– Давайте я помогу вам снять доспехи?
Она вздохнула, увидев высохшую кровь, бормоча что-то о безответственности придворной целительницы, которая уже давно должна была прийти. Она быстро, но осторожно сняла доспехи. Я сидела неподвижно, не в силах выкинуть из головы образ навестившего меня существа. Было это на самом деле и просто привиделось?
– Что-то случилось, миледи? – спросила Дорина.
Осознав, что сижу с застывшим от ужаса лицом, я постаралась успокоиться и заверила ее, что просто устала. Одно присутствие этой тихой девушки изгнало сумрачные тени из моего сознания.
В конце концов, явилась целительница и с суровым видом осмотрела мою рану сбоку.
– Этот порез довольно глубок, – сказала она таким тоном, будто я нарочно поранила себя. – Надо накладывать швы.
Лекарство, которое она дала мне, чтобы облегчить боль, было горьким и не таким эффективным, как чай Брата Гамута, но оно сняло напряжение. Наложив швы и перевязав раны, она осмотрела мою лодыжку.
– Необходим отдых, как минимум, неделя. И нужен лед на лодыжку.
– Ну, в этом недостатка нет, – пробормотала я.
Я никак не ожидала, что мне разрешат отдыхать целую неделю, как предписала целительница. Дни тянулись медленно, полные скуки и растущего чувства безысходности. Мне хотелось исследовать замок, больше узнать о троне и разобраться, что делать дальше. Но вместо этого я лежала в постели, стараясь как можно меньше шевелиться, чтобы не разошлись швы.
Целительница приходила каждый день, чтобы сменить повязки, а Дорина приносила мне еду, иногда задерживаясь чуть дольше, чтобы поболтать, если у нее была свободная минутка. Иногда она приносила с собой одежду, которая нуждалась в починке, и, работая над ней, рассказывала мне новости дня. Сплетни быстро разносились по замку, распространяясь подобно болезни среди придворных и слуг.
Говорили, что короля посетили послы из Сафры, которые почти умоляли его о заключении мирного договора. Через несколько часов после их прибытия они покинули замок верхом на лошадях, так и не достигнув цели. Очевидцы утверждали, что до подножия горы доехал только один сановник, а других король приказал наказать за безрассудство. Оставшийся в живых должен был передать королю Ремусу на востоке послание Ледяного Короля.
На одном из уроков брат Тисл рассказывал мне, что по крайней мере до начала войны у Сафры была довольно большая и хорошо подготовленная армия. Но, судя по всему, короля это не особо беспокоило. Его армия, возглавляемая генералами Ледяной крови, взяла под контроль главные ценности этого королевства – рудники и шахты для добычи полезных ископаемых на северо-западе – и теперь должна была просто удерживать эти земли.
Короля больше заботили сообщения о бунтах. В замке говорили, что он разослал еще больше доносчиков и начал проводить больше времени в командном пункте со своими советниками. Но Дорина сказала, что все эти слухи основаны на надежде, а не на фактах. Потому что, заметила она, разве кто-то осмелится восстать против Ледяного Короля?
К сожалению, она не могла рассказать мне ничего нового о троне. Когда я узнала, что она умеет читать, я попыталась убедить ее поискать в королевской библиотеке книги о троне, но она задрожала уже от самой просьбы. Я довольствовалась чтением тяжелых томов, которые принес слуга с приветом от короля: история военной славы Ледяных Королей за последнюю тысячу лет. Помимо прочего, они помогали мне заснуть.
Марелла не появлялась. Я задавалась вопросом, строит ли она еще какие планы или просто потеряла интерес ко мне, возможно, решив, что мои раны означают, что я не так сильна, как ей хотелось бы.
Неделя, наконец, прошла, и целительница, удовлетворенная ходом моего выздоровления, объявила, что я могу вернуться к обычным делам. Через несколько минут после ее ухода в комнату ворвался стражник.
– Стучаться не учили? – сухо спросила я, отрываясь от толстой книги по истории.
Он кисло посмотрел на меня.
– Король приглашает вас на ужин.
Пришла Дорина, чтобы помочь мне помыться и одеться. В этот раз мне принесли малиновое платье с белыми и синими лентами, которые крест-накрест пересекались под моей грудью и на талии. В ушах у меня красовались серьги филигранной работы с голубыми камнями. Завитые в локоны волосы свободно спадали по спине. Дорина размазывала на моих губах воск, чтобы сделать их блестящими.
– Вы прекрасно выглядите, – сказала Дорина. – Сегодня королю грозит опасность.
– Что ты хочешь сказать? – резко спросила я.
– Вы такая красавица, что он может влюбиться в вас.
Я вздрогнула.
– Типун тебе на язык.
Она слегка наклонила голову.
– Знаете, а такое уже бывало. Однажды король Ледокровных влюбился в Огнекровную.
Ее слова напомнили мне о разговоре с Аркусом в ту ночь, когда мы сидели бок о бок под полумесяцем – его едва заметный профиль в угасающем свете, его плащ, развевающийся на ветру, его взгляд, сверкающий в звездном свете всякий раз, когда он смотрел на меня. Именно тогда он в первый раз доверился мне и рассказал о своем прошлом. Он тоже рассказывал о Ледяном Короле, который полюбил Огнекровную. От воспоминаний у меня внутри все затрепетало.
– Я слышала историю об Огнекровной, которая стала королевой. А люди ее приняли?
– Ну… – Дорина посмотрела на меня и быстро отвела взгляд. – На самом деле все закончилось трагично. Королеву убили. Говорят, что дворянка, которая любила короля, ревновала и задумала убить королеву. Ее убили в первую годовщину их свадьбы.
У меня по позвоночнику прошла дрожь.
– Ужасная история.
Она задумчиво кивнула, нахмурив брови.
– Дела между огнем и льдом редко заканчиваются хорошо.
Я спокойно стояла, пока она заканчивала мою прическу, но не могла не думать о судьбе бедной королевы Огненной крови.
Когда стражник привел меня в зал, в ледяной люстре теплым светом горели свечи, мерцая от холода ледяных стен. В воздухе витал запах жареного мяса и специй.
На этот раз не было ни богато одетых женщин, ни придворных – только король во главе стола. В его волосах играли золотистые блики свечей. Мой взгляд остановился на стуле, на котором сидел капитан, когда я в последний раз была здесь. Я сидела всего через два места от него, желая, чтобы он умер. И он умер. Пал от моей руки.
Король был одет во все черное, и этот цвет резко оттенял его бледную кожу и светлые волосы, что снова напомнило мне о тех моментах на арене, когда мир становился черно-белым. Но свечи пока горели золотистым цветом, и блики на стенах были голубыми. Я глубоко вздохнула, прогоняя эти воспоминания из памяти.
И снова король указал на стул рядом с ним. Я медленно двинулась к нему. Сердце гулко стучало в ушах, когда я села на белый мех.
Он выглядел таким красивым и строгим. Руки у меня на коленях дрожали. В последний раз, когда я сидела здесь, он солгал мне о монахах. Мне хотелось вцепиться ему в горло. Или сжечь его на месте. Но даже вдали от трона он излучал силу, и он продемонстрировал это на арене. Моему огню не совладать с ним.
Он пристально разглядывал на меня, его губы слегка изогнулись в улыбке, но она не коснулась его глаз. У него были необычные глаза – почти полностью черные, с темно-синим ободком по краям.
– Ты замечательно выглядишь сегодня, Руби.
Я застыла при звуке своего имени.
Он расслабленно откинулся на спинку стула.
– Я выполнил свою часть нашей сделки, – сказал он ровным голосом. – Отдал тебе капитана. Разве ты не благодарна?
– Я не хотела его убивать. Во всяком случае не так.
– Не так, – повторил он с моей интонацией, пренебрежительно взмахнув рукой и не отрывая глаз от моей застывшей с прямой спиной фигуры. – Ты такая привередливая, Огнекровная. Ты хотела его убить и ты убила. Только это и имеет значение.
– Я убила его на глазах у жены и дочери, – прошептала я онемевшими губами. – И он сказал мне, что монахи уничтожены. По вашему приказу.
Он нахмурился и задумался, но затем его лицо разгладилось и приобрело обычное для него выражение безразличия.
– А, возможно, я забыл.
Я не была удивлена – он просто сбился со счета. Разве можно запомнить такое множество людей? Но небрежность, с которой он произнес эти слова, ошеломила меня.
Расмус сделал движение рукой, вышел слуга и наполнил его тарелку едой. Потом слуга сделал то же самое для меня. Сложив руки на коленях, я сидела и смотрела на него, пока он не ушел. А король долго смотрел на меня тяжелым взглядом, и мы оба по-прежнему молчали.
Потом он встал и схватил меня за запястье. Его холодная кожа обжигала меня сильнее, чем огонь.
– Вы делаете мне больно, – сказала я, пытаясь вырваться.
– Мне тоже больно от твоих прикосновений, – ответил он, и его голос был таким же грубым, как и его рука, тянувшая меня ближе. – Но мне нравится эта боль.
Однажды Аркус сказал мне, что мои прикосновения растапливают его лед, вызывая дискомфорт, потому что мое тепло проникает в его защиту и вынуждает его чувствовать то, что он не хотел бы чувствовать. Но сейчас было по-другому. Прикосновения короля причиняли боль мне, и я причиняла боль ему. Если ему это нравилось, значит он – извращенец.
Он подвел меня к стене напротив стола, затем нажал на едва заметную выемку в каменной стене, которая, видимо, запустила какой-то механизм. Распахнулась потайная дверь. Мы вошли в узкий туннель, освещенный факелами. Потолок был настолько низким, что ему пришлось наклонить голову.
– Это мой личный туннель, – сказал он, немного ослабив хватку на моем запястье, пока мы шли. Его голос тонул в узком пространстве. – Тебе невероятно повезло, что ты попала сюда. Открыв его тебе, я оказываю величайшее доверие.
Мое дыхание участилось. Я не сделала ничего, чтобы заслужить его доверие. И все же, если оно было, я должна использовать это в своих интересах.
Через минуту мы подошли к другой двери. Король толкнул ее, открыв тронный зал, задрапированный светом факелов и теней на фоне черной безлунной ночи. Трон был большим, и его присутствие угрожающе давило. Лед растекался от него в коридор, распространяясь по всему замку и попадая даже на арену. Когда я впервые увидела его, он напомнил мне сердце и идущие от него кровеносные сосуды. Теперь, когда на стенах дрожали тени, я поняла, что Минакс живет в троне, но передвигается по расползающемуся от него льду.