– Ты уловил мысль? – сатанински улыбнулась она. – Даже не пытайся убедить меня, будто ты не знал с самого начала, о чем речь.
– Как я мог не догадаться? Это было предложено мне на тарелочке с голубой каемочкой.
– Джеймс не очень-то утонченный тип, не так ли? – Она развлекалась вовсю. – Неожиданно он почувствовал огромное доверие к тебе – одной мысли об этом большом и жестоком лейтенанте было достаточно, чтобы позеленеть. Сейчас ты его убедил в том, что ты единственный, кто может спасти его. Так что теперь все, что ты ни пожелаешь, лишь попроси. А сейчас тебе не надо даже просить!
Я допил стакан, затушил окурок и поднялся на ноги. Майра качнулась в мою сторону так, что потеряла равновесие, и ей пришлось опереться на меня всем телом.
– Почему бы нам не пройти в комнату для гостей? – мягко спросила она. – Сейчас-то я гарантирую, что никто не прервет!
– Прекрасная идея, милая, – искренне сказал я. – Могу только сожалеть, что нас прервали вчера.
На ее лице на минуту появилось удивление.
– О чем это ты говоришь, Дэнни?
Я положил руки на ее плечи и нежно поставил Майру вертикально.
– Я очень сожалею относительно завтрака, но мне нужно уходить.
Она все еще не могла ничего понять.
– В чем дело-то? – спросила она снисходительным голосом. – Разве тебе не все еще ясно? Джеймс дал тебе королевское добро. Так что теперь это официально, Дэнни! У тебя есть согласие хозяина!
– Я знаю, – с раскаянием сказал я. – В этом-то вся проблема!
– Проблема? – нахмурилась Майра.
– В своей жизни я встречал всяких сукиных сынов, – прохрипел я, – но будь я проклят, если я воспользуюсь какой-либо услугой самого сукиного из них, желающего подарить мне свою жену, даже не спросив у нее об этом.
Она рассмеялась со снисходительностью в голосе.
– Кому какое дело, Дэнни. Не бери в голову Джеймса. Ведь если бы я не согласилась на эту сделку, из этого ничего бы не вышло. Так что забудь его!
– Не так-то это легко. Мне очень жаль.
Улыбка медленно сползла с ее лица.
– Ты хочешь сказать, что ты не собираешься... что ты не станешь?
– Я очень сожалею, но я не стану.
– Я встречала странных людей, – медленно проговорила она, – но ты, братец, превосходишь их всех!
Я обошел ее вокруг и направился в холл. Когда я достиг входной двери, то услышал сзади мягкое шлепанье ее шагов. Я раскрыл уже дверь, когда она позвала: "Дэнни".
Я обернулся и взглянул на нее. Лицо ее сильно побледнело под загаром, и в глазах явственно проступила неуверенность.
– Дэнни! – напряженно выдавила она из себя. – Ты же знаешь, что это не составит никакой разницы – он все равно будет думать, что это случилось.
– Я знаю, – тупо проговорил я.
– Так что же тогда? – Она потеряла на миг способность говорить. – Почему ты избегаешь меня?
– Я не уверен, что смогу это объяснить, – осторожно промолвил я. – Я знаю, он будет считать, что это случилось, и мне хочется, чтобы он так считал.
– Я совсем не понимаю тебя, Дэнни Бойд, – еле слышно сказала она. – Неужели я уже не вызываю в тебе желания?
– Ты так же привлекательна для меня, как и вчера, – правдиво ответил я, – и мои чувства к тебе не имеют ничего общего с этим.
– Тогда почему?
– Неужели ты не можешь понять, – прорычал я. – Я не желаю никаких услуг от этого сукиного сына!
Глава 9
Наконец-то я позавтракал – в номере Пэтти Ламонт. На Пэтти было мягкое и действительно женское платье, сочетавшееся с ее мягким женственным видом. Задним умом я начинал понимать, что совершил ошибку прошлой ночью. Во мне росло тревожное ощущение. Она проявляла все безошибочные симптомы приверженности к той теории, по которой, раз отдавшись, она могла рассчитывать на постоянные близкие отношения. И проявлялось это прежде всего в мелких деталях. Когда мы поели и она, игнорируя мое желание выпить черного кофе, налила сливок в мою чашку, объясняя, что черный кофе плохо действует на нервы, тревога уже не покидала меня.
– Как ты провел утро, дорогой? – спросила она, глядя на меня широко раскрытыми глазами, когда я с содроганием сделал глоток кофе со сливками.
– Как всякое другое, – кисло ответил я. – Ильмо считает, что страховая компания должна теперь заплатить, поскольку его адвокаты нашли какую-то зацепку, и что теперь я ему не нужен.
– Но он не может так поступить! – возмутилась она. – Это нечестно после всего того, что ты испытал. – Она скромно моргнула. – Конечно, я знаю, что многое из того, что ты сделал вчера, ты сделал ради меня!
– Затем я посетил Раттера в его доме, – небрежно сообщил я. – Он мне сообщил нечто действительно интересное: что вовсе не он придумал организовать этот конкурс.
– Как я полагаю, он сказал, что это была моя идея?
– Вот именно, – кисло признал я. – Ты мне об этом не говорила, Пэтти.
Она прикусила нижнюю губу, глядя на свои руки и старательно избегая мой взгляд.
– Мне было стыдно, Дэнни, – сказала она тихим голосом. – Это была вовсе не моя идея.
– Только не это! – простонал я. – Сначала это была идея не Раттера, а твоя. Теперь это не твоя идея. Сколько же, черт возьми, людей повязаны этой идеей?
– Пожалуйста, Дэнни! – попросила она укоризненно. – Ты не должен говорить на этом ужасном языке, дорогой! Это была идея Луизы. Однажды она упомянула об этом, и я пришла в восторг, поскольку она показалась мне очень обещающей. Я сказала, что утром подкину ее Машену и посмотрю, как он на нее прореагирует. Луиза посоветовала не делать этого, а подсказать идею самому мистеру Раттеру, чтобы награда не досталась Машену.
Пэтти покраснела и просительно поглядела на меня.
– Я знаю, что была по отношению к бедному мистеру Машену не очень-то лояльной, – тихо проговорила она. – Но когда я высказала идею мистеру Раттеру и подсказала, чтобы он выдал ее за свою, он был мне благодарен. Все же он президент компании!
– Конечно, – заверил я ее. – Я не стал бы беспокоиться об этом.
Ее лицо посветлело, и она спросила:
– Дэнни, как долго мне придется отсиживаться здесь?
– Пока полиция не нападет на след Естеля, – не замедлил я с ответом. – Надеюсь, это не займет много времени. Не так уж много мест в городе, где он мог бы укрыться. Может быть, Шелл сообщит мне что-нибудь о нем уже сегодня вечером.
– Я надеюсь на это, – горячо сказала она. – У меня такое ощущение, что если я не выберусь из этой комнаты, то сойду с ума!
– Не так уж долго осталось ждать, милая. – Я потрепал ее руку. – Здесь все же гораздо лучше, чем с Марти Естелем.
Плечи ее вздрогнули.
– Всю оставшуюся жизнь мне будут сниться кошмары с этим человеком!
– Через пару недель ты забудешь его имя, – уверенно сказал я. – Мне лучше отправиться к Шеллу – я должен представить ему письменное заявление о том, что произошло прошлой ночью, и – если это возможно – я не хотел бы, чтобы он сердился на меня больше, чем сейчас.
– Когда ты вернешься? – как бы невзначай спросила она.
Я был уже на ногах.
– Трудно сказать, – остановился я в дверях. – Но не волнуйся, сиди здесь и никуда не высовывайся! – Я вышел в коридор и захлопнул дверь прежде, чем она могла меня задержать.
На моем лбу выступили капли пота, когда я наконец забрался в лифт. Я молился за то, чтобы Шелл уже напал на след Марти и я смог отправить Пэтти немедленно домой. Она вела себя так, словно мы были уже женаты или что-то в этом духе. Теперь-то я понял, что "нечто в этом духе" было моей большой ошибкой.
В полицейском участке пришлось потратить жутко много времени. Шелл на этот раз тянул время, потребовав от меня соблюдения всех формальностей. После того как я продиктовал заявление и оно было отпечатано и подписано мною, он трижды прошелся по нему слово за словом. К этому времени уже пробило пять часов, и мне очень захотелось выпить.
– Лейтенант, – проворчал я, – мне понятно, что ты меня ненавидишь. Но если мы еще раз пройдемся по заявлению, я затоплю истерикой всю твою конуру. Тебе же этого не нужно, не так ли? Я имею в виду: тут так все прибрано и чисто, что ты не захочешь беспорядка. К тому же это смутило бы нас обоих.
– Оправданное убийство недостаточно для человека с патентом частного сыщика, Бойд, – холодно ответил он. – Даже если бы были безупречные свидетели того, что у него просто не было выхода, как только убить в порядке самообороны. А уж без свидетелей! – Он многозначительно пожал плечами.
– Наступил мой день для загадок, – пробормотал я. – Лейтенант, вы хотите сказать мне что-нибудь или как?
– Я думаю, что ты в большой беде, – огрызнулся он. – Я также полагаю, что ты скрываешь кое-что от меня, Бойд. У тебя есть какая-то информация, которой нет у нас. Я предупреждаю тебя, если ты ею не поделишься, я пришью тебе дело об убийстве этого Унгара.
– Я всегда помогаю вам, лейтенант, и вы это прекрасно знаете, – упрекнул я его. – Я ничего не скрываю.
– О'кей, – проскрипел он. – Тогда мы тебя прижмем на всю катушку.
– Меня бы это немного обеспокоило, если бы не пара пунктов, – кротко сказал я.
– Какие пункты?
– Например, Пэтти Ламонт засвидетельствует то, что случилось в ее квартире с Унгаром и Естелем, – мягко напомнил я. – И как я дал им ложный адрес, но они сами разобрались с этим. И как я отправился на квартиру Байерса, чтобы защитить его в случае их появления.
Шелл многозначительно фыркнул, но я решил проигнорировать это.
– Затем, есть досье на Унгара, – радостно продолжил я. – Я помню, что вы говорили прошлой ночью, лейтенант: "У него длинный "послужной список": назови любое преступление, и он совершил его". Те две пули, что Естель выпустил в меня, должны быть найдены в стене, а ваши эксперты по баллистике засвидетельствуют, что они не подходят под пули из моего револьвера, не так ли?
Шелл пробурчал что-то про себя и свирепо уставился на меня.
– Ты сейчас перехитришь самого себя, Бойд!