Они много говорили о Хедстрёме, и Эрика, с Адрианом на руках, набрала его домашний номер. Патрик, голосом автоответчика, сообщил ей, что его нет дома, и Эрика попробовала дозвониться ему на мобильный. Это оказалось не так легко, как обычно: Адриан пришел в восторг при виде ее мобильника и никак не соглашался уступить тете такую красивую игрушку. Когда же наконец пошли сигналы и в трубке послышался знакомый голос, ночную усталость как рукой сняло.
– Привет, любимая.
– Мммм… мне понравилось, как ты меня назвал.
– Как ты?
– Так… спасибо. У нас здесь небольшая семейная трагедия, расскажу позже. Много всего произошло за это время, и мы с Анной проговорили всю ночь. А сейчас я сижу с детьми, а она прилегла вздремнуть на пару часов.
Патрик услышал, как Эрика подавила зевок.
– Ты, похоже, устала.
– Я устала. Но Анне больше, чем мне, нужен отдых, поэтому надо продержаться еще пару часов. Дети маленькие, их нельзя оставлять одних.
Адриан громко залопотал в знак подтверждения.
Патрик решил все в ту же секунду.
– Я знаю, что нам делать.
– Как? Привязать их к перилам на лестнице? – Эрика рассмеялась.
– Я приеду и присмотрю за ними.
Она недоверчиво хмыкнула:
– Ты? За детьми?
Хедстрём взял обиженный тон.
– Может, ты считаешь, что я недостаточно созрел для этого? Если я собственными руками одолел двух грабителей-взломщиков, то с двумя карапузами уж точно справлюсь. Или ты мне не доверяешь?
Замолчав, Патрик услышал, как Эрика театрально вздохнула в трубку:
– Нет, я верю, что ты справишься. Но предупреждаю: это два маленьких хищника. Уверен, что угонишься за ними, в твои-то годы?
– Я попытаюсь. На всякий случай прихвачу с собой таблетки от сердечного приступа.
– Тогда предложение принимается. Когда будешь?
– Сейчас. Собственно, я на пути во Фьельбаку, ехал по одному делу… Сейчас проезжаю гольфбан. Увидимся через пять минут.
Когда он выходил из машины, Эрика стояла в дверях. Мальчик с круглыми щеками, которого она держала на руках, раскачивался и отчаянно дергал всеми конечностями. Из-за спины, почти незаметная, выглядывала девочка с загипсованной рукой на повязке и пальцем другой, здоровой руки во рту. Патрик все еще не знал, что заставило Анну так внезапно объявиться во Фьельбаке, но, сопоставив то, что рассказывала Эрика о зяте, с тем, что сейчас видел перед собой, составил свою версию происшедшего и ужаснулся. Он ни о чем не спрашивал, выжидая, пока Эрика все расскажет сама.
Приблизившись к дому, Патрик поприветствовал всех троих поочередно. Поцеловал Эрику в губы, потрепал Адриана по щеке и присел на корточки поздороваться с Эммой. Взял девочку за здоровую руку:
– Привет, я Патрик. А тебя как зовут?
Ответ последовал далеко не сразу:
– Эмма. – После чего палец снова оказался во рту.
– Она еще не оправилась, – Эрика передала Адриана Патрику и повернулась к Эмме. – Маме и тете Эрике нужно немного поспать, а с вами посидит Патрик, согласны? Он – мой старый друг, и очень-очень милый. И если ты тоже будешь милой, Патрик достанет тебе мороженого из морозилки.
Эмма недоверчиво посмотрела на Эрику, но аргумент с мороженым оказался решающим, и она неохотно кивнула. Эрика подняла глаза на Патрика:
– Тогда я оставляю их на тебя, увидимся через пару часов. Постарайся, чтобы они дожили до моего возвращения.
Эрика ушла по лестнице на второй этаж, а Патрик обратился к девочке, которая все еще подозрительно дулась:
– Ну, что скажешь? Ты играешь в шахматы? Нет? А как насчет мороженого на завтрак? Звучит соблазнительно или что? Ну, давай… А кто добежит до холодильника вторым, получит морковку.
Анна медленно возвращалась в реальность, как будто выпала из нее на сотни лет, как Спящая красавица. Открыв глаза, не сразу поняла, где находится. Потом узнала обои в своей комнате, и воспоминания обрушились на нее градом камней. Анна быстро села. Дети! Но потом услышала с первого этажа радостный голос Эммы и вспомнила, что Эрика обещала позаботиться о малышах, пока она будет спать. Анна снова легла, решив понежиться еще пару минут в теплой постели. Стоит только встать – и впряжешься на весь день…
Медленно в ее сознании прояснилось, что голос, доносящийся снизу вперемежку с радостными криками Эммы и Адриана, принадлежит не Эрике. У Анны все похолодело внутри при мысли, что это вернулся Лукас. Но в следующий момент она подумала, что Эрика скорее пристрелит его на пороге, чем впустит в дом.
Анна на цыпочках встала с постели, вышла на лестницу, опустилась на корточки и посмотрела вниз, спрятавшись за перилами. Гостиная выглядела как после бомбежки. Посредине стояла хижина, сооруженная из диванных подушек и четырех обеденных стульев. Кубики Адриана были разбросаны по всей комнате. На столе громоздилась куча упаковочной бумаги из-под мороженого, и Анна, вздохнув, поняла, что сегодня ей, по-видимому, не удастся запихнуть в Эмму ни ложки нормальной еды – ни за обедом, ни за ужином.
Что касается самой Эммы, она восседала на плечах симпатичного темноволосого мужчины с теплыми карими глазами и заливисто смеялась. Адриан, разделяя радость сестры, катался по полу в одних подгузниках. Но самым замечательным персонажем открывшейся глазам Анны картины был все-таки Патрик, который в этот момент раз и навсегда завоевал ее сердце. Анна поднялась из своего укрытия и откашлялась, привлекая к себе внимание всех троих.
– Мама, смотри, какая у меня лошадь!
Эмма продемонстрировала свою власть над «лошадью», изо всей силы дернув Патрика за волосы. Тот запротестовал, но слишком робко, чтобы напугать маленькую диктаторшу.
– Ты должна беречь свою лошадь, Эмма, – заметила Анна дочери, – иначе в следующий раз не сможешь на ней ездить.
Эмма посерьезнела и задумалась над словами матери. А потом похлопала Патрика по темной «гриве», как бы желая показать себя настоящей наездницей.
– Привет, Анна. Сколько лет…
– Привет. Надеюсь, они не заездят тебя до смерти.
– Нет, это действительно очень весело, – он серьезно посмотрел на Анну. – Я помню о ее руке, не волнуйся.
– Спасибо. Похоже, ей нравится… Эрика спит?
– Да, она показалась мне очень усталой, когда позвонила утром, и я предложил помощь.
– Спасибо. У тебя прекрасно получается.
– Стараюсь. Надеюсь, Эрика не очень рассердится, когда увидит, что мы сделали с ее гостиной?
При виде его озабоченного лица Анна окончательно развеселилась. Как видно, Эрика успела приучить парня к порядку.
– Мы поможем ей убраться. А сейчас, думаю, пришло время кофе. Хочешь?
…Они пили кофе и беседовали, как старые приятели. Путь к сердцу Анны лежал через детей, а Эмма так и светилась от счастья и все увивалась вокруг Патрика, игнорируя призывы матери хотя бы на минутку оставить его в покое.
К тому времени, когда в гостиную спустилась заспанная Эрика, Анна успела расспросить Хедстрёма обо всем, начиная от размера его обуви и кончая причиной развода. И когда тот под конец объявил, что вынужден уехать, все три девушки запротестовали, и Адриан, конечно, присоединился бы к ним, если б не предпочел вздремнуть после обеда.
Как только за окном стих звук удаляющейся машины, Анна взглянула на сестру широко раскрытыми глазами.
– Боже, да это же мечта любой тещи! У него, случайно, нет младшего брата?
В ответ Эрика только счастливо улыбнулась.
Патрик на два часа припозднился с делом, которое наметил на сегодняшний день и из-за которого всю ночь без сна проворочался в постели. А ведь, казалось, опыт полицейской работы приучил его ко всему, и в мире не осталось ничего такого, что могло бы выбить его из колеи. И вот теперь, когда Патрик раскрыл одно из двух убийств, это его совсем не радовало.
Он медленно вел машину от Сэльвика в сторону центра, оттягивая предстоящую встречу как можно дальше. Но дорога была короткой, и Патрик все равно прибыл на место раньше, чем того хотел. Оставив машину на парковке возле магазина «Эвас Ливс», он направился к дому в самом конце улицы, резко обрывающейся у крутого спуска к рыбацким домикам у воды.
Дом был старый и выглядел совсем запущенным. Патрик занес руку, чтобы постучать в дверь, и остановился на пару секунд собраться с духом. В тот момент, когда костяшки его пальцев коснутся деревянной рамы, от Патрика Хедстрёма останется только полицейский. И он будет делать свою работу, невзирая на то, какие чувства она у него вызывает.
Вера открыла почти сразу. Она вопросительно посмотрела на гостя и отступила в сторону, пропуская его в дом. Они прошли на кухню и остановились возле стола. Патрик обратил внимание на то, что Вера даже не спросила его, в чем дело. Похоже, она все уже знала. И теперь его задачей было изложить все так, чтобы причинить ей как можно меньше боли.
Она спокойно смотрела на полицейского. Лишь темные круги вокруг глаз свидетельствовали о том, как Вера оплакивала смерть сына. На столе лежал старый фотоальбом, и можно было не сомневаться, что, заглянув в него, Патрик обнаружил бы множество фотографий Андерса в детстве. Наверное, было жестоко с его стороны беспокоить мать, всего пару дней тому назад потерявшую сына, но Хедстрём усилием воли подавил защитнические инстинкты и сосредоточился на том, за чем сюда приехал.
– Вера, в последний раз мы виделись с вами при трагических обстоятельствах, и я хотел бы начать с того, что от всей души соболезную вашему горю.
Она кивнула в ответ. Нависла пауза. Вера ждала продолжения.
– Понимаю, как вам сейчас тяжело, но моя задача – внести ясность в обстоятельства смерти Андерса.
Патрик уговаривал ее, как ребенка. Ему было важно, чтобы Вера действительно поняла, что он имеет в виду. Он и сам не смог бы сказать почему.
– Мы расследовали смерть Андерса как убийство и полагали, что она неким образом связана с убийством Александры Вийкнер, женщины, у которой, как вы знаете, были любовные отношения с вашим сыном. Но не нашли каких-либо следов предполагаемого убийцы. Более того, до сих пор мы так и не поняли, каким именно образом он лишил жизни Андерса. Картина не складывалась, пока я не обнаружил в его квартире одну бумажку.