Но с наступлением ночи ему, вероятно, предстояло отказаться от поисков. На севере вот-вот должна была разыграться битва, которая, скорее всего, докатится до стен Кисалимри. К тому времени Пратику нужно будет вернуться в Кровавую башню. Готовясь к худшему, все входы в огромной цитадели наверняка запрут, особенно в военную башню. Он не осмеливался рисковать тем, что не сможет туда войти.
Когда прозвенел последний ночной колокол, Пратик незаметно следовал за бледной фигурой Дреш’ри, укрываясь в густых тенях, отбрасываемых высокими стенами сада. Его объект шагал с непринужденной целеустремленностью, сопровождаемый парой слуг в биор-га, которые несли книги и какие-то коробки. Этот Дреш’ри вроде абсолютно ничем не отличался от четырех других, за которыми до этого следил Пратик, и наверняка возвращался в свои подземные покои после того, как собрал книги для чтения, которых внизу теперь определенно не хватало.
Пратик был уже готов отказаться от своих тщетных поисков. Но тут один из слуг споткнулся о расшатанный булыжник и, согнувшись пополам, едва не рухнул на землю, удержав себя от падения рукой. Головной убор слуги от сотрясения перекосился, но его быстро водрузили на место.
Совершенно потрясенный, Пратик тоже сбился с шага, но взял себя в руки, прежде чем кто-то успел это заметить.
Впереди, в этот момент замешательства, из-под головного убора показалось единственное ухо слуги. Острый кончик его был безошибочно узнаваем.
«Венин…»
Пратик представил себе изуродованных певцов с перебитыми носами и зашитыми глазами. Несмотря на слепоту, венины владели способностью разбрасывать обуздывающий напев по сторонам, что позволяло им ориентироваться в пространстве. Но разболтавшийся камень был пропущен и вовремя подвернулся существу под ноги.
Пратик последовал за ним через сад, продолжая изображать слугу.
«Я тут такой не единственный».
Он посмотрел на второго прислужника, следующего за Дреш’ри в белом плаще. И тут вдруг понял, кто наверняка скрывается под вторым одеянием биор-га, – эта фигура двигалась куда более уверенно.
Это не был еще один венин.
«Зенг…»
Предводитель Дреш’ри явно извлек урок из предыдущего нападения на соратников Пратика, предпочтя спрятаться у всех на виду. Такой курс имел смысл. Зенг не стал бы доверять чужим глазам, чтобы изучить обстановку во дворце и оценить ситуацию. Он доверился бы только самому себе.
«Но куда же ты сейчас направляешься?»
Несмотря на то что время уже поджимало, Пратик продолжал преследование, двигаясь по тенистым садам параллельно своей цели. Наконец троица оказалась у руин главного входа в Кодекс. Снизу еще просачивались струйки дыма, поднимаясь сквозь обрушившиеся стены и груду камней, на месте которых некогда располагался вход в водяной подъемник библиотеки.
Все трое встретились там с закутанной в плащ фигурой, прятавшейся в задымленных развалинах. Зенг подвинулся вперед, отбросив свою роль подчиненного, и обменялся несколькими словами с человеком в плаще. Тот кивнул и стиснул Зенгу предплечье, словно благодаря за что-то.
Зенг скользнул назад. И в этот момент еще больше фигур в мантиях и капюшонах выбрались из-под обломков, собираясь рядом с Зенгом. Бледные лица светились в темноте, словно какие-то жутковатые фонари.
Оставшиеся венины.
Еще одна фигура в плаще отступила в сторону и поднесла к губам что-то блестящее. Свисток выдул три резкие ноты. Прежде чем затихла последняя, ее подхватил другой свисток, потом рожок, затем еще рожки.
Из арочных проемов на дальней стороне сада вырвались фигуры в доспехах, несущиеся со всех ног. Паладины, стоявшие у дверей дворца, упали вперед с перерезанными глотками. Их места тут же заняли новые паладины – или, по крайней мере, люди в точно таких же доспехах.
Пратик отступил с дороги, опустившись на колени в пассивном подчинении. Проносящиеся мимо него сапоги крушили гравий. Мечи выскальзывали из ножен.
Он держал голову опущенной, пока эта волна не пронеслась мимо и не хлынула во дворец.
Подняв голову, Пратик увидел, как по небу проносятся изрыгающие пламя горелки. Снявшись со своих мест над дворцовыми стенами, летучие корабли направились внутрь цитадели – все вроде нацелившись на Кровавую башню.
Вспышка серебра вновь привлекла его взгляд к саду.
Балахон был отброшен в сторону, открывая блестящие доспехи под ним. Пратик легко узнал это лицо, осанку, царственные манеры. Кое-кто явно остался недоволен результатами встречи в Экс’Оре, избрав иной путь защиты империи после ослабления Маккара.
Вытащив свой меч, принц Мариш направился ко дворцу.
Фрелль расхаживал по краю багряной ванны. Тихан стоял на коленях рядом с императором, который продолжал отмокать в воде. Тихан нежно гладил Маккара по плечам, хотя алхимик так и не понял – для того ли, чтобы утешить страдающего человека, или же чтобы укрепить свою власть над императором.
Фрелль посмотрел в сторону двери. Настоятельница Шайр предложила проводить по четыре погружения в день. Сестра Лассан – сиделка, отведенная императору, – должна была вот-вот вернуться, чтобы забрать Маккара и вернуть того в его садовый павильон.
– Что думаешь об усилиях Аалийи на данный момент? – спросил Фрелль. – Этого достаточно, чтобы остановить нападение королевства?
Тихан продолжил свой массаж.
– Ты спрашиваешь меня как стратега или как оракула?
– Разве в тебе нет немного и того и другого?
– Возможно, но во времена столь непредсказуемого и хаотичного конфликта я не являюсь ни тем, ни другим. Даже я не могу отследить столько переменных, тенденций и потенциальных исходов. Я могу предсказать столкновение, но не то, куда упадут обломки. Вот где мы сейчас находимся – в хаотичном потоке вероятностей.
Фрелль нахмурился, услышав такой ответ.
Тихан встал и повернулся к двери:
– И, боюсь, вот тебе один из примеров.
Отвлекшись, Фрелль пропустил приглушенный гул голосов, но по мере того, как они все больше накалялись, даже он не мог этого не заметить.
Золотая дверь резко распахнулась, и внутрь ворвались две фигуры в темных плащах. Они появились так быстро, что Фрелль попятился и чуть не упал в ванну.
Вслед за незваными гостями в павильон купальни вбежали два паладина, стоявшие снаружи.
Фреллю потребовался еще один вдох, чтобы опознать двух рисиек, Кассту и Сёкл. Обе женщины резко остановились, проехавшись на ногах. Два паладина двинулись было к ним, но Тихан остановил их поднятой рукой и властным голосом:
– Не бойтесь, паладины! Всё под контролем. Эти двое нам известны и не представляют собой никакой опасности. Их прибытие происходит так, как и было предсказано!
Паладины нерешительно остановились, явно сбитые с толку, но пробормотали извинения, уважая способности провидца. Пара отступила к двери, по настоянию Тихана закрыв ее за собой.
– Что стряслось? – спросил Фрелль, заметив едва сдерживаемую панику рисиек.
– Принц Канте пропал! – почти выкрикнула Сёкл. – Похищен.
Фрелль, запинаясь, задал все свои вопросы сразу:
– Когда… Почему… Кто?
Касста шагнула вперед и раскрыла ладонь, демонстрируя единственную черную колючку с пучком темных перьев.
– Мы нашли это плавающим в его ванне – после того, как одна из наших сестер мельком заметила тени там, где их не должно было быть.
Фрелль подозрительно прищурился:
– Это похоже на стрелу для ваших трубок. На него напала одна из ваших сестер?
И Сёкл, и Касста были явно ошеломлены этим предположением.
– Тогда кто? – нажал на них Фрелль.
Касста отбросила колючку с перьями в сторону.
– По выделке такие шипы отличаются от наших, но тоже хорошо известны. Это дело рук Братства Асгии.
Фреллю было знакомо и название этого братства, и его связь с архипелагом Рис.
Братство было темным зеркалом рисийского сестринства. Их группа откололась давным-давно, еще до того, как на Архипелаге установился матриархат. Хотя раскол был вызван не столько гендерным вопросом, сколько жизненной философией.
Оба сообщества продавали свои таланты, но рисийки усмиряли свой выбор обдуманностью и чувством справедливости. Братьев же в этом плане абсолютно ничего не сдерживало. Движимые исключительно корыстными интересами, брутальные и жестокие, они вызывали такой же страх и были столь же эффективны, как и две женщины, стоящие сейчас перед ним.
– Видно, кто-то заплатил им, чтобы они похитили Канте, – произнес Фрелль. – Только вот кто?
Тихан нахмурился, явно разочарованный.
– Думаю, ты вполне можешь и сам догадаться… – Он печально покачал головой. – Каким бы предсказуемым он ни был, я думал, что у нас больше времени. Тем не менее этого нельзя допустить. Это ознаменует конец всему.
– Тогда что же нам следует сделать? – спросила Касста.
– Я выбрал Экс’Ор не только из-за роскошных купален. – Тихан повернулся к Сёкл: – К настоящему моменту ты доказала, что искусно владеешь как крылаткой, так и стрелокрылом. Как бы ты отнеслись к более серьезному вызову – тому, что сопряжен со значительным риском?
Глаза Сёкл лишь блеснули, отражая кроваво-красные воды.
– Тогда мы должны поспешить. Вот-вот произойдет столкновение, а я и понятия не имею, чем это закончится – или какие обломки оно после себя оставит.
Глава 87
Райф подергивался и дрожал от пронизывающего до костей холода. В трюме «Пустельги» было темно. Освещала его лишь горстка осветительных горшков, которые давали совсем мало света и лишь углубляли тени – и скрывали монстров внутри.
Повсюду вокруг него хлопали крылья, задевая друг за друга – словно мертвецы потирали свои кожистые руки. Сквозь завывания ветра то и дело прорезались шипение и более резкие вопли. Но хуже всего были вспышки ярких клыков, отражавших свет пламени. Они зловеще мерцали в темноте, ядовитые и смертоносные.
«Бывали у меня кошмары и попроще».
Впрочем, рааш’ке держались в глубине трюма, пока Райф и Грейлин катили бочку навстречу ветру, завывающему в дыре в трюме. Перде следовал за ними, прижимая сломанную руку на перевязи к животу и другой рукой подняв над головой фонарь.