После этого ареста партийные наставники, прошедшие тюремные университеты, растолковали шестнадцатилетнему Яше азы нелегальной деятельности. Нельзя оставлять улики, нельзя признаваться в содеянном, нельзя подвергать опасности подпольные ячейки и цепочки связей, нельзя попадаться. Вениамин Свердлов свидетельствовал, что эту науку его брат освоил моментально. Ведь на протяжении следующих двух лет Якова не раз арестовывали, но выпускали довольно быстро за недостатком улик: он уже в начале своего революционного пути был незаурядным конспиратором. Во второй раз он был арестован 20 декабря 1901 года, затем 16 февраля 1902 года.
Как уже было написано выше, Свердлов — крайне популярная личность у историков разных рангов, среди которых находятся и те, которые представляют его в крайне черном свете, создавая порой образ антигероя титанического масштаба — от шиллеровского Разбойника до лермонтовского Демона. Например, уральский краевед Владимир Николаев предполагает, что щуплый и гибкий Яков Свердлов состоял в шайке профессиональных уголовников и промышлял квартирными кражами как Яшка-форточник (25).
А вот историк Вольфганг Акунов считает, что Яков из мелкого воришки превратился в спеца по эксам — экспроприациям, то есть грабежам банков (25).
Очевидно, что это — следствие постсоветской демонизации бывших героев, которое мы приводим как пример пестроты спектра мнений историков, современных журналистов и публицистов, различных лидеров общественного мнения. На разных полюсах уживаются оценки Якова Свердлова и его соратников как бескорыстных и благородных героев революции, так и алчных беспринципных уголовников, чуть ли не сатанистов. Тем не менее в фондах Центрального архива Нижегородской области, включающих документы канцелярии полицмейстера, и полицейского управления, и всех существовавших на тот момент участков, нет подтверждений арестов Якова по уголовным делам.
Глава 4. Подмастерье аптекаря из Канавина
Яков Свердлов оказался незаурядным психологом-практиком. Нижегородская партийная организация социал-демократов решила использовать Якова для связи с рабочими Заречья. А заодно отвести пристальное полицейское наблюдение за типографией Моисея Израилевича, так как его второй сын после ареста стал «засвеченным».
Первой партийной командировкой стало задание помогать ячейке в уже знакомом Якову Канавине. Нерадивый помощник аптекаря предпочитал прогуливать фармацевтические урочные часы в Заречной слободе. Благодаря чему Свердлов знал это предместье как пять пальцев.
Крупнейшим, по-настоящему градообразующим предприятием Канавина в начале XX века стало «Акционерное общество Смеловских цепного и якорного завода и испытательной станции».
Инженер-самоучка Лука Зотов к началу 1902 года вернул былую славу канавинцам. Лука Лукич запустил единственную в России цепепробную станцию. Она была оборудована по самым высоким стандартам. Любые нижегородские цепи, получившие клеймо этой станции, быстро находили спрос на рынке морского судостроения (26).
Хозяева мастерских нанимали все больше и больше новых рабочих — крестьян в поисках сезонного заработка. И вот их социал-демократы и эсеры массово вербовали в подпольные кружки. Яков больше полугода был связным и порученцем штаба канавинской социал-демократической ячейки.
Александр Пискунов. Хотя коллеги-подпольщики и считали, что Александр Пискунов обладает «женственно-мягкой, нежной душой», но его распоряжениям подчинялись беспрекословно
На тот момент лидером Нижегородского комитета РСДРП был А. И. Пискунов. Во время визита в 1900 году В. И. Ульянова тридцатилетний нижегородец заручился поддержкой Ильича и получил статус главного регионального распространителя новой газеты «Искра». За три года при финансовой поддержке Максима Горького нижегородская искровская типография стала главным центром нелегальной печатной продукции Поволжья, обеспечивая территорию от Ярославля до Астрахани. В эпоху зарождения партийной иерархии связь с Ульяновым и типографская активность давали Пискунову решающий голос в городском комитете. И начинающий руководитель остро нуждался в толковых исполнительных подручных (27).
Во время рабочих забастовок первой половины 1902 года завод и цепепробная станция в Канавине стали основными очагами беспорядков. Именно там и тогда Яков Свердлов впервые выступил в качестве оратора перед группой рабочих. И эмоциональную речь подростка взрослые деревенские мужики, как ни странно, восприняли одобрительно и вполне серьезно (28).
В апреле 1902 года по Нижнему Новгороду молниеносно распространилась печальная весть — после освобождения из тюрьмы, где он содержался в очень тяжелых условиях, от инфаркта умер студент Казанского ветеринарного института, социал-демократ Борис Рюриков. Пискунов решил из похорон соратника сделать акцию политического протеста. И его юный порученец оказался очень полезен в организационных моментах. Яков Свердлов сагитировал свыше полутора сотен гимназистов и молодых рабочих выйти на демонстрацию в память о Рюрикове.
Нижегородский полицмейстер подполковник барон Ф. Ф. Таубе в рапорте министру внутренних дел писал, что Свердлов загородил собою от полицейских Лидию Соколову — дочь городского чиновника средней руки. Девушка в самый момент выноса тела прикалывала к церковной двери прокламацию, отпечатанную, разумеется, в типографской мастерской Моисея Израилевича. Яков Свердлов, по показаниям полицейских, выделялся среди толпы на кладбище, он «упорно не исполнял требования полиции о том, чтобы расходились».
На гроб Рюрикова были возложены венки с лентами: «Ты не щадил в борьбе усилий честных, мы не забудем твоей гибели, товарищ». За нанесение лозунгов на траурные ленты отвечал тоже вездесущий Яков. Но и это еще не все: уже по пути с кладбища в город юный активист убедил молодежь маршировать, распевая «Марсельезу». Неудивительно, что полицмейстер Федор Федорович об аресте Якова Свердлова распорядился отдельно. «За буйное поведение и неподчинение требованиям полиции на похоронах Рюрикова» 5 мая 1902 года он попал на несколько недель в нижегородскую тюрьму, где и встретил свое семнадцатилетие в компании брата Вениамина.
Другим потрясением для Якова стал необъяснимо жестокий поворот судьбы его лучшего друга. Пока братья Свердловы находились под арестом, в городе прошла первомайская демонстрация. После нее начались массовые аресты. И одного из рядовых участников шествия — Володю Лубоцкого — в 1902 году суд приговорил к отправке на вечное поселение в Енисейскую губернию. Именно так: несколько недель тюрьмы для главного действующего лица и организатора митинга и вечная ссылка для рядового участника. Историки убеждены, что похороны Рюрикова напугали нижегородского губернатора, потому с первомайцами он велел не церемониться и карать максимально сурово. Кроме того, исследователи полагают, что свою роль сыграла разница в возрасте. Свердлов был еще совсем мальчишкой, а Лубоцкому уже исполнилось 19 лет (29). Неразлучные друзья расстались на долгие годы.
После освобождения из застенков Якову Свердлову нельзя было возвращаться в Канавино. Для полицейских не составляло труда сопоставить описания своих агентов и портрет молодого арестанта. Его бы теперь моментально разоблачили и схватили, подумай он вести агитационную работу в ближайшем радиусе от цепепробной станции. За Яковом Свердловым был закреплен оперативный псевдоним «Малыш», Зиновию надзирающие полицейские присвоили прозвище «Золотой», а младшему Вениамину приклеили несуразное «Суслик» (30).
Однако своей успешной работой во время операции в Канавине и упорным молчанием во время следственных действий семнадцатилетний вундеркинд в глазах нижегородского руководства социал-демократов заслужил право на продвижение в партийной иерархии. И Пискунов решил назначить своего протеже на самый ответственный участок работы — в Сормово. С некоторыми сормовичами Яков Свердлов уже успел познакомиться за решеткой после проводов Горького, с другими установил связь во время своих вояжей в Заречье.
Самым его близким приятелем того времени был молодой сормовский рабочий Семен Баранов. Похоже, Яков пытался хоть как-то заместить потерю Володи Лубоцкого. Но равноправных отношений двух одинаково грамотных революционеров не получилось. Вениамин Свердлов в своих воспоминаниях называл Сеню «адъютантом Якова». Яркая харизма и гимназическое образование, пусть и неоконченное, давали Якову превосходство над большинством сверстников и ребят постарше.
Глава 5. Лучший друг сормовских рабочих
Общество железоделательных, сталелитейных и механических заводов «Сормово» было одним из крупнейших машиностроительных производств Российской империи. В начале ХХ века на сормовских заводах выпускали паровозы и вагоны, танкеры и пароходы, мостовые сооружения и металлоконструкции, листовое и сортовое железо. Здесь были сконструированы и построены первые в мире теплоходы! Сормово в начале века было одним из наиболее технически продвинутых предприятий на планете.
В штате акционерного общества трудились более 20 тысяч человек в 48 цехах и семи технических бюро (31, 32).
Этим сложнейшим организмом управлял А. П. Мещерский — российский банкир и промышленник, совладелец и директор-распорядитель Сормовского и Коломенского заводов, объединивший их в трест «Коломна-Сормово». Его заслуженно называли «русским Фордом» (31).
В 1889 году на судоремонтном заводе Курбатова, а затем в 1893 году партийные лидеры М. Г. Григорьев и Я. С. Пятибратов направили группу организаторов на значительно более крупный Сормовский завод. Консультировал их по всем вопросам подпольной деятельности лично Владимир Ульянов. Для этого он неоднократно приезжал в Нижний Новгород — в 1893, 1894 и дважды в 1900 годах. При личном участии Ильича была запущена нелегальная типография, печатавшая агитационные материалы. С конца XIX века Сормово стало настоящим бурлящим котлом, в котором социал-демократы планировали выплавить общество будущего.