.
Ноги подрагивали, ладони сделались холодными как лед, и сердце звучно выстукивало в груди барабанную дробь.
Она медленно шла за мной, не торопясь, понимая, что деваться мне некуда.
И шестым чувством пришло осознание: если не придумаю сейчас что-нибудь в ответ, мне прилетит нечто серьезнее легкой молнии.
Сжала кулаки. Дар, где ты там прячешься? Сидишь тихой мышкой, да? Сколько раз я пыталась вызвать тебя на разговор, но ты упрямо отмалчивался, предпочитая действовать у меня за спиной.
А сейчас за спиной не получится, не те обстоятельства. Так что выбирай, либо умрем оба, либо начнем работать вместе.
Голову сжало тисками, затылок пронзила резкая боль, рот наполнился вкусом крови, и горизонт закачался перед глазами. Вдох-выдох.
Спокойно, княжна, спокойно. Любая сила – нелегкое испытание. Даже если эта сила дарована тебе Трехликим.
В голове замелькали чужие образы, и пришлось прикрыть глаза, чтобы не сойти с ума от раздваивающегося сознания. Перед глазами стояла соляная пустыня, а внутри набирала силу круговерть теней, образов, мыслей. Я потрясла головой, пытаясь совладать с калейдоскопом картин.
Удалось. Хоровод остался, но теперь в нем четко прослеживались отдельные, самые яркие образы.
Сидящая перед костром женщина в длинном плаще. Сердце сжимается от оглушающей любви и нежности к ней.
Темнота. Там явно кто-то есть, я слышу тяжелое дыхание, вижу, как ворочается черная масса в узком проходе, как нетерпеливо скребут когти по камню.
Боль. Ударяет плашмя по спине, заставляя изгибаться к ней навстречу и раскрывать рот в безмолвном крике.
Усталая радость. Еще одна победа, еще один день мир может спать спокойно.
Я видела их всех. Тех, кто владел даром до меня. Не меньше десяти ледяных внесли свой вклад в память моего дара. И я вместе с ними тысячу раз держала в руках меч, втыкая его в податливую плоть врагов. Я смеялась над болью, я срывалась в пропасть, я глотала слезы над телами сестер. Я знала, кто такая Тапорская дева и почему тогда враги подошли так близко, что до проклятого им оставалось с десяток метров. Знала и то, что оставшиеся в живых ледяные пожертвовали собой, своей смертью превратив все живое в ледяной камень. Я была там, в пещере, и осталась там же…
Сознание двоилось, троилось, к горлу подкатывала тошнота. А в голове, словно тысяча маленьких раскаленных гвоздиков. Как же больно!
«Нет, не я, – шепнул внутренний голос, – они».
Не я это делала, а они. Их память сейчас говорила во мне, их опыт они передали мне, их боль я буду помнить всегда, их жертву никогда не забуду.
– Буду помнить, – прошептала спекшимися губами, – и, если доверите, понесу вашу ношу дальше.
Мне поверили, и стало легче. Образы остались, уйдя глубоко в память. Я знала, что они вернутся, когда будет нужно.
Открыла глаза. Нурея была уже совсем близко, в пяти шагах. Я отступила немного, выигрывая время. «Бабушка» презрительно поморщилась от моей очевидной трусости, а затем одним движением руки собрала соль с земли и швырнула искрящийся дождь в меня.
Красиво, но подозрительно.
Я даже не сделала попытки вернуться в канаву. Зачем? Теперь я знала, что и как нужно сделать. Выставила тонкий щит, и вовремя! Острыми гранями песчинки соли забарабанили о мою защиту.
Удивленное лицо Нуреи было истинной наградой за все мои злоключения.
Но затем ехидная усмешка нарисовалась на губах «бабушки», и я поняла, что испытания не закончены. Она явно готовилась проверить мою выдержку и силу воли.
Ну что же… поиграем.
Самое главное оружие ледяных – вода, превращенная в лед. А где ее взять в этой соляной пустыне? Я прислушалась, пытаясь мысленно проникнуть в глубь, под толщу песка.
Есть! Не вся вода испарилась. Часть ушла вниз, долгие годы накапливаясь под дном озера.
А если?..
Я потянулась, вытаскивая на поверхность нечто очень и очень тяжелое… Тянулась до дрожи в ногах, до зайчиков в глазах и мокрой от пота спины. Тянулась, пока земля не качнулась под ногами, а затем метрах в десяти корку соли разорвал фонтан воды.
Вода вздыбилась на десять метров, рассыпаясь стеной сверкающих брызг, и воздух вокруг наполнился сладкой свежестью.
Но что такое один фонтан против ледяной? Маловато будет. И прикрыла глаза, удваивая усилия. На этот раз дело пошло веселее. Вода, почувствовав свободу, сама рвалась наверх.
Я представила, как красиво смотрится озеро сверху. Высушенная на солнце соль вспучивается маленьким взрывом, затем выстреливает водяной струей. И мечется солнце в брызгах, и пенится вода, изливаясь на пересушенную землю. И так по всему разбуженному мною озеру.
Красиво, но мне от этой красоты становилось все хуже и хуже. Уже и ноги держат с трудом, да что там говорить, стою на одном княжеском упрямстве.
– Хорошая девочка! – милостиво кивнула «бабушка». – Но будь осторожна с силой. Ничто не дается просто так.
Весьма оптимистично. Открыла было рот, чтобы ответить, но не успела произнести и слова.
– Айрин! – Моя, да, именно моя бабушка, а не всякие там с живыми волосами, всплеснула руками, по-бабьи всхлипнула и бросилась ко мне. – Жива!
Она крепко обняла меня, осторожно прижимая к груди, но я почти сразу же отстранилась.
– Прости, – прошептала она, гладя меня по плечу. В глазах плескалась такая боль, что мне стало стыдно за свой порыв. Кто я такая, чтобы судить? – Так надо было. Она обещала, что не причинит тебе вреда, и я позволила…
Бабушка смущенно умолкла. Если я сейчас что-то понимаю, дар взял на себя мое ускоренное обучение. А я-то, помнится, переживала, что дар со мной так вольготно обращается, а оказывается, здесь это почти норма. Неприятное открытие.
«Не выдумывай!» – сердито буркнули внутри.
Я замерла, пытаясь осознать. Неужели? Со мной соизволили заговорить? Какая честь!
«Ты не была готова».
А теперь готова?
«Время пришло. И если тебя это утешит, решения принимаешь ты сама».
Ощущение чужого присутствия исчезло, словно его никогда и не было. Н-да, странные вещи творятся у вас в голове, ваша светлость. Весьма странные.
Нет, это нервы. Требуется время и принять дар, и свыкнуться с его причудами, а еще смириться с тем, что отныне я в своей дурной голове буду не одна.
Нурея тронула меня за плечо:
– Айрин, обещаю ответить на любые твои вопросы, но сейчас нам пора убираться отсюда.
И она выразительно посмотрела себе под ноги.
Я тоже посмотрела вниз. Вода уже подбиралась к сапогам. Перевела взгляд на озеро. Фонтаны били слабее, опускаясь все ниже и ниже, но напор воды возрастал. Скоро здесь будет много воды… очень много.
Накатило осознание – я только что уничтожила полигон. Ой, что будет!
Нурея легко прочитала ужас, отразившийся на моем лице, озорно улыбнулась и предложила:
– Не бери в голову. Никогда не любила это место, а озеро здесь получится чудесное. А теперь бегом, да?
И мы побежали, разбрызгивая уже успевшие собраться лужи, смеясь как дети от капель, прилетавших в лицо. Высоко в небе все так же сияло солнце, но в его свете мне чудилось скрытое одобрение. Справилась! Смогла!
Я подняла лицо и с трудом удержалась, чтобы не помахать трем ледяным, стоящим на высоком берегу. Да, теперь я ощущала их как зажженные свечи – тускло-голубые огоньки среди камней. И было в этом нечто настолько правильное, что мои губы растянулись в улыбке.
Я теперь одна из них. А хорошо это или плохо, решу потом.
Глава 29Свой путь мы выбираем сами и только потом иногда сожалеем о собственной глупости
До столицы мы добирались верхним путем. Взбежали по насыпи, точнее, Нурея взлетела вверх, а я практически вползала, так меня измотала идиотская затея с озером. И что меня потянуло похулиганить, а главное, как вовремя! Хрипя как загнанная лошадь, я вскарабкалась на крутой берег котлована, откуда уходила широкая дорога в город, желтой змеей петляя меж гор. Между тем наверху уже успели перекинуться парой фраз и готовились отбыть домой. Тихо урчали хорошо отлаженными двигателями два автомобиля. Я успела заметить три женских силуэта в одном, водитель приветственно поднял руку, затем круто развернул машину, взметнув тучу пыли, и сразу же затерялся в ней. Второй остался ждать нас, и это было весьма кстати.
За рулем сидела Оливия. Она сняла большие темные очки, поправила платок на голове и широко улыбнулась.
– Спасибо, – внезапно поблагодарила меня ледяная, вновь надевая очки и включая первую передачу Машина мягко тронулась с места, быстро набирая ход. Я ухватилась за спинку переднего сиденья, чтобы не вывалиться. Дорога была не из ровных, и нас здорово трясло.
– За что? – прокричала я в спину ледяной.
– За озеро, конечно. Никогда не любила этот соляной котлован. А озеро здесь выйдет отличное.
Осталось кивнуть, мол, да, отличное. Странные они все же. Я им только что затопила полигон, а они еще и благодарят за это.
– А за полигон не переживай, – словно прочитав мои мысли, прокричала Оливия. Ветер свистел в ушах, за обочиной зеленела пропасть, и я поспешно отвела взгляд – надеюсь, Оливия хороший водитель, а то я лучше пешком пойду. – Защита никуда не делась, срубим плоты, в конце концов. Я на ближайшем совете предложу добавить в программу обучения заплывы и подводные тренировки. А то некоторые обленились, считают, им и плавать не надо, раз мы в горах живем.
Заплывы так заплывы. С опозданием пришла мысль, что это нововведение коснется и меня. А плаваю я… Нет, на воде держусь и даже плыву, но догнать брата не удалось ни разу, как я ни старалась «почувствовать себя рыбой» по совету деда.
При мысли о родных сердце кольнула тоска. Сколько мы не виделись? Надо попросить Нурею отправить весточку через посольство. И тут же отругала себя: давно надо было это сделать. Мама небось с ума сходит от беспокойства. Да и про отца с братом хотелось бы узнать. Не то что я не доверяла словам полковника Кюртиса, но убедиться, что с родными все в порядке, хотелось.