Лавиния поощряющее кивнула.
— Точно нет в себе был?
— Ну, у меня магия жизни слабенькая, я проверил. В чувство привести не мог, да и не надо ему было, а состояние проконтролировал, чтобы не дай Сулис*), не случилось чего совсем плохого.
— Понятно. Еще что-то?
— Ну-у… У госпожи Бонпьер собачка выла полночи. Так-то она вообще тихая, разве что гавкнет иногда, если разнервничается, а тут прямо рулады выводила.
— И никто в отеле не встревожился? — удивился Алекс.
— Так ведь оно само по себе слышно не было, у нас на все номера звуковая защита наложена. А я «острое ухо» включил… — Беппо захлопнул рот, поняв, что проговорился.
— Как интересно… Значит, вы, ваша светлость, по ночам подслушиваете, что происходит в комнатах гостей? И много интересного удалось узнать? — вежливо поинтересовалась Лавиния.
— Много, — сумрачно ответил коридорный. — Мне для дела надо, я ж не вуайерист какой…
— Хорошо, потом мы с вами уединимся и побеседуем о ваших личных делах, требующих применения запрещенных заклинаний, а пока продолжайте. Что-то, кроме воющей собаки?..
— М-м-м, вот Кокрейн из двести пятого поужинал, а потом еще чай с пирожными в номер заказал. И съел ведь все, куда там в него влезло? И вот, разве что совсем уж дурацкое… Господин Вангенер не выставил ботинки для чистки.
*) Сулис, или Сулевия — кельтская богиня целительства.
— Может, он их не надевал в этот день? Катался, а потом влез в домашние туфли? — предположила госпожа Редфилд.
— Или просто надевал другую пару? — добавил Алекс.
Беппо энергично закрутил головой.
— Не-не-не. Я его ботинки чищу вот уже два года. Господин Вангенер приезжает в декабре, в феврале и в начале апреля на лыжи и в июле для пеших прогулок, каждый раз на неделю. И ежедневно перед сном он выставляет в коридор для чистки две пары ботинок, черные и коричневые. У него есть еще лакированные для балов и вечеринок, те мне не достаются. А в этот раз не выставил ничего!
— Перед сном — это в какое время? — уточнил Карвер.
— Между одиннадцатью и полуночью.
Трое сыщиков переглянулись, и Лавиния сказала:
— Спасибо, Беппо. Идите пока, я найду вас попозже или завтра, чтобы закончить нашу конфиденциальную беседу.
Молодой человек поклонился и вышел. Проводив его взглядом, Алекс сказал задумчиво:
— Значит, собака выла?
— И ботинки нечищеными остались, — подхватил Карвер. — Только у меня ощущение, что все это отдает дурной детективщиной? Кажется, был даже не то роман, не то головидео с таким названием, насчет собаки…
— Ну, мы же спрашивали о необычном и неуместном, — пожала плечами госпожа Редфилд. — Что может быть более неуместным в люксовом отеле, чем вой собаки глубокой ночью? Что решаем, господа, послушаем названных гостей сейчас или прервемся? Мне бы посмотреть, как наша Катя справляется с тренировками… Что скажете, Эдмонд?
— Думаю, я постараюсь не напугать допрашиваемых до смерти! По дороге отправите рассыльного за господином Бояджиевым?
Лавиния вышла из гостиной, в дверях разминувшись с одним из подчиненных Карвера, принесшим папку с несколькими листками и пакет в оберточной бумаге. Начальник стражи пробежал глазами документы, ухмыльнулся, словно акула при виде ныряльщика, и разорвал обертку. В пакете лежала коробка, а в коробке…
— Отлично! — Карвер вытащил сверкающую подвеску и покачал ею в воздухе. — Бриллиант и два аметиста, как и было в протоколе. Алекс, проверь-ка насчет магического наполнения. Сможешь?
— Неужели Ллойд уже прислал замену Сониному амулету?
— Не угадал. Вот протоколы от коллег — задержали голубчика, в Геневе, при посадке на дирижабль до Роттердаамма. Сегодня привезли в Валь де Неж, сидит наш Вьевиль в камере в Страже, пишет слезные письма госпоже Мингард. Одно вот принесли вместе с протоколами, будешь ей передавать?
— Так может, ты сам?..
— Нет уж, я с нашим пьяницей поговорю, а ты иди, утешай прекрасную диву. Ты ей явно понравился.
В восемь вечера столик в ресторане «Эден» уже был накрыт для компании сыщиков и их помощников. Верещагин явился к ужину первым, и вид имел до чрезвычайности довольный. Вот просто кот, добравшийся до банки со сливками… Пришедший следом Карвер повел бровью и открыл было рот, чтобы задать вопрос, но Верещагин его опередил, сказав жестко:
— Нет.
— Что нет?
— Вопросов не задавай лишних, вот что, все равно обойдешься без подробностей.
— Да сколько угодно! — пожал плечами Эдмонд. — По твоей физиономии понятно, что благодарность не имела границ в пределах неразумного. Ой!
— А в следующий раз всерьез рассержусь, — пригрозил Алекс и перевел разговор на другую тему: — Что удалось узнать при допросе?
— Сейчас госпожа Редфилд придет… а, вот и она!
Катя и Лавиния спустились вместе, оживленно переговариваясь. Глаза девочки горели, и Алекс подумал о том, как же повезло и ей, и ему самому, что становлением и дрессировкой юного мага в самом начале пути занялась эта магическая гранд-дама. Да что там, нетрудно предположить, что повезло и лучшему отелю курорта: неизвестно, как повела бы себя огненная стихия.
— Стас и Серж сейчас придут, — доложила Катя и плюхнулась на свое место. — А чем нас сегодня кормят? Фи-и, устрицы…
— Не хочешь — отдай мне! — тут же живо отреагировал Алекс.
— Угу, вот именно, — себе под нос пробурчал Карвер. — Устрицы прекрасно восстанавливают силы…
Стражник, конечно, нарывался на неприятности, но его спасла Лавиния, спросившая самым деловым тоном:
— Удалось что-то узнать, Эдмонд?
— Кое-что удалось, — перестал ерничать тот и даже слегка подтянулся. — Бояджиев подтвердил, что надрался до того, что не помнит, как попал в свой номер. Пил вино, потом келимас, потом аква-виту, и закончил игристым. Кажется. И с причиной наш Беппо не промахнулся, Бояджиев и в самом деле до сих пор горюет по жене. Говорит, год назад был здесь с ней, в этом же номере они жили. Как увидел кресло, в котором жена любила сидеть и смотреть на закат, так и отправился в бар.
— Пф-ф-ы. Тоже мне, мужчина, над креслом разрыдался, — тихонько сказал Стас, и немедленно подпрыгнул от чувствительного пинка, полученного под столом.
Мальчик с подозрением покосился на брата и кузину, но те сидели далеко и дотянуться до его ноги никак не могли, да и заняты были, поскольку препирались из-за того, чей будет следующий ход в трехмерном чатурандже. Близко сидели госпожа Редфилд и Барбара, но не могли же они… Или могли?..
Стас задумался над этим и выпал из беседы. Тем временем к компании присоединились Кристиан де Вир и начальник службы безопасности отеля Мишель Буало.
— Чем нас поразит сегодня Фонтен? — оживленно спросил Буало, хищно поводя носом над столом и принюхиваясь к камбале под соусом меньер, только что принесенной для Барбары.
— Мне антрекот с зеленым салатом, — вяло сказал Кристиан почтительно склонившему над ним официанту. — И бокал красного вина, и пойду я спать. Укатали меня сегодня — на середину марта нет уже ни одного номера, и лист ожидания из тридцати пунктов. В этот момент приходит мне магпочта от господина Валлона, который желает именно в эти даты приехать с выводком друзей…
— Выкрутишься, — безжалостно ответил Алекс.
— Выкручусь, — согласился де Вир. — Но не люблю я это, страшное дело как!
Он протяжно зевнул, извинился, залпом допил вино и встал.
— Еще раз прошу прощения, ушел спать.
Через пять минут попросило разрешения удалиться и юное поколение: их ждал турнир по трехмерному чатуранджу, а некоторых — еще и медитация перед сном.
Когда за столом осталась только детективная команда, Буало спросил:
— Что я пропустил?
Ему коротко изложили полученные сведения, он кивнул и посмотрел на Карвера:
— А с госпожой Бонпьер тоже уже говорил?
Стражник энергично кивнул, рот его был занят миндальным пирожным.
— И жив до сих пор? — деланно поразился Буало.
— Брось, Мишель, она отличная тетка. Ну, то есть дама. Главное, понять, о чем ей интересно будет поговорить, и сразу станешь ей почти родственником.
— И ей было интересно говорить о том, почему выла ее собака? — поинтересовалась Барбара.
— Да. Вот только толкового объяснения этому у нее не нашлось, зато было множество предположений — что милого Бонни накормили пережаренной печенкой, что молоко ему подали холодное, что он перевозбудился, увидев кота… Кстати, Довертон и в самом деле приехал с котом, здоровая такая зверюга, раза в четыре больше этой собачки!
— Не отвлекайся, — хлопнул его по плечу Алекс.
— А не от чего уже отвлекаться, — отмахнулся от него Карвер. — Я спросил, в какое время происходило это… пение а’капелла. Госпожа Бонпьер подумала и довольно уверенно назвала временной интервал — между полуночью и часом ночи. Может быть, половиной второго. Потом ей удалось напоить пса теплым молоком и уложить, но спать в собственной постели он отказался и устроился в одной кровати с мадам.
— Между прочим, — вмешался Буало, — гостиная, где стоит собачья корзинка, соседствует с той самой ванной комнатой, где поутру обнаружили подарочек. А спальня довольно далеко. Так что получается…
— Получается, что собака выла по делу, — кивнула Лавиния. — И пережаренная печенка тут вовсе ни при чем. Что позволяет нам уточнить время, когда труп принесли в отель: около полуночи.
— И это выводит из числа подозреваемых… кого?
Пять голов склонились над списками…
— Между прочим, — госпожа Редфилд оторвалась от просматриваемых листов и взглянула на Карвера, — А Вангенера вы допросили?
— Нет, его не нашли.
— То есть?
— Его нет в отеле, и после завтрака никто господина конструктора не видел, ни швейцар, ни портье, ни горничные.
— А на завтраке он был? — переспросил Алекс?
— Был, точно. Он всегда заказывает яйца бенедикт, так что вот уже неделю повар готовит их специально. Больше любителей голландского соуса в «Эдене» сейчас нет.