о, заниматься конкретной, сложной и опасной работой, связанной непосредственно с данным расследованием, и вести параллельно незаконченные, требующие должного внимания другие дела, но так и не увидеть результата… И самое главное – не испытать чувства удовлетворения, так и не успокоиться, не найти преступника. Он вдруг остро осознал еще одну причину недовольства собой – ведь теперь, когда он женат и его жена в курсе его дел, ему стыдно уже не только перед собой за отсутствие положительного результата, но и перед Ритой. Что она подумает о нем, не остынет ли к нему, не разочаруется ли? Конечно, Рита не так глупа, чтобы оценивать мужа таким образом, но каково ему самому каждый день возвращаться домой с чувством, что следствие не продвинулось ни на миллиметр!
Да, конечно, так тихо может быть в квартире, только когда она спит. А ему так хотелось, чтобы она посидела с ним за столом, послушала его, рассказала, как прошел ее день. Ведь завтра утром он снова уйдет на целый день, и она останется одна. Счастлива ли она с ним, не скучает ли, не жалеет ли, что вышла за него замуж?
Он вышел из ванной и столкнулся с Ритой. Заспанная, в халате, она дала поцеловать себя и обняла его с глубоким вздохом.
– Скучаешь? – Он расцеловал ее в обе щеки. – Тебе плохо со мной, да? Ждала меня, ждала целый день, а я заявился ночью, усталый, мрачный…
– Скучаю. Да, ты заявился ночью, но я тебя так ждала, так ждала! Даже ужинать без тебя не стала, потому что не люблю одна есть. А сейчас, ночью, тем более не стану. Вредно это. Пойдем, я покормлю тебя, а ты расскажешь мне что-нибудь интересное.
– Да нет ничего, Рита, интересного. Сплошная рутинная и утомительная работа. Целая кипа экспертиз. Вон в портфеле целая пачка документов, можешь посмотреть.
– Все пять уже готовы? Ну, пойдем же, Марк, мне не терпится узнать все, что касается этих мужчин. Давай свой портфель.
– А что у нас на ужин?
– Блинчики с мясом и салат.
Пока Марк ел, Рита просматривала результаты экспертиз, читала, путалась в терминах, перечитывала.
– Марк, давай лучше ты сам расскажешь мне, что общего во всех этих экспертизах. И еще меня интересует один вопрос: не обнаружены ли на теле этих мужчин следы? Как бы это помягче выразиться… не спали ли они перед смертью с женщиной? Возможно…
– Нет. Я понимаю, о чем ты. Если предположить, что убийца все же женщина, и именно она назначала своим жертвам свидания на квартире Караваева, то вступить с ними в интимную близость – это не входило в ее планы. Самое большее, что она могла сделать, это заставить мужчину раздеться (как было, например, с Концовником) и лечь в постель. Понимаешь, Рита, у всех мужчин темперамент различный, привычки – тоже, да и отношения между каждым из этих мужчин с…
– … Фридой, – подсказала Рита. – Мы с Мирой для удобства назвали женщину-убийцу Фридой.
Марк посмотрел на нее многозначительно и покачал головой: мол, чем бы дитя ни тешилось…
– Хорошо, я понял. Так вот, ты перебила меня.
– Ты сказал, что привычки у мужчин – разные.
– Да-да… и отношения между каждым из этих мужчин с Фридой тоже сложились вполне определенные. Скажем, с кем-то из них она могла быть в связи прежде: предположим, кто-то из них уже был ее любовником, и устраивать свидание с таким мужчиной ей было проще, легче, понимаешь? Но если кто-то из этих мужчин впервые встречался с вашей Фридой на квартире Караваева, то вряд ли она стала бы сразу тащить его в постель.
Марк поднял взгляд на Риту и вдруг замолчал.
– Что с тобой, Марк? Что случилось?
– Рита, что вообще происходит, почему вы решили, что убийца – женщина? Только лишь потому, что Концовник оказался в постели голым? Может, убийца оказался таким предприимчивым, с фантазией, так сказать, и нарочно подстроил все таким образом, чтобы следствие шло по заведомо ложному пути? Может, он снял одежду уже с трупа? Заметь, мы практически с самого первого дня расследования были уверены в том, что убийца – женщина.
– Ты прав, Марк. Хочу признаться тебе в том, что и мы с Мирой сразу же подумали на Лиду. Стали копаться в ее прошлом, самовольно проникли в квартиру ее тетки, Ольги Ивановны. Марк, умоляю тебя, не смотри на меня так, все обошлось, никто ничего не заметил, не понял, нас не поймали!
– Рита, да вы с ума сошли! Это же преступление!
– Неправда. Преступник – тот, кто убивал мужчин, Мира же – сама жертва. Ты только представь, сколько им с Караваевым пришлось вынести, прежде чем разобраться, что ни он, ни она не причастны к убийству Концовника!
– Рита!
– Я еще не все сказала. Главное, что нам удалось выяснить: эта Лида склонна ко лжи, ей нельзя доверять!
– Но я еще пока не собираюсь на ней жениться, и мне как-то все равно, склонна она ко лжи или нет. И вообще, при чем здесь она? Рита!
– Марк, прошу тебя, успокойся и не кричи на меня. Да, быть может, мы и совершили ошибку. Даже не ошибку, а небольшой проступок, самовольно проникнув в квартиру домработницы Караваева, но цели-то наши были благородными.
– И что же это были за цели? – Марк залпом выпил стакан воды.
– Во-первых, нам хотелось проверить, не существует ли в квартире второго комплекта ключей.
– Да, кстати, ключи! Забыл тебе сказать, – как-то сразу смягчился Марк. – Мы проверили ключи, имевшиеся у Ольги Ивановны. На них обнаружены частицы специфического материала, используемого для изготовления слепков.
– Значит, использовали все-таки ее ключи, они были скопированы! Но тогда тем более мы были правы, подозревая ее племянницу!
– Хорошо, предположим, мы все выяснили относительно ключей, проверили. Что еще?
– Нам удалось поговорить с участковым гинекологом Лиды и задать ей некоторые вопросы, связанные с прошлым девушки, в частности – не подвергалась ли ее пациентка насилию? Ведь если предположить, что в основе этих убийств лежит женская месть мужчинам, то групповое изнасилование в этом случае – просто классика! Девушку изнасиловали, и она спланировала групповое убийство.
– И что сказала ее врач?
– Что ничего подобного с Лидой не происходило, или, во всяком случае, ей об этом ничего не известно.
Рита рассказала Марку о бесплодии Греховой.
– Подумаешь, она обманула мужа и выдумала беременность! Да такое встречается сплошь и рядом, – пожал плечами Марк. – Рита, я вот слушаю тебя и думаю: а что будет дальше? До чего вы еще додумаетесь в вашем стремлении самостоятельно вести расследование? Вы же не располагаете никакой информацией, чтобы оперировать фактами, вы просто, рискуя собой и, между прочим, моей репутацией, суете свой нос куда не следует.
– Марк, прекрати разговаривать со мной, как с маленькой! – возмутилась Рита. – Расскажи лучше о том, что тебе удалось выяснить? Что дала экспертиза?
– Ладно, слушай. Исходя из результатов экспертиз получается, что все пятеро мужчин были убиты именно в квартире Караваева. Мужчины погибали через каждый второй день. На посуде, других предметах, на различных поверхностях в квартире сохранились отпечатки пальцев жертв, практически всех, а также отпечатки пальцев Караваева и Шкребец. Все. Сохранились пустые бутылки из-под вина из черной смородины, того самого вина, которое было обнаружено в желудках четырех мужчин. Концовник же, пятая жертва, пил, как нам уже известно, отравленное шампанское. Яд – мышьяк, причем в огромных дозах. Растворенный в терпком и душистом смородинном вине мышьяк невозможно было почувствовать ни на запах, ни на вкус. Смерть жертвы происходила очень быстро. Исходя из характерных переломов конечностей и ушибов, которые образовались уже после смерти жертв, их тела были сброшены из окна гостиной квартиры Караваева, после чего в машине они были перевезены поближе к своим домам или к тому месту, которое определял убийца. Но, судя по всему, убийце хотелось, чтобы тела были обнаружены как можно скорее. Далее. Опрос близких и знакомых убитых не дал ничего нового – жертвам никто не угрожал, явных врагов или причин для убийства, похоже, ни у кого не было. Все пятеро – молодые мужчины, ранее друг друга не знавшие, вместе не работавшие, и так далее, единственное, что их теперь роднит, – это способ и место убийства. И, самое главное, – убийца. По мнению убийцы, все они каким-то образом были связаны: мотивом. Что-то они совершили – явились ли свидетелями другого преступления, были ли замешаны в какой-нибудь запутанной криминальной истории либо были выбраны убийцей только по одному ему известному мотиву.
– Другими словами, Марк, у нас снова ни одной зацепки, ничего! Подожди, а бывшая жена Караваева? Что-нибудь удалось выяснить?
– Да, удалось. Она сейчас живет в Москве, вышла замуж за какого-то художника, он пьет и время от времени бьет ее, представляешь? Это рассказал нам ее родной брат, живущий сейчас в ее квартире. Когда мы с Димой спросили его о ключах от караваевской квартиры, он совершенно спокойно сказал, что они в письменном столе, ими никогда и никто не интересовался. Он вернул их Дмитрию, и мы сразу же поехали в НИЛСЭ. Я попросил как можно скорее сделать экспертизу, чтобы выяснить, давно ли ими пользовались, не делали ли с них слепок, как с ключей Ольги Шкребец.
– И что?
– Надо ждать. Но и по ключам видно, что они лежали нетронутыми давно: так запылились. Что касается личности брата бывшей жены Димы, то он произвел на нас впечатление спокойного и здравомыслящего человека, который искренне обрадовался появлению в своем доме бывшего родственника. Судя по всему, он испытывал некоторую неловкость перед Караваевым за то, как с ним поступила его сестра. Я так понял, что женщина она по природе своей лживая, скандальная, даже хорошо, что они с Димкой расстались. Если бы не это, он не встретился бы с Мирой. По-моему, они с Дмитрием – отличная пара, ты не находишь?
– Да, Мира – замечательная! Ты представить себе не можешь, как мне хочется ей помочь. Марк, я должна тебе заявить, что завтра встречаюсь с одной журналисткой, ты ее отлично знаешь – с Ариной Затонской. Она очень близко знала Карлушу, понимаешь? Я должна поговорить с ней и попытаться выяснить, кто и за что мог так его ненавидеть, чтобы убить. Мира же продолжает работать няней у Концовников, выясняет, с кем был знаком стоматолог, – любовницы, знакомые, дела, звонки, записные книжки, угрозы и так далее.