— Так чего ж мы ждем? — Лавиния огляделась. — Я сяду вот тут в углу, под прикрытием этой ширмы, и наброшу легкую незаметность. Вы начинайте допросы, если что, я напишу на коммуникатор, о чем еще стоило бы спросить. Годится?
В ответ Карвер подошел к двери, выглянул в коридор и попросил дежурящего там посыльного пригласить первую «жертву», горничную Минну Шмидт. Судя по комментариям в соответствующей главе списка, она вместе со своей коллегой Мари Бреваль находилась в комнате отдыха на втором этаже и дремала в ожидании, не понадобятся ли их услуги кому-то из проживающих в отеле. Да, они работают парами, так положено. Нет, никто не вызывал горничную той ночью.
— Ну, а что вы сами думаете об этой истории? — безнадежно спросил Карвер. — Ведь не может же быть, чтобы никто из служащих и слова на эту тему не сказал, наверняка же все косточки участникам перемыли!
Минна Шмидт потупилась и опустила глаза. Конечно, они это обсуждали. Что там, даже о недавней свадьбе Сесилии, кастелянши, и то меньше говорили. Но рассказывать об этом начальнику стражи — она еще не сошла с ума.
— Мадам Руссо категорически запретила нам разговоры о…. о несчастном случае, — сказала она и поджала губы. — А те, кто не слушается мадам Руссо, надолго в штате «Эдена» не задерживаются.
Мари Бреваль подтвердила все, сказанное Минной, и уже выходя, простодушно заметила:
— Вы, господин Карвер, зря нас расспрашиваете! Здесь, в «Эдене», горничным запрещено появляться в номерах поодиночке. Да и сьют тот, ну, в котором тело нашли, он же на четвертом этаже и в другом крыле, мы и не могли ничего увидеть! А Жак, коридорный с четвертого этажа, в ту ночь уехал праздновать, оставил вместо себя Беппо. Так что если кто что и видел, так мальчишка!
Когда за девушкой закрылась дверь, госпожа Редфилд встала и вышла из-за ширмы.
— Где там наш список, Эдмонд? — резко спросила она. — Так-так, а ведь в числе персонала, остававшегося в отеле, назван Жак Рекле, и нет никакого Беппо! Что скажете?
— Я-то что? — буркнул Карвер. — Вот вызовем этого самого Рекле и послушаем, что он скажет…
ГЛАВА 14
Большое удобство, что дети охотно соглашаются на картошку и жареную курицу, а еще лучше — пиццу. Иначе Алекс и думать не мог бы о том, чтобы успеть присоединиться к коллегам до начала допросов гостей отеля. Но Катя мечтала поскорее вернуться к себе и потренироваться в магических упражнениях, поэтому без звука согласилась на любое меню, которое подадут быстро. Сержу же, как и Стасу, было в принципе все равно, что есть, если этого достаточно много.
Так что в начале третьего Алекс отправил мальчишек в детский клуб, строго велел Катерине заниматься исключительно теоретической частью и, слегка запыхавшись, влетел в кабинет Кристиана. Де Вир меланхолически посмотрел на него и сказал:
— Если ты желаешь поговорить со мной о чем угодно, отложи это до вечера. Твои коллеги пытают персонал и постояльцев в чиньской гостиной, так что тебе туда.
Верещагин кивнул и молча вышел.
Перед высокими белыми дверями, расписанными пионами и фениксами, торчал рассыльный, парень лет семнадцати. Нельзя сказать, что он очень уж страдал, поскольку, удобно устроившись на подоконнике, предавался невинному пороку: играл сам с собой в шарики на коммуникаторе.
— А-а туда нельзя пока! — отрок спрыгнул с подоконника и сунул коммуникатор в карман ливреи.
— Мне — можно, — убедительно ответил Алекс, протягивая руку к двери.
— Никому нельзя! — рассыльный распластался по створкам, защищая доверенную ему крепость.
«Тьфу, — плюнул мысленно детектив, — ну, не бить же его. Придется звонить Карверу». Но в этот момент дверь приоткрылась и выпустила в коридор начальника городской Стражи собственной персоной.
— О! — сказал он радостно. — А мы как раз рассуждали, ждать тебя или начинать следующий допрос. Пошли, посмотришь списки еще раз, мы там кое-что подкорректировали.
Перечень лиц, не имеющих алиби на период между десятью вечера и часом ночи с двенадцатого на тринадцатое декабря, по сравнению со вчерашним слегка даже расширился. По настоянию Лавинии туда добавили две супружеские пары, хотя те и готовы были утверждать, что все это время пробыли вместе.
Просмотрев три листочка, Алекс вернулся к первому из них:
— Дэвид Кокрейн, — прочел он. — Помню такого, он ехал со нами в одном поезде и всю дорогу ужасно боялся, что его продует. Закрывал малейшие щелки в окнах, отключал вентиляцию и тому подобное. Вот как хочешь, Эд, этот хлюпик не допер бы на себе тело нашего покойника. Хоть он и иссох на своем увлечении «ангельской пылью», но рост под метр девяносто остается!
— А Кокрейн?..
— Я ж говорю, хлюпик!
— Но тогда нужно вычеркнуть из списка и женщин, — возразил Карвер.
— Вот уж нет! — Алекс непримиримо покачал головой. — Вот, например, госпожа Бонпьер… Ты ее видел? А вы, госпожа Редфилд?
Переглянувшись, сыщики в один голос сказали «нет», и он продолжил:
— Я так думаю, что в числе ее предков можно найти великана. Или гнома.
— Э-э… как-то не слишком логично…
— Госпожа Бонпьер ростом повыше меня, а шириной плеч даже превосходит. Думаю, дотащить на плече труп ей не составило бы труда… физически. Вполне может быть, что она — нежнейшая натура, и даже муху не может прихлопнуть, а выпускает ее на волю, но это мы узнаем, когда поговорим с ней.
— Ладно… — Карвер развернул свой экземпляр списка и спросил: — Еще кого-то ты можешь описать? Ну, например, некий Джон Довертон?
— Этого я не знаю, — покачал головой Верещагин.
— Зато, кажется, знаю я… — задумчиво сказала Лавиния. — Имя, конечно, не самое редкое, но это может оказаться мой коллега из Люнденвика. Вы не знаете, он приехал с котом?
Брови обоих сыщиков поползли вверх.
— Понятия не имею! — пожал плечами Алекс, а стражник добавил:
— В любом случае, кот не принимал участия в убийстве.
— Хорошо! — ладонь госпожи Редфилд хлопнула по столу, и мужчины вздрогнули. — Я бы предложила начать с неизвестного нам Беппо, а уже исходя из того, что он расскажет, двигаться дальше.
Беппо, коридорный, оказался молодым человеком лет восемнадцати, с явной примесью эльфийской крови, точными и экономными движениями фехтовальщика и некоей настороженностью во взгляде.
— Итак, представьтесь, пожалуйста, — Карвер изображал недалекого служаку, а его компаньоны укрылись за ширмой.
— Беппо, — ответил тот, отряхивая рукав ливреи от невидимой грязи.
— Полное имя? Вряд ли мама назвала вас именно так.
— Арман-Жозеф дю Тремейн, родился в 2166 году в Лютеции.
— Дю Тремейн? — судя по выражению лица, начальник стражи был ошарашен. — Это надо понимать так, что вы однофамилец?..
— Нет, — буркнул парень. — Я сын. Единственный, Тьма меня побери, сын и наследник вдовствующей герцогини дю Тремейн, благотворительницы, главы фондов и прочая. И очень вас попрошу, капитан, сохранить мое имя в тайне!
При этих словах он нахмурился, и вдруг разом из-под личины Беппо, недалекого и развеселого мальчишки-коридорного, выглянул молодой аристократ. Выглянул — и снова скрылся.
— Э-э-э… Ну, хорошо… — промямлил сбитый с толку Карвер. — Тогда, может быть, вернемся к событиям ночи двенадцатого декабря? Итак, вы дежурили на этаже?
— Да. Жак, мой старший коллега, попросил подменить его, поскольку ему хотелось попасть на праздник. Он знал, что я туда не пойду, народу в отеле было совсем немного, на четвертом этаже только шесть номеров и заняты, так что мы поменялись.
— Ага, а начальство этим беспокоить не стали? — понятливо покивал стражник.
Беппо хохотнул.
— А вы думаете, ваши подчиненные вам прямо вот все и всегда сообщают? Ни к чему беспокоить вышестоящих всякой мелочью.
— И что же происходило той ночью?
— Да ничего, собственно! — коридорный пожал плечами. — Господин и госпожа Камболи, что в четыреста пятом, сразу после ужина ушли к себе и повесили табличку «не беспокоить». Ну, они любят на трассу рано утром выезжать, к открытию подъемников, так что и встают рано. В четыреста восьмом госпожа Прюнель с двумя детьми, она вернулась с ужина в начале десятого, в десять спустилась в бар, а минут через сорок отправилась в сто восьмой номер, где остановился господин Вуазен… Там до часу ночи и оставалась.
— Всегда подозревала, что в отеле никакие твои действия не остаются тайными! — прошептала Лавиния на ухо Алексу.
— Погоди-ка, но ведь сто восьмой — это на первом этаже? Там у нас должен был дежурить… — палец Карвера заскользил по строчкам отчета.
— Да что искать, я и так скажу, там должен был дежурить Лавуа, только он тоже на праздник уехал, — пожал плечами Беппо. — Так что, собственно говоря, из персонала в отеле были я, швейцар, бармен, два официанта и две горничных.
Длинно присвистнув, Лавиния развеяла полог невидимости и вышла из-за ширмы. Верещагин, разумеется, последовал за ней.
— Итак, ваша светлость, — усевшись напротив, магичка улыбнулась как-то так, что присутствующие поежились. Отчего-то вспомнились голодные крокодилы… или даже акулы…
Молодой человек упрямо наклонил голову.
— Поскольку я здесь нахожусь инкогнито, прошу обращаться со мной, как с младшим коридорным. И никак иначе. Пожалуйста!
— Хорошо… Беппо. Я — коммандер Лавиния Редфилд, Служба магбезопасности Союза королевств. Это Алекс Верещагин, детектив-консультант городской стражи. С вашего разрешения, мы примем участие в беседе…
Дождавшись кивка, она продолжила:
— Я уже поняла, что все в отеле шло в штатном режиме. И все же, попробуйте припомнить, может быть, что-то показалось вам странным, неожиданным, неуместным, непривычным?
— Не зна-аю… — Коридорный почесал в затылке, заметил недоуменный взгляд Алекса и пояснил, ухмыльнувшись: — Врастаю в среду, ничего не поделаешь, надо. Необычным… Понимаете, до открытия сезона приехали только самые-самые постоянные клиенты, те, кто в «Эден» уже являются, словно в собственный загородный дом. Ну, вот Бадур Бояджиев напился, да так, что его из бара на руках несли… Он обычно не пьет вообще, но у него жена умерла полгода назад, он все никак в себя не придет.