нетрудно уговорить его. Луиза с радостью согласилась заменить подлинную диадему на фальшивую во время рекламных съемок. Так что все было на мази.
Я сделал паузу, чтобы закурить. Пэтти все еще сидела, отвернувшись, но каждая линия ее тела свидетельствовала, что она слушала с напряженным вниманием.
– Но тут-то и начались неприятности, – продолжил я. – У Луизы появился новый дружок, Марти Естель, и она рассказала ему о вашем сговоре. О том, что она передаст после подмены подлинную диадему тебе, а ты отдашь ее Вилли, который сломает оправу, придаст новую форму камушкам и продаст их. Марти, наверное, чуть не умер от смеха: зачем было отдавать тебе диадему и делить добычу пополам? Марти сам мог сбыть ее, и они могли оставить себе все деньги. И к черту Пэтти и ее дружка! Когда Луиза сказала тебе об этом, золотце? Сразу после того, как ты передала ей поддельную диадему? Когда ты уже не могла донести в полицию, поскольку ты сама и Вилли тоже были замешаны в этом?
Она неожиданно повернула голову и уставилась на меня со злобным блеском в глазах.
– Ты забываешь один важный момент во всей этой безумной бессмыслице, Дэнни! – Голос ее был твердым как алмаз и монотонным. – Подругой Байерса была Луиза, а не я!
– Луиза даже не была знакома с Вилли, – проворчал я. – Ты записалась в академию под именем Луизы и все время оставалась Луизой для бедного, маленького Вилли. Даже когда он писал тебя обнаженную, ты была для него Луизой.
Легкая улыбка превосходства появилась на ее лице.
– Я не вижу никакого смысла во всем этом, Дэнни.
– Это было нетрудно – достаточно было маленького дешевого трюка, если подумать, – бесстрастно продолжил я. – Что-то вроде белокурого парика.
– Не будь смешным, Дэнни! – Она рассмеялась слишком громко, в то время как ее глаза изливали на меня ненависть, похожую, вероятно, на ту черную, безжалостную ненависть, которую она питала к своей сестре.
– Ты прекрасно все подготовила, золотце, – устало продолжил я. – Ты выстроила для Луизы целую новую жизнь, о которой она и не подозревала. Она считала Байерса твоим дружком, а он думал, что его подругой и соучастником преступления была Луиза Ламонт. Поэтому после похищения диадемы ты могла спокойно убить свою сестру и быть вполне уверенной в том, что Байерса отправят за это в газовую камеру. Когда ты высказала мне беспокойство по поводу своей сестры, ты указала на Байерса – по твоим словам, ты часто видела его дома у Луизы. Конечно, ты упомянула и Марти Естеля для равновесия. Но Вилли казался наиболее уязвимым, стоило только присмотреться к нему. Например, картина на его стене была очень похожа на Луизу. А в академии искусств нашли бы имя Луизы.
– Ты спятил, Дэнни! – прошипела она. – Ты болен! Почему ты так меня ненавидишь? Потому что я отдалась тебе прошлой ночью? Только потому, что ты обладал мною, ты хочешь меня уничтожить?
– По дороге сюда я думал о Марти Естеле, – слабо улыбнулся я. – Марти все еще не прибрал к рукам настоящую диадему и не отомстил за смерть Луизы. Я не думаю, чтобы парень вроде Марти сбежал из города и отказался так легко от своей затеи. Я уверен, что он спрятался где-то здесь, в городе. Я попытался вообразить себе самое безопасное место для такого, как он. Где никто никогда не стал бы искать его?
– Сейчас меня не интересует Марти Естель, – поспешно сказала она. – А вот вся эта ложь...
– Золотце, – мягко проговорил я, – на твоем месте я бы очень опасался, что Марти узнает о том, что ты не только убила Луизу, но и обманом заставила его убить Байерса и обманом же лишила его диадемы!
– Это не я! – От страха ее голос сорвался на визг. – Я ничего не сделала из того, что ты тут наговорил, и ты не...
Я не услышал другого звука, шороха или шепота, только голос, говоривший с очень близкого расстояния и почти мне в ухо.
– Ты же не сделаешь какой-нибудь глупости, приятель, например, не попытаешься достать свой револьвер? – сказал он спокойным тоном.
Я медленно поднял перед собой руки до уровня груди и ответил:
– Только не я, Марти, я не настолько глуп.
– Ага, – подтвердил он без всякого выражения.
Он медленно обошел меня и остановился на равном удалении от меня и от сидевшей на диване Пэтти. Его изможденное лицо, казалось, достигло за последние сутки невозможного, съежившись еще больше. Втянутые щеки были болезненно серого цвета, а огненная грива рыжих волос выглядела непристойно живой в сравнении с ними, как будто она питалась живительными соками организма и медленно, но верно вызывала его умирание.
– Марти! – Пэтти смотрела на него сверкающими глазами. – Я уже подумала, что ты никогда не выйдешь из спальни!
– Не было нужды! – Одна сторона его лица сильно дернулась. – Все это время Бойд говорил для меня, а я прекрасно его слышал и там.
– Он сумасшедший, – презрительно сказала она. – Только потому, что прошлой ночью я переспала с ним, он спятил!
– Ты живешь в мире грез, детка, – медленно проговорил он. – Неужели ты думаешь, что могла произвести впечатление на такого парня, как Бойд? Или как я? Иное дело женщина вроде Луизы – она действовала на чувства мужчины, она могла зажечь по-настоящему. Одного ее взгляда было достаточно для этого. А ты? – Он неспешно покачал головой. – У тебя просто нет этого и никогда не было. У тебя такое же тело, как и у Луизы, – он бесстрастно разглядывал ее некоторое время. – Действительно прекрасное тело, округлое и упругое в нужных местах. Но разница в том, что у тебя внутри. Ведь так, Бойд?
– Конечно, – согласился я с ним. – Прошлой ночью мне показалось, что она может включаться и выключаться как свет, но это оказалось не так.
Пэтти чуть не задохнулась от ярости.
– Как ты смеешь? – прошипела она. – Как ты смеешь так говорить обо мне? Словно о животном!
– Это очень существенно, детка, – сказал Марти все тем же ровным голосом. – Действительно существенно. В этом вся разница между тобой и Луизой. Она могла заполучить любого парня, достаточно было ее желания. Даже такую важную шишку, как Раттер. Даже меня – я по-своему очень разборчив. Ты же должна довольствоваться остатками, куколка. Старыми, усталыми, выжатыми, как лимон, мужиками типа Байерса, которые согласятся на что угодно и будут даже благодарны за это.
Она подняла руки и тесно прижала их к ушам.
– Я не желаю этого слушать! – сказала она прерывающимся голосом. – И я не слышу ни слова!
– Мне плевать, слышишь ты меня или нет, детка, – проскрипел Естель. – Я просто хотел понять, почему ты так ненавидела Луизу. Теперь мы это знаем. Так, Бойд?
– Так.
Снова дернулась одна сторона его лица.
– Я тебе кое-что должен, куколка. – Его голос опять приобрел монотонность панихиды. – Я тебе должен за Луизу, за диадему, которой я так и не увидел, и за то, что из-за тебя я пришил Байерса. Все именно так, как сказал Бойд.
Руки Пэтти упали на колени, когда она вдруг подняла голову и пристально посмотрела на его лицо.
– Марти? – Горло ее свело судорогой. – Ты же не...
– Шутишь, куколка? – Еще раз нервный тик исказил его лицо. – После всего того, что ты сделала, после Байерса мне нечего терять!
– Дэнни! – Объятые ужасом черные глаза обратились на мое лицо, но мелькнувшая в них на секунду надежда вновь сменилась отчаянием.
– Ты просишь его? – Естель коротко рассмеялся своим кудахтающим смехом. – Это он все подстроил, детка!
Она медленно поднялась на ноги и осторожными, семенящими шажками направилась к нему, словно балерина, выходящая на сцену.
– Марти, – уважительно прошептала она его имя, словно оно было вытравлено звездной пылью на ее сердце. – Ну не глупо ли нам ссориться? Я могу быть еще одной Луизой для тебя, даже больше...
– Передай мой привет Луизе! – спокойно сказал он.
Револьвер в его руке вдруг прыгнул, и комната наполнилась грохотом и пламенем. Он всадил в ее тело четыре пули, и они опрокинули ее на диван. Насилие и ярость утихли. Ее тело гротескно распласталось на диване, голова свесилась с подушки, рот широко раскрылся. Ее остекленевшие глаза отражали последнюю долю секунды ее недоверия.
– Знаешь что, приятель? – Марти Естель посмотрел на меня без всякого выражения на лице. – Ты меня беспокоишь.
– Как это?
– Как я сказал этой девке, ты все это подстроил. Ты понял, что я прячусь в спальне и что я услышу вас, что ты скажешь, ведь так?
– Верно, Марти, – признал я.
– Ты вычислил, что случится, не так ли?
– Может быть. Во всяком случае, это случилось.
– Поэтому ты позволил мне застать тебя врасплох, – непринужденно продолжил он. – Ты так здорово расписал все до сих пор, что я хотел бы выслушать все остальное. Что, ты полагаешь, произойдет дальше?
– Я думаю взять тебя, Марти, – уверенно сказал я.
Лицо его дернулось.
– Ты сбрендил? Я пристрелю тебя прежде, чем ты успеешь что-нибудь сделать!
– Я могу тебя взять в любой момент, Марти, – ответил я так же уверенно. – Знаешь почему?
– Почему?
– Ты помнишь, что случилось прошлой ночью в квартире Байерса, когда я выхватил револьвер?
– Я помню, – лаконично сказал он.
– Ты сдрейфил, Марти, – я оскалил зубы. – Когда ты увидел, что Пит получил свое или вот-вот должен был получить, ты бросился наутек. Ты испугался, что то же самое может случиться и с тобой.
– Я не хотел рисковать! – огрызнулся он. – Ты думаешь, я глуп или как?
– Не глупый, а трусливый, – я усмехнулся. – У меня все тот же револьвер в кобуре под мышкой, Марти. Ты, конечно, успеешь сделать первый выстрел, но потом мы будем на равных.
– Мне всего лишь нужно нажать на спусковой крючок, Бойд, – напряженно сказал он, – но я хочу тебя послушать.
– У меня появилась сумасшедшая идея относительно того, где сейчас находится диадема, но я не собираюсь рассказывать об этом тебе, Марти.
– Ты... – Челюсти его сильно сжались. – Тебе это вряд ли пригодится там, куда ты сейчас отправишься, Бойд!
– Она находится там, куда ты никогда не сможешь пробраться. Хочешь знать где? Ты помрешь со смеху, Марти. Она...