– Эй, ты чего это? Вставай!
Меня легонько ткнули носком ботинка под ребра; Федя суетливо затряс коробочкой с пилюлями:
– У него приступ, таблетку надо дать!
– Ну и давай! Вперед, шевели поршнями!
Таблетку я взял. Стараясь не переигрывать, немного полежал на боку, потом уткнулся лбом в снег и потихоньку ее выплюнул.
Мне сейчас без дара никак.
– Вставай!
Второй пинок вышел куда сильнее, и стало ясно, что с концертом пора завязывать.
– Эй! – Я ухватил собравшегося отойти главаря за штанину и приподнялся со снега. – Насчет посредника…
– Ну?
– Есть один момент…
– Короче!
– Какой мне смысл с мертвецами разговаривать?
Бандит не ответил. Просто не смог: пусть дыра у него во лбу и казалась со стороны маленькой и аккуратной, но затылок просто-напросто снесло. Покачнувшись, главарь завалился спиной на забрызганный кровью и мозгами снег; я моментально перекатился к нему и схоронился за уже безжизненным телом. И вовремя: пули вокруг так и засвистели.
Вскинувшего чаромет Стаса прошило сразу несколько автоматных очередей; открывшие ответный огонь парни с «дыроколами» попятились к пятиэтажке, но тут в пустом провале окна проходной что-то ослепительно сверкнуло, и к бандитам одна за другой устремились две шаровые молнии. Над головой гулко громыхнуло, во все стороны разлетелись дымящиеся обрывки одежды, опаленные ошметки и какие-то совсем уж бесформенные куски плоти.
И сразу наступила тишина. Лишь упавший на колени Федор тихонько постанывал, зажимая простреленную чуть выше локтя руку, да скрипел снег под ногами шагавших от проходной людей.
Я медленно выпрямился, несколько раз глубоко вдохнул и заковылял со двора. Выгоревшее дотла предвидение оставило после себя лишь непонятную резь в глазах да легкое биение зарождавшейся у самого темечка головной боли. И это еще легко отделался. Не зря, выходит, второй день на таблетках сижу.
– Далеко собрался? – перехватил меня стоявший в воротах Гамлет, вооруженный странного вида чарометом с толстым коротким стволом и пузатым барабаном. – Стой пока.
– Стою. – Я замер на месте и обернулся посмотреть на проверявших мертвецов Ярового и Городовского. – Меня чуть не убили здесь, между прочим.
– И мимо двадцати килограммов серебра мы пролетаем как фанера над Парижем… – пропустил мои слова мимо ушей Датчанин. – Если б знали…
– Нашли меня как? Следили?
– В амулете маячок стоит, – объяснил Гамлет, и тут грохнул одиночный выстрел.
Что за…
Нет, просто Стаса добили.
– Живее давайте! – прикрикнул на приятелей Принц и спросил: – С корешем твоим что делать?
– Издеваешься? – моментально окрысился я. – Ты зачем такие вопросы задаешь?
– Ладно, успокойся.
– Я спокоен. Быки из Семёры были, вы в курсе?
– В курсе.
– Откуда?
– Есть источники, – не стал ничего объяснять Гамлет. – Но ты совершенно правильно все понимаешь: нас здесь не было, нам с Семёрой связываться не с руки.
– Ну да! Они ведь под Лигой теперь.
– Хоть под Лигой, хоть без Лиги, мы не при делах. Сам выпутываться будешь.
– Премного благодарен, блин!
Я оглядел испещренный кровью снег дворика и поежился.
Вот ведь попадалово! Но лучше еще побарахтаться, чем здесь вместо бандитов остаться.
– Ну и, само собой, свидетели нам не нужны, – продолжил Принц.
– Жень, не надо! – взмолился стоявший на коленях с обвисшей будто плеть рукой Федор Ямин. – Я не хотел, так получилось!
– «Не хотел, так получилось» – это если ты пукнул и полные штаны навалил, – без какой-либо злости высказался я. – А ты, сволочь, меня на убой привез.
Не могу сказать, будто мое кредо «око за око», да только в этой ситуации ничего уже не изменить. Оправдание, конечно, аховое, но совесть точно мучить не будет. Не рой другому яму, да…
– Меня заставили!..
Яровой вытащил из кобуры главаря ТТ, шагнул к Феде и выстрелил ему в затылок. Потом выкинул пистолет в снег и спокойно поволок тело моего бывшего компаньона к остальным мертвецам.
– Держи!
Прибежавший от ворот Денис Селин сунул Гамлету десятилитровую канистру и умчался обратно. Принц направился к трем поваленным друг на друга трупам и прикрикнул на Ярового:
– Борис! Головы тащи!
– Мусорщика нашел? – огрызнулся тот, потом сплюнул и, воспользовавшись загнутой арматурой, сгреб к общей куче останки бандитов, разорванных шаровыми молниями.
Датчанин невозмутимо облил тела едко пахнущим бензином и чиркнул спичкой.
– Это еще зачем? – спросил я, когда мы, оставив позади рвущиеся к небу языки чадящего пламени, зашагали к воротам.
– Ты о медиумах слышал что-нибудь? – Филипп Городовский обогнал меня и первым залез в припаркованный рядом с внедорожником темно-синий микроавтобус, за рулем которого нас дожидался Селин.
– Слышал. Но думал, брехня, будто они духов вызывать умеют.
Не могу сказать, что эта тема меня так уж сильно интересовала, но лучше языком трепать, чем о случившемся думать. Думать о произошедшем не хотелось совершенно. А ведь придется…
– Насчет духов брехня, – кивнул Филипп, – но в мозгах мертвецов они копаться насобачились, этого у них не отнять. Некротелепаты, блин! Никакого житья не стало.
– А вы, значит, меры приняли… – сообразил я и едва не полетел на пол, когда Селин, вывернув руль, газанул и направил автомобиль на дорогу.
– Именно.
– Слушайте, а кто пятым был? – Яровой и Городовский палили из автоматов, Гамлет стрелял из чаромета, Денис ждал в машине. Не хватало снайпера. – Кто голову тому типу с «калашом» прострелил?
– Неважно, – не стал ничего объяснять Гамлет. – Важно сейчас другое.
– Что именно?
– Важно, в какую историю, Евгений Максимович, ты нас втравил.
– Втравил? – фыркнул я. – Учитывая последние события, у меня возникают большие в этом сомнения!
– Если бы не твои побасенки о серебре, ничего бы этого не было!
– Побасенки?! – возмутился я и вдруг все понял: – А! Так вы обо всем заранее знали! Ну и кто, Принц, кого после этого куда втравил?
– А ты сказал нам, с кем за серебром собрался, а? – перешел в наступление Датчанин. – Нет же, тайна великая!
– Хватит орать уже, – попросил Селин и свернул на Кривую. – К делу переходите.
– Кстати, о деле, – встрепенулся я. – А в чем, собственно, дело?
– Не понял еще? – перегнулся через спинку кресла сидевший впереди Филипп и кинул мне коробочку из-под «Тик-Така»: – Вот в этом.
– Ничего не понимаю. – Я шумно выдохнул и попросил: – Объясните убогому, что такого в этих таблетках-то?
– О «магистре» слышал?
– Ну.
– А это «антимагистр». Гасит способности у колдунов и уников.
– Понятное дело! Я его тоже не для свежего дыхания принимаю!
– А доводилось ли вам слышать, Евгений Максимович, – вкрадчиво поинтересовался Гамлет, – о дури под названием «озверин»?
– Это еще тут при чем?
– При том, что состав у них совпадает процентов на семьдесят!
– Кто-то хочет выйти на производителя «озверина»? – сообразил я.
– Кто-то? Да, кто-то, – заржал Селин и, отсмеявшись, спросил: – Куда сейчас?
– Давай сразу в клуб.
– Объясните толком, что происходит! – потребовал я. – Наркотики не мой профиль!
– Да мы уже поняли, – устало вздохнул Филипп. – Ты об «озверине» хоть что-нибудь знаешь?
– Не-а. Название только слышал.
– Оно и видно. Этот наркотик появился с месяц назад. Просто взял и возник из ниоткуда. Нет ни оптовых дилеров, ни точек распространения. Да и сидит на нем не так много народа пока.
– Но у некоторых иногда сносит крышу и они начинают валить всех подряд?
– Именно.
– И что тогда в нем такого особенного? Очередная дурь, редкая и опасная.
– В первую очередь интересны побочные эффекты, – пояснил Гамлет. – У наркоманов отмечен невероятно высокий болевой порог, усиленная регенерация и, ко всему прочему, значительное увеличение магического потенциала. На постоянной, заметь, основе увеличение.
– Да, полезная штука. Так понимаю, есть что-то еще?
– Точно, – улыбнулся Городовский. – Проблема в том, что варят его специально для Цеха в лаборатории Торгового союза.
– Во, блин, – озадаченно почесал я затылок. – Но смысл?
– Ты их иерархию примерно представляешь? – поинтересовался Гамлет. – Это та же пирамида. Пусть рядовые члены и могут в экстренной ситуации стать сильнее, все остальное время они отдают часть жизненных сил в общий котел, не получая ничего взамен. А новый препарат позволяет им подпитываться напрямую от энергетических линий. Как магам. Понимаешь, что это значит?
– Цех стал значительно сильнее, его численность в перспективе резко увеличится, а гимназисты кипятком писают, желая заполучить формулу препарата для своих нужд. Так?
Меня аж горячий пот прошиб. Большая политика – штука суровая. Рраз! – и осталось от некоего Евгения Максимовича мокрое место…
– Именно. К тому же остановить производство «озверина» силовыми методами Дружина не может. Для этого придется объявить войну Торговому союзу и Цеху, а на это Воевода не пойдет. Да и Лига с Братством наверняка будут против.
– Учитывая, что формулу расшифровать так и не удалось, Гимназия готова заплатить за нее любые деньги. Ну не любые, конечно, – поправил себя Филипп, – но очень серьезные. И тут появляешься ты с практически идентичными колесами…
– Подождите, подождите! – Я лихорадочно собрал в одну кучу обрывки мыслей и догадок и охнул: – Вы полагаете, Торговый союз не устранил изобретателя «озверина»?!
– Твои таблетки совершенно точно изготовлены в кустарных условиях, так что ответ – да.
– Но это же глупо!
– Глупо было бы изобретателю не подстраховаться и не использовать при продаже формулы посредников.
– Тоже верно, – согласился я. – Непонятно только, как меня в эту историю вляпаться угораздило.
– Да элементарно, – впервые за всю дорогу оторвался от экрана «геймбоя» Борис Яровой. – Ты приятелю своему таблетки давал?