июня начата голодовка. 30 июня прекращена (проиграна). Свердлов» (16).
Даже в застенках Яков Свердлов не терял связи с волей и партийным руководством. Его тайным агентом стала много раз испытанная младшая сестра Сарра. Она постоянно навещала брата и вместе с передачами ухитрялась отдавать записки, забирать тюремную корреспонденцию. Путь на свидание к Якову она запомнила до мельчайших подробностей. Отец непутевых сыновей навещать стыдился с одной стороны, а с другой — щедрой рукой давал дочери денег, дабы дорогие его сердцу узники ни в чем не нуждались.
Сарра приносила Якову неутешительные новости одну за другой. Александр Пискунов, арестованный осенью 1903 года за хранение запрещенной литературы, отсидел в тюрьме 7 месяцев и в начале 1904 года был выслан в Курск. Через год он нелегально возвращался в Нижний Новгород и принял активное участие в руководстве Сормовским восстанием. А Петр Заломов уехал по этапу. Вслед за ним в Сибирь отправилась невеста. Она была единственным его близким человеком — ведь Петя Заломов осиротел в возрасте 11 лет (40, 36).
Коллеги Якова Свердлова по его первой подпольной специальности не дали сгинуть Петру Андреевичу в глухой тайге Енисейской губернии. При финансовой поддержке Максима Горького, пожертвовавшего на эти цели 300 рублей, большевики изготовили фальшивые паспорта для Заломова и его супруги, а потом в марте 1905 года помогли молодоженам бежать из Сибири и укрыться в Киеве (41). Писателя настолько глубоко впечатлил цельный характер рабочего лидера, что он сделал Заломова прототипом Павла Власова — главного героя романа «Мать», написанного в 1906 году во время поездки Горького в Америку.
Лишь в октябре 1903 года Яков Свердлов вышел из тюрьмы, без малого 8 месяцев он провел в заключении. И вернулся он уже в совсем другой Нижний Новгород. Тремя месяцами ранее, 23 августа, в лесу возле Сормова полицейские попытались провести облаву и задержать участников рабочей сходки. Стражи порядка получили неожиданно резкий отпор, возникла перестрелка между активистами подпольных дружин и отрядом под командой пристава Гольдгаммера. Обошлось без жертв, но в Министерстве внутренних дел сделали соответствующие выводы (16).
Из столицы в Нижний Новгород был направлен новый начальник охранного отделения ротмистр А. А. Грешнер с четким предписанием — активизировать борьбу с сормовской организацией РСДРП. Ему были даны полномочия значительно увеличить как численность жандармерии и полиции, так и качество с изобретательностью самой работы. В сжатые сроки Александр Грешнер сумел укрепить и многократно увеличить в Сормове разветвленную сеть оперативной и агентурной работы. Помимо привычных уже информаторов и шпионов, в среду революционеров внедрялись опытные агенты под прикрытием, настоящие профессионалы. Они годами работали в низовых ячейках и даже прорывались в партийное руководство среднего звена. Искусно создавались псевдореволюционные организации, имитировавшие марксистскую риторику и перехватывавшие недовольных рабочих у РСДРП (42).
В довершение всех неприятностей, у социал-демократов не ладились дела и внутри самой партии. В июле-августе прошел скандальный II съезд партии, ознаменовавшийся ее расколом на большевиков и меньшевиков. Формально партия надорвалась на принятии устава — первый же пункт вызвал непримиримые споры. Началом раскола стала дискуссия между Ю. О. Мартовым и Лениным по вопросу членства в партии. Мартовцы предлагали считать членом партии «всякого, принимающего ее программу, поддерживающего партию материальными средствами и оказывающего ей регулярное личное содействие под руководством одной из ее организаций». Ленинцы настаивали на «личном участии в одной из партийных организаций». (43) На самом же деле растущая напряженность в обществе бросала вызов социалистам — готовы ли они бросить прямой вызов власти или же предпочтут мягко ее шантажировать и договариваться. Революционерам и парламентаристам оказалось не по пути. Большевики ратовали за создание профессиональной жестко структурированной организации внесистемных оппозиционеров, готовых к уличным акциям, забастовкам. А также тесно связанных с потенциально революционными массами, ведущих агитацию за свою программу без оглядки на власть.
Меньшевики — за создание парламентской партии, с действующей фракцией. Это, соответственно, означало выбор пути системной оппозиции с наличием заметно сглаженной программы. Г. В. Плеханов и Мартов затеяли строительство типично европейской партии, не вызывающей у власти резкого отторжения и не пугающей потенциальных избирателей радикализмом.
Революционеров оказалось несколько больше, чем парламентаристов. Численность социалистов, склонявшихся к большевикам, составляла меньше 15 тысяч. Меньшевикам симпатизировали 10–11 тысяч членов партии. За них была столица, южные и западные губернии. Большевизм вызывал больше симпатий в сельскохозяйственных и промышленных губерниях центра страны.
Обе фракции со всей возможной скоростью принялись делить имущество после развода — а именно губернские и городские партийные комитеты. Нижегородским комитетом РСДРП, учитывая его значимость, свежеиспеченный глава большевиков поручил заняться дражайшей жене и вернейшему соратнику. Оставшиеся на свободе лидеры социал-демократов вскоре получили от Крупской предложение поддержать позицию большинства.
Связной Надежды Константиновны в Нижнем была ее подружка по недавней уфимской ссылке Ольга Ивановна Чачина. Кроме того, сестра Ольги была замужем за арестованным Александром Пискуновым. «Верные друзья» — так называла в переписке Чачину и чету Пискуновых (сестру Чачиной и ее мужа) Надежда Крупская. Неудивительно, что именно Ольга заняла место первой среди равных в Нижнем Новгороде, и она же стала новой наставницей недавно освободившегося Якова (44).
Высокая голубоглазая блондинка с тонким северным лицом Ольга Чачина вовлекла в свою орбиту и сделала неотвязным спутником свою полную противоположность — яркого юного брюнета Свердлова
В качестве «легального прикрытия» Ольга Чачина числилась библиотекарем нижегородского Всесословного клуба. Официальная работа давала ей прекрасную возможность встречаться с широким кругом различных людей, не вызывая подозрений полиции. У крестьянской дочки из Сергачского уезда Нижегородской губернии было прекрасное образование: гимназия и Бестужевские высшие женские курсы в Петербурге. Ольге Ивановне тогда только исполнился 31 год, она была свободна, на редкость хороша собой, и, разумеется, юный оруженосец напрочь потерял от нее голову. Со всем пылом молодости он, уже трижды арестованный и заработавший определенную репутацию, пытался произвести впечатление на свою руководительницу. Нередко Чачиной приходилось выговаривать Якову Свердлову за мальчишество при выполнении поручений, за излишнюю браваду перед полицией (45). При внешней строгости она постоянно опекала своего адъютанта, берегла его, как могла.
Сейчас сложно утверждать, было ли между Ольгой и Яковом нечто большее, чем отношения руководительницы и отважного горячего ученика. Даже пуританская официальная советская историография по поводу Ольги вынуждена была между строк говорить чуть больше, нежели это считалось приемлемым в биографиях революционного большевистского пантеона: «Стала его старшим товарищем по борьбе, который столь необходим вступающему на путь политической деятельности юноше» (16).
Но связь их была тесной и очевидной для окружающих. Яков пулей летал выполнять поручения Чачиной и как можно скорее возвращался за новыми. А в его переписке с сестрой можно встретить такую строчку: «Она — мое истинное вознаграждение за тюремную тоску, данное самой судьбой» (4).
Совершенно очевидно, парень был влюблен по уши. Что к нему испытывала Ольга, уже вряд ли удастся установить. Но можно не сомневаться, что отважную подпольщицу, бросившую вызов государству и обществу, вряд ли бы остановило разное вероисповедание или, даже век спустя осуждаемая, разница в 13 лет с юным Ромео. На библиотечном поприще Ольга Ивановна добилась немалых достижений и посвятила библиотековедению несколько значимых научных работ. В 1909 году она переехала в Москву, где возглавляла сразу две библиотеки — Московскую городскую бесплатную библиотеку-читальню и библиотеку Третьего женского клуба. После революции была избрана директором библиотечного подотдела Наркомпроса (Народного комиссариата просвещения РСФСР) и на этой должности составила первые советские проекты организации сети массовых библиотек. Так и не вышла замуж. И почти мистическое совпадение — Ольга Чачина тоже умерла от испанки весной 1919 года (46). Как и Яков Свердлов — по официальной версии, во всяком случае.
Новым главой Нижегородского комитета большевистской партии в самом начале 1904 года стал Н. А. Семашко. За три года до этого он окончил медицинский факультет Казанского университета и уже успел поработать врачом в Орловской и Самарской губерниях, параллельно налаживая подпольную работу на месте. Судьба снова свела Якова Свердлова с выдающимся человеком.
Сам Николай Семашко, будучи крайне добросовестным руководителем, написал подробную характеристику на Якова Свердлова перед очередной командировкой молодого революционера: «Когда я в начале 1904 года приехал в Нижний Новгород, Яков Михайлович Свердлов был еще молодым юношей. Он выполнял у нас главным образом технические поручения: распространял листовки, организовывал явки, печатал небольшие прокламации. Но вскоре он обратил на себя внимание своей неутомимой энергией, ловкостью и умением выполнять данные ему поручения, преданностью революционному делу и проявил себя как крупный организатор. Мы начали давать ему все более ответственные поручения, и вскоре он проявил себя как прекрасный оратор. Его громкий бас, так не соответствовавший его небольшой худенькой фигурке, стал раздаваться на митингах, и он вскоре завоевал себе славу прекрасного оратора, всегда успешно выступавшего в спорах с меньшевиками и эсерами. Речь его всегда была ясна, доходчива, убедительна, и рабочие очень любили слушать его. Таким прекрасным организатором и оратором он оставался за все время работы его в Нижнем Новгороде» (16).