Шли в темноте, молча и быстро, словно кто-то подталкивал в спину. Перед выходом я сверилась с часами и сильно удивилась: прошло не более часа с момента подачи сигнала тревоги, а казалось – вечность и еще немного. Всего лишь час назад мы были беспечны и счастливы. Я купалась в лучах любви, которые посылал мне Торес, и мечтала о будущем – нашем совместном будущем.
А что теперь?
Ночь, подмороженная дорога под ногами, темнота, черной кошкой залегшая на обочинах, пар, вырывающийся игривым облачком изо рта, и червячок тревоги, растущий внутри с каждым шагом.
А еще благодарность судьбе, что не одна. Что идут рядом товарищи, которые и спину прикроют, и подскажут, в какую сторону наступать или отступать, смотря по обстоятельствам.
Лазарита нарушила молчание, сочтя нужным объяснить, что происходит после объявления тревоги. Каждая долина, как я уже знала, собирает до пяти отрядов, за которыми закреплены определенные участки обороны. Ждущие в специально оборудованном тупике один или парочка составов доставляют ледяных с гвардейцами в столицу или сразу до рубежей.
Быстрая ходьба подстегивала работу мыслей. Было любопытно, кто же такой наглый и умелый решился посягнуть на самое охраняемое место в мире? Память услужливо подбросила несколько фактов из прошлого ледяных. Погрузившись в чужие воспоминания, я не сразу поняла, почему мы остановились.
Мы с Хасаром включили фонари, и пятна света скользнули по гладким рельсам, убегающим в гору. Хасар щелкнул предохранителем на винтовке, но Лазарита смело шагнула на пути. И нам ничего не оставалось, как последовать за ледяной.
Идти было неудобно, но скоро я приспособилась шагать по шпалам. Еще минут пятнадцать, и гора вплотную надвинулась на нас. Пахнуло свежей землей, в носу зачесалось от каменной пыли, не до конца осевшей после обвала.
Пятна света беспомощно прошлись по камням, вываленным из прохода, скользнули выше и уперлись в отколовшийся у скалы «нос». Между сколом и горой камней темнела мешанина из земли и каменных обломков.
Одним словом – обвал прочно закрыл собой вход в тоннель.
Я не удержалась от вздоха. Надежда найти проход в пещеры была слабой, и теперь она умерла окончательно. Нечего и думать о том, чтобы прокопаться через завал.
Время и неизвестность – вот наши сиюминутные враги, и надо постараться их победить.
Остальные, похоже, пришли к тем же выводам. Первой очнулась Лазарита и распорядилась:
– Фонари не выключайте. Склон здесь неровный. Метров тридцать помучаемся до тропы, дальше легче будет. Иду первой, – зачем-то предупредила она нас, будто кто-то еще мог провести чужаков по семейной тропе.
Мы выстроились цепочкой. Хасар встал вторым, следом шел Сетальди, затем я, за моей спиной пристроился Торес, Лайз был замыкающим.
После первых же метров я сильно пожалела, что холмы Танилграда были такими низкими. Фонарь в одной руке, вторая судорожно цеплялась за что-то выпирающее из склона, пока нога пыталась найти новую точку опоры. Еще один шаг-подъем. Холодный пот давно заливал глаза, а сердце уже устало бояться.
– Айрин, бездну тебе в гости, фонарь закрепи на плече, – донесся сверху раздраженный шепот кузины.
А раньше сказать нельзя было?! Или ждали, пока я навернусь на подъеме?
Быстро закрепила фонарь в специальной петле и бодро поползла наверх, чувствуя себя кротом, вылезшим на скалы. Вижу отвратительно мало, цепляюсь до обмирания сердца слабо, и камни, как один, норовят выскользнуть из-под ног. И вдобавок пальцы рук сводит от холода.
Я не жалуюсь, нет. Торесу, например, приходится хуже. Потому как падать я буду на него, и только потом – мы оба на Лайза.
Пока добрались, я успела шесть раз взмокнуть, пять раз проститься с жизнью и раз десять обозвать себя неуклюжей козой. Естественно, мысленно.
Выползла. Выдохнула с облегчением, но тут же насторожилась, так как Сетальди очень ласково предложил выключить фонарь и не светить им на половину гор.
Выключила, поморгала, привыкая к обступившей меня темноте. Сложное это дело – идти по горам ночью. Точнее, для ледяных сложное, а для меня – просто невозможное.
– Айрин, слушай внимательно. Ты переправу помнишь? – спросила Лазарита. Силуэт кузины едва угадывался на фоне скал.
Помню ли я переправу? Ту тоненькую жердочку под мягким местом и пару метров пустоты под ногами? Отлично помню, как и захватывающий дух полет в обнимку с жесткой веревкой, на которой, собственно, все и держалось.
Мое «да» было воспринято весьма благосклонно. Сестра заметила, что в таком случае и волноваться не о чем, мгновенно перейдя от слов к делу.
«Дело» выглядело набором веревок с двумя зацепами на краях, обвязкой на талии и парой петель для ног, которые закреплялись чуть ниже бедер. Что и куда надевалось, я помнила смутно. Тренировались мы с этим чудом раза два и, конечно, днем.
– Айрин, не волнуйся, я помогу, – пришел мне на помощь Торес. Он быстро нацепил на меня сбрую, прикрепив один зацеп к боковой веревке, второй протянув куда-то вверх, и заставил сделать вперед с десяток шагов.
– Я скоро догоню, – ласково произнес мой коварный, прижавшись на мгновение к спине, крепко обнял и коснулся губами щеки, заставив мое сердце забиться сильнее, а затем довольно-таки сильно подтолкнул в спину и под ту часть, которой воспитанные молодые люди касаются только взглядами, да и то украдкой.
И тут выяснилось, что опора под ногами закончилась на следующем шаге. Тугой порыв ветра ударил в лицо, замораживая кожу. Глаза заслезились. И я понеслась, разрезая темноту и стремительно набирая скорость.
Первая мысль была ну очень неприличной, как и вторая, впрочем, третья тоже. Мог бы и предупредить, что меня ждет, я бы подготовилась… Хотя кого я обманываю? К такому невозможно подготовиться. Такое переживают в кошмарах, стремясь забыть как можно скорее.
Летела, понимая, что не в состоянии ничего изменить, особенно скалу, если ей взбредет в голову вырасти у меня на пути.
Но все обошлось. Вместо твердого камня меня встретили объятия Сетальди, рядом слышался недовольный голос Лазариты, выговаривающей Хасару за какую-то оплошность.
– Все здесь? – отвлеклась она на нас.
Сзади послышался стук камней, и Торес ответил:
– Лайз задерживается.
Н-да, чувствую себя слепой на оживленной улице. Все вокруг видят, куда ставить ноги, а я страшно боюсь рухнуть в расщелину, потому как именно расщелиной кажутся все тени, падающие от камней.
– Ждем, – отчетливо скрипнув зубами, скомандовала Лазарита. – Айрин, не старайся увидеть предметы в темноте, смотри сквозь нее, словно она – прозрачное покрывало, а затем представь, что оно исчезает полностью.
Я не удержалась от фырканья.
– Просто попробуй, хорошо? – не стала настаивать ледяная, прекрасно понимая, что без должной тренировки ни один полезный навык на пустом месте не возникает.
Я послушно уставилась в темноту и даже моргать перестала. Не знаю, что помогло, но появление Лайза с грузом я сначала увидела, а только затем услышала, как он коснулся ногами скалы, сделал несколько шагов, гася скорость, и неспешно подошел к нам.
А вот его груз мне удалось рассмотреть не сразу. И только когда странный мешок соскользнул с живота ледяного, я испуганно и удивленно ахнула:
– Дик!
Глава 36Бои на подступах
– Пришлось взять, не бросать же его на скалах, – резко, но все же немного смущенно пояснил Лайз. – И как он там оказался, ума не приложу. Одним словом, подземник. Тайком увязался, а как переправляться стали – объявился.
Мы озадаченно замолчали, а Дик, воспользовавшись паузой, подбежал ко мне, прижался всем телом, крепко обнял и прошептал, уткнувшись лицом в грудь:
– Не бросай!
В глазах защипало, сердце заныло, и я, толком не думая о последствиях, ответила ломким голосом:
– Не брошу.
Лазарита выразительно кашлянула, но я крепче прижала Дика к себе.
– Доведем до рубежей, спрячем в укромном уголке, а потом вернемся.
Я присела на корточки, внимательно глядя на мальчика:
– Дик, ты пойдешь с нами до пещер, а затем поклянешься сидеть тихо-тихо на одном месте и никуда, слышишь, никуда не отлучаться, пока мы за тобой не вернемся.
– Детский сад, – простонала Лазарита. – Да мы с ним тащиться будем со скоростью черепахи.
– Я понесу, – как всегда немногословно высказался Хасар, переживая не меньше меня за своего любимца.
– Ребенок не помешает, – поддержал его Торес, вызвав у меня горячую благодарность, а еще несвоевременную мысль о том, что ледяной станет неплохим отцом.
Фырканье кузины сделалось ну просто неприличным, как лошадь, честное слово. Да, ребенок, да, обуза, но не бросать же его здесь, чтобы всю дорогу мучиться сомнениями: свалился в пропасть, разбился на скалах или еще что похуже. Кроме того, в пещерах он прекрасно ориентируется.
– Понесем по очереди, – принял решение Лайз. И сказано это было так убедительно, что даже Лазарита не рискнула спорить.
Дальнейший путь я запомнила урывками. Именно урывками мне удавалось заглянуть под окружающую нас завесу тьмы, и, честно сказать, в некоторых случаях я бы предпочла двигаться вслепую.
Мои родичи с огромным трудолюбием выстроили тропу, сделав все, чтобы путь по горам проходил быстро и… очень быстро. Поэтому большую часть пути мы летали птицами, с помощью хитрой системы тросов и крючков, проходили пробитые в скалах и искусно замаскированные тоннели, одолевали многочисленные ступени. Но летали недостаточно быстро, потому как Лазарита на каждом перегоне находила к чему или к кому придраться.
Устав от ее ворчания, я поинтересовалась, сколько нам еще осталось до цели. Лучше бы не спрашивала. В ответ мне поведали, что рекорд прохождения тропы – три с половиной часа, а мы, если Трехликий будет милостив, за все пять уложимся, и это в то время, когда наши сестры… Лазарита не закончила предложение, словно споткнулась. Что именно ей сказал Хасар, я не расслышала, но оставшийся путь мы проделали в полной тишине, прерываемой лишь четкими указаниями кузины.