Нужно было выскользнуть из дома незамеченной, не разбудив никого – я не собиралась посвящать родственников в это дело. Нельзя было допустить, чтобы, скажем, Пайпер решила увязаться следом. Поэтому я была готова придушить Темного Тома, который начал вопить, едва я оказалась в прихожей.
– Вор! – заорал он, раскачиваясь на жердочке. – Вор! Вор! Вор!
– Бога ради, заткнись, – прошипела я, решая, насколько жестоко будет с моей стороны ткнуть его чем-то острым через прутья клетки. Затем я вспомнила о сахарных мышках, которые засунула в рюкзак, чтобы ими перекусить, быстро достала одну из них, отломила ей голову и сунула в клетку, надеясь, что попугаи любят сладкое.
К счастью, Темный Том не раздумывая схватил угощение и принялся его клевать. Я выскользнула из дома и направилась к автобусной остановке.
Когда я приехала в город, на его улицах еще почти никого не было. Местечко казалось маленьким и сонным, и я надеялась, что легко найду «Дары моря». Однако, обойдя несколько магазинов дважды и нигде так и не увидев нужной вывески, я спросила о нем у незнакомки. Она удивилась, но на вопрос ответила:
– «Дары» закрылись сто лет назад. Теперь там кафе «Морская скала». Вам туда.
Она указала на заведение через дорогу.
Кафе было небольшим и уютным: круглые столики, маленькие и аккуратные, были покрыты клетчатыми скатертями. Я поблагодарила женщину, но расстроилась.
Она уже ушла, а я так и стояла, глядя на «Морскую скалу». Теплая атмосфера и маленький зал напомнили мне о счастливых часах, проведенных с Джеем в нашем любимом кафе: о том, как мы вдвоем ели картошку фри, пили колу и болтали, пока он не загрузил то дурацкое приложение и жизнь не превратилась в кошмар.
Когда я подошла к зданию, из него вышли мужчины, похоже, местные рыбаки. Потянуло жареным беконом и кофе – запахи казались такими домашними и знакомыми, что я решила все-таки зайти и купить горячий напиток. Поездка оказалась напрасной, но мне не хотелось сейчас возвращаться на утес.
Я открыла дверь и вошла. Маленький колокольчик наверху звякнул, объявив о посетителе. Седовласая женщина, убиравшая со стола, улыбнулась мне и предложила сесть. Наверное, я выглядела уставшей – подойдя ко мне через минуту, она сказала:
– Похоже, тебе нужно взбодриться. Как насчет вкусного горячего завтрака?
Сначала я хотела взять только напиток, но с кухни доносились такие восхитительные запахи… Пока я размышляла, не обидятся ли Крейги, если я позавтракаю здесь, а не дома, женщина спросила:
– Так что тебе принести, милая?
Она улыбалась мне так тепло и участливо. Было просто здорово оказаться подальше от призраков, кукол и прочих ужасов. Поэтому я заказала чай и сэндвич с беконом – его вкус оказался не менее чудесным, чем запах. Я оживала с каждым аппетитным горячим кусочком.
– Что ж, похоже, тебе действительно понравилось, – заметила женщина, забирая пустую тарелку. – Никогда не видела, чтобы подростки на каникулах приезжали сюда в такую рань.
– Я хотела сходить в «Дары моря», – объяснила я. – Но мне сказали, теперь тут кафе.
– О, да. «Дары» сто лет как закрылись, – ответила женщина. – К сожалению, зимой здесь мало клиентов. А вот кафе работает, даже без туристов. Одни рыбаки не дадут нам пропасть. Возвращаются с озера, голодные как волки. А если тебе нужны сувениры, в двух шагах отсюда есть маленький магазин. Там продают леденцы и открытки.
Я покачала головой:
– Нет. На самом деле я хотела поговорить с кем-то из Джонсов.
– Правда? Ну что ж, я Пэт Джонс. Это место все еще принадлежит нашей семье.
Мне как-то и в голову не пришло, что эта семья может по-прежнему вести здесь бизнес.
– Так вы родственница Марты Джонс?
Улыбка Пэт поблекла. Она ответила, но уже не так дружелюбно:
– Она была моей тетей.
– Тогда, наверное, вы сможете мне помочь.
– Тебе интересно, что произошло в школе? – Ее голос стал еще холодней.
– Да, я только…
– Извини, ничем помочь не могу. Все это случилось очень давно, и у меня нет ни времени, ни желания потворствовать больному любопытству.
– Дело не в больном любопытстве, – сказала я. – Правда. Я остановилась в этой школе. Крейги – мои родственники. Они там живут.
– Ох, милая… – Она окинула меня встревоженным взглядом.
– Я не отниму у вас много времени, – продолжила я. – Мне просто очень нужно узнать, как ослепла Марта и что случилось в школе.
Пэт задумалась. Появись сейчас посетитель, она с радостью использовала бы его как предлог, чтобы не говорить со мной. Но дверь оставалась закрытой и колокольчик молчал. Наконец Пэт приняла решение и опустилась на стул напротив.
– Милая, я действительно мало знаю, – начала она. – Все случилось до моего рождения. Я никогда не была в той школе.
– Но тетушка рассказывала вам о событиях, которые в ней произошли?
Пэт вздохнула и ответила:
– Дело в том, что все мы в детстве боялись тетю. Она совсем не любила детей. Просто сидела в углу, прямая как доска, и смотрела в пустоту, словно могла что-то видеть своими слепыми глазами.
– Как она ослепла?
– Это был несчастный случай. – Пэт опустила голову и принялась стирать со скатерти несуществующее пятно.
– Да, но что именно произошло? – настаивала я.
– Мы не знаем. Она спала, когда это случилось.
– Спала?
– Да. Проснулась с криком посреди ночи. Несколько иголок почему-то оказалось у нее на подушке, и она наткнулась на них во сне. Но… тетя Марта всегда говорила, что… кто-то ослепил ее. Разгорелся ужасный скандал, и школу хотели закрыть, а потом учительница упала с лестницы. Видишь ли, в том, что случилось с девочками, винили ее. Произошло множество несчастий. Она должна была лучше заботиться об ученицах.
– Думаю, когда она – последняя в школе – погибла, люди решили, что все случаи на ее совести.
Пэт изумленно посмотрела на меня:
– Она погибла не последней.
– Нет?
– Нет. Маленькая девочка выбросилась из окна, буквально через час после ее смерти.
– Выбросилась? – Теперь я уставилась на нее. – Я думала, она упала.
Пэт покраснела и стала вертеть в руках солонку.
– Понимаешь, именно поэтому я не хочу в это лезть, – сказала она. – Семьи девочек все еще живут на острове. Старая школа – болезненная тема для тех, чьи родственники там учились. Не хочу, чтобы это все снова всплыло. Я знаю только то, что рассказывала моя тетя, а ты должна понять: ослепнув, она испытала ужасные муки. Иногда я думаю, это свело ее с ума.
– Я просто хочу услышать ее версию произошедшего. Возможно, вы знаете, что с моим дядей и кузенами не раз случались беды в этом доме, а кузина Ребекка погибла на утесе.
– Это просто невезение, – ответила Пэт, ее голос звучал почти жалобно. – Это ничего не значит. Проклятых домов не бывает.
– Тогда и вреда от вашего рассказа не будет.
Она вздохнула:
– Тетя Марта винила других девочек.
– Девочек?
– Говорила, что они стали враждовать друг с другом. В начале учебного года они дружили и хорошо себя вели. Прилежные ученицы, понимаешь? А затем что-то изменилось, и девочки начали делать друг другу гадости. Сначала небольшие, а затем все хуже и хуже. Тетя Марта верила, что смерти в школе, включая падение мисс Грейсон, вовсе не несчастные случаи. Она часто говорила, что столкнуть кого-то с лестницы гораздо легче, чем кажется.
– Но, если они все были хорошими девочками вначале, что изменилось потом?
Пэт пожала плечами, и я посмотрела на дверь в страхе, что в кафе зайдет посетитель. Случись это, наша беседа сразу бы прекратилась. Топтаться вокруг да около времени не было, и я задала главный вопрос:
– Может, это как-то связано с Ледяными Шарлоттами?
Быстрый взгляд, который бросила на меня Пэт, подсказал мне: она о них знала.
– Они все еще в доме? – спросила она.
– Да. Моя кузина Ребекка нашла их в подвале. Кукол замуровали в стену, а мой дядя вырезал их оттуда для нее.
– Кто-то, не знаю кто, подарил их школе, чтобы девочки с ними играли. У моей тети насчет них был пунктик, настоящая фобия. Другие девочки рассказали ей, что слышали, как куклы вроде бы шептались по ночам и бегали по комнате для игрушек. К несчастью, однажды ночью там заперли школьную кошку, а утром ее нашли мертвой. Тетя Марта говорила, что всякий раз, когда что-то пропадало или ломалось, девочки винили Ледяных Шарлотт. Куклы сделали ее подруг злыми. Но я уверена, дело в другом: просто капризные дети сваливали вину на игрушки.
– Так вы думаете, что Ледяные Шарлотты не опасны?
– Конечно нет. Это всего лишь куклы. Но… странно это признавать, я бы ни за что не оставила Ледяную Шарлотту в нашем доме. – Пэт покачала головой. – Это так глупо. Но то, что говорила о них моя тетя, осталось со мной на всю жизнь. Я никогда не видела ни одной Шарлотты, только на фотографиях, но если бы мои девочки принесли такую куклу домой, я бы выкинула ее. Может, твой дядя тоже хочет от них избавиться? Они ведь старинные и наверняка стоят кучу денег. Уверена, какой-нибудь аукционный дом или музей будет счастлив заполучить их.
– А девочка, которая выбросилась из окна? – продолжила спрашивать я. – Может, она сделала это потому, что куклы ей приказали?
– Нет, – ответила Пэт. – По крайней мере… моя тетя всегда верила: та девочка поняла, что не сможет противиться куклам, и решила покончить с собой. Она не хотела вредить другим. Как я уже говорила, это случилось в день, когда погибла учительница. Моя тетя считала, что та девочка столкнула ее с лестницы, а потом убила себя.
Колокольчик над дверью звякнул, и в кафе вошла семья. Пэт улыбнулась, но была рада от меня избавиться – я видела это. Заплатив за завтрак, я пошла к автобусной остановке.
Глава 15
Чарльз спрыгнул – руку ей подать,
Лишь встали у дверей,
Но статуи она была
Недвижней и белей.
Пайпер ждала, когда я вернусь домой, и налетела на меня, едва я переступила порог.