Итогом того разговора стал мой отказ от приглашения, причиной указали срок траура, пополнение моего гардероба и Хелла, сменившая старуху Марти на должности моей личной служанки и камеристки.
Хелла была результатом связи одного из многочисленных лордов, отирающихся при дворе, и служанки. Мать Хеллы видимо надеялась, что её любовник позаботится о ней, если она родит ему ребёнка. Но лорду не нужна была ни служанка, ни рождённый ею ребёнок, тем более, что родилась девочка.
Таких "служанкиных детей" в замке было много. С детства выполняя различную работу, они вырастали опытными слугами. Но детство их было совсем безрадостным.
Вот и Хелла состояла при кухне, выполняла тяжёлую и грязную работу, чистила овощи и рыбу, драила котлы. Конечно, она и близко не знала, что и как делают личные служанки аристократок. Шнуровать бальные платья она научилась не сразу, несколько раз пережигала мне волосы щипцами и сдирала кожу на спине, перепутав пасту для мытья тела с составом для принятия ванн с кристаллами соли. Но она не была подлой и не служила верным доносчиком для дяди.
С одной стороны дядя уступил, Хелла даже в детстве была очень симпатичной девочкой, так что свою красивую служанку я получила. Да и от Марти избавилась. Но с другой… Такое скрытое пренебрежение. Ведь моими фрейлинами должны были быть первые дамы королевства, моей камеристкой, их ещё называли наперсницами, могла стать девушка только знатного происхождения. Хелла же была непризнанным бастардом, то есть фактически, её происхождения никто не признавал.
Но я, как и любой ребёнок, просто физически уже не могла быть всё время одна. А Хелла принявшее простое терпение и понимание, что она ничего не умеет и только учится, за доброту, которой она не видела с самых ранних лет, постаралась окружить меня всей заботой, на которую только была способна.
Впрочем, как и мои новые покои. Несколько комнат, балкон… Но в одном крыле с кухней.
Но самое главное, я получила право навещать маму. Как же мама смеялась, когда я ей пересказывала этот "взрослый" разговор, сколько гордости было в её глазах, когда она слушала о моей жизни при дворе. И сколько грусти, когда она провожала меня обратно несколько дней спустя.
А через месяц, я впервые осмелилась воспользоваться тайным ходом в фамильный склеп, чтобы попытаться найти своего будущего наставника, чей зарок я бережно хранила всё это время, боясь лишний раз даже заглядывать в тайник.
Не с первой попытки, но портал всё-таки открылся. Смело шагнув в переход, уже на выходе я почувствовала опасность. Интуиция, всегда меня выручавшая, просто взвыла. И я, подчиняясь чутью, резко кувыркнулась в сторону.
На моё счастье, здесь была достаточно большая стопка дров, за которой я спряталась. И вовремя. Странный глухой звук, встретивший меня при выходе из портала, повторился и чётко там, где только что была моя голова, в стену воткнулся метательный нож.
— Если ты хотела услышать, что реакции у тебя никакой и тело деревянное, то поздравляю, ты это услышала. Теперь можешь убираться. В третий раз предупреждать не буду! — раздался хриплый голос.
— А это было предупреждение? — удивилась я, разглядывая вошедший в стену на половину лезвия нож.
— Ну, если нож не торчит из твоей белобрысой макушки, торчащей из-за дров, то да, это предупреждение. — Продолжал ворчать неизвестный.
— Моё имя Арабелла Сарнийская…
— Да хоть Мрак Изначальный. — Перебил меня хозяин жилища, в которое я попала.
— Понимаете, мне нужна ваша помощь. — Продолжила я.
— Вот настырная девка! — возмутился голос.
— Я в очень трудном положении!
— Обратись в обитель за милостыней, а я не подаю. — Голос неожиданно раздался прямо надо мной и меня буквально вздернули в воздух.
— Что вы делаете? — удивилась я, пытаясь вырваться.
— Как что? Выпроваживаю тебя из своего дома. — Высокий старик просто вышвырнул меня из своего дома в сугроб.
— Так вот, я повторяю, мне нужна ваша помощь. — Я повторно выстроила портал в дом.
— Тааак! Мелочь наглая, но упорная, и кажется одарённая. Иначе бы не смогла заново выстроить портал с новой точки и через такой малый перерыв. — Словно сам с собой рассуждал он, разворачиваясь от двери, которую только что запер.
— Я не мелочь, я принцесса. И у меня узурпатор на отцовском троне. — Выпалила я.
— А я старый, больной и у меня лысина и язва. У всех своих проблемы принцесса. — Ответил он, сложив руки на груди. — С чего ты вообще решила, что меня должны волновать твои? Времена, когда меня интересовали девушки в беде, прошли лет семьдесят назад.
— Моя мама сказала, что я могу попросить вашего наставничества в обмен на это. — Протянула я ему его зарок.
— Сделать вид, что ты его потеряла по пути, не получится? — окинул он меня скептическим взглядом. — Мдаа… Ну, и чего ты хочешь?
— Я хочу, чтобы вы воспитали из меня воина. Бойца, равного вам в воинском искусстве! — выпалила я.
— Да где же это я так нагрешил? — поднял он глаза к небу.
Глава 6.
Вернувшаяся с подносом Хелла вырвала меня из воспоминаний. Девушка уже не выглядела испуганной и заплаканной, глазки светились и улыбка нет-нет, да и мелькала на губах.
— Я так понимаю, что где-то между этими покоями и кухней ты успела столкнуться с лордом Маргейтом? — спросила я, улыбаясь, Хелла в ответ только кивнула, продолжая сервировать стол для позднего ужина.
— Подготовить купальню и растирку? — уточнила она, пытаясь скрыть смущение.
— Да, пожалуйста. Сегодня промёрзла, как никогда. И отнеси в купальню поднос с какао и печеньями. Отдыхать, так отдыхать. — Не стала настаивать я.
Наставник Тиберий сегодня был особенно не в духе, а потому и зверствовал тоже особенно. Под конец тренировки моему грифону пришлось буквально откапывать меня из сугроба, куда я влетела благодаря стечению обстоятельств и отличного пинка от наставника.
Тиберий Графт со мной не церемонился с первого дня. Позор королевства, бревно негнучее, мигрень бродячая — и это ещё самые мягкие из тех определений, которыми он заменял положенное "ваше высочество".
Попасть под обстрел метательных ножей, выходя из портала? Даже не удивлюсь, у моего наставника это вместо приветствия. Схлопотать боевым посохом по спине? Так мой наставник намекал, что я не достаточно собрана. Вот куда мастер Тиберий никогда не бил, так это по голове. Он заверял, что голова у меня и так слабое место, и он не собирался вышибать последние зачатки того, что у нормальных людей зовётся разумом. Потому что, по мнению наставника, при помощи этой головы мне придётся не только есть, но и править.
— Я конечно людей недолюбливаю, но не настолько. Этих бедняг и так ждёт тяжёлая доля. — Сочувственно качал он головой. — Баба на троне! Это же проклинать так можно.
— Когда я буду той самой бабой на троне, я сделаю вас придворным мастером-наставником! И всем объявлю, что это вашими заботами я стала такой, какая я есть. — Грозилась я, потирая ушибленные места. — Вы не сможете противиться королевской воле и прямому указу королевы!
— Напугала снег веником! Добровольцем на стены уйду. С тварями оно как-то по спокойнее, чем в вашем придворном гадюшнике! — усмехался наставник.
Но иногда, особенно когда в печи виднелись догорающие клочки бумаги, наставник устраивал мне тренировки на выживание.
Недалеко от его дома была небольшая горная речушка, не замерзавшая до конца даже в наши зимы. Вода бежала по уступам, брызги, разлетающиеся в стороны, создавали зеркально гладкий панцирь на склонах и камнях, когда-то оказавшихся в русле. А вот снег коварно маскировал собой всю эту сверкающую ледяную твердыню.
И конечно, именно здесь у моего наставника было любимое место для тренировок. В первые годы занятий я едва могла продержаться здесь несколько минут, чтобы не скатиться кубарем. Наверное, лет до пятнадцати занятия здесь для меня выглядели так. Попыталась встать в позицию для обороны, еле устояла на скользящих и разъезжающихся ногах, выпад наставника, полёт кубарем по всему склону. Долгие и упорные попытки подняться обратно, при посильных помехах, создаваемых наставником и под его же насмешки. И новая попытка занять позицию.
Даже Буран не выдерживал и прикрывал морду лапой. Но я сжимала зубы, вытирала кровь из разбитых губ, а частенько и носа, выкарабкивалась из сугроба или промоины с ледяной водой, иногда мне прям по крупному не везло, и снова лезла на склон. Хорошо, что целительские артефакты не подводили и благополучно избавляли меня от следов моих тренировок.
Скрежет когтей по хрусталю, вставленному в раму балконной двери, напомнил мне о моём спутнике и напарнике в последние двенадцать лет.
— Буран! — открыла я дверь, закатывая глаза. — Опять своевольничаешь? Ну что с тобой делать? А если тебя увидят?
Пока я говорила огромный зверь, распластавшись по полу, словно от этого он стал бы менее заметным, шустро прополз в купальню. В его пасти были зажаты несколько связанных колец копчёной колбасы.
— О, Буран! Благодарю вас, вы очень заботливы и щедры. — Донёсся до меня голос Хеллы, которую Буран одарил частью награбленных деликатесов, впрочем, как и всегда.
С грифоном я встретилась случайно, возвращаясь с одной из тренировок, ещё в самом начале занятий с наставником. У меня тогда не всегда получалось построить обратный портал. Да и строила я с ориентиром на грифона в склепе. Это позже я смогла без ошибок пройти в тайную келью в склепе, а тогда представляя каменные стены, надгробия и фигуру грифона, я переместилась в пещеру, которая была гнездом для самки грифона.
Судя по ранам, она сцепилась с ледяной тварью и уже в пещере погибла. Здесь же был и её выводок, почти погибший от холода и голода. Один из птенцов, видимо самый храбрый, похоже, пытался выйти из пещеры. Потому что он, замёрзший и похолодевший, оказался за порогом. Остальные ещё жалобно пищали, но и их время подходило к концу.
Вырвав перо из крыла погибшей самки, я отправилась в замок, причём умудрилась переместиться сразу в кладовые. Больше у меня этот фокус никогда не удавался, а тогда вышло как само собой. Замёрзшего птенца я засунула к себе за пазуху, чтобы согреть остальных развела несколько небольших костров.