Однажды он истребил целую волчью стаю, спася от них деревню. Сразившись с вожаком всего лишь с небольшим ножом, зажатым в зубах, пытаясь руками столкнуть с себя зверя. Можно сказать, они были на равных.
Не спасует Милах и сейчас.
Однако незнакомец уходил от его ударов, будто бы не прилагая никаких для этого усилий. И нападать в ответ не спешил. Ждал, пока Милах выдохнется?
От этой мысли он едва не зарычал и от невозможности подобраться близко и хотя бы зацепить ударом, оторвал от снега кусок льда и швырнул в своего противника.
И это оказалось ошибкой, так как тот в ответ лишь повёл рукой, заставляя корку снега зависнуть в воздухе. И Нечто, что носились вокруг, бросились в сторону Милаха, поднимая вокруг него белые холодные стены.
Задыхаясь от мороза, лишь сейчас Милах пожалел о сброшенной шапке и верхней одежде.
— Бейся честно! — пытаясь перекрыть вой ветра, выкрикнул он.
— Если умею больше, чем ты, разве обманом побеждаю? — прозвучал спокойный ответ. — На бой ты согласился. Со мной. Они, — по всей видимости, имея ввиду беснующихся Нечто, сказал незнакомец, — моё оружие. Твоё, — в голосе просквозила насмешка, — древко.
Милах упал на колени, обхватив себя руками. Зубы стучали громко, пальцы немели от холода. Но во взгляде горела ярость и нежелание сдаваться. Пусть и понимал Милах, что проигран бой.
… был бы проигран, если бы на плечо его не взбежала крыса, всё ещё зажимая во рту веточку рябины.
Пара ягод сорвалось Милаху под ноги, и он поспешно сжал их в замёрзших пальцах, поднёс к губам в попытке растопить и размазал по ладони красный сок.
Так, выставив вперёд руку, он сделал шаг к врагу, затем ещё шаг и ещё. И снежной колдовской буре пришлось расступиться перед ним. Вера в оберег не подвела. А Милах верил в такие вещи!
Но незнакомец не удивился, не встревожился. Он достал из-за спины острый топорик, и приготовился к бою…
Только вот если Милах просто надеялся и верил в оберег и смог развеять магию мелких Нечто, то Арюшка верила в такое свято. И услышав вновь, как за дверью коготки слуг Зимы царапают порог, сорвала с потолка венчик трав и рябины, и подожгла их от свечи, догорающей на столе.
— Гори пламя, гори трава, гори магия твоя, — зашептала она, напрочь позабыв о том, что рядом находился истинный, в отличие от неё, колдун.
Быть может, в иной ситуации Арюшка постеснялась бы творить магию при том, для кого это было бы лишь детскими фокусами, но сейчас её вело желание защитить… Его, этого странного лорда-медведя, пса и кота, которых присутствие Нечто заставили забиться под стол.
И Аря продолжала:
— Не пробраться сквозь дым, не взойти на порог, дом мой — крепость, слово — замОк, травы огненные — меч. Коль шаг сделаешь ко мне, себя тебе уж не сберечь!
Звуки стихли, даже тьма рассеялась, свеча будто бы загорелась ярче, искрами отражаясь в медных волосах Арюшки.
А она подбежала к двери и пока травы трещали да тлели в её руке, присыпала пеплом порог. И с силой подула на венчик, заставляя искры и сгоревшие травинки взлететь в воздух, а там и просочиться сквозь щели.
Милах, ощетинившись, будто зверь, сделал рывок… Но внезапно враг его оказался сбит с ног своими же белыми, пушистыми Нечто, которые бросились прочь, будто испугавшись хищника страшнее, чем они сами.
Милах помедлил, не ожидая этого. Но собрался быстро и взмахом своего «оружия» сумел выбить из руки мужчины топорик.
Замахнулся ещё раз, чтобы не позволить врагу подняться, но снег на мгновение застил ему глаза, а когда Милах вновь смог видеть, рядом никого уже не было.
— Что ж, — выдохнул он, судорожно дыша от мороза и усталости. — Теперь нужно раскопать дверь…
Только вот вместо этого он пошатнулся и упал без сил рядом с последними красными ягодами, что оставила на снегу крыса.
ГЛАВА 13. Уже теплее…
Арюшка наблюдала, как Аркан будто бы светлеет, выпрямляется. И как сужаются его глаза, выражая одновременно ликование, настороженность и злорадство.
— Я чувствую, — сорвался шёпот с его губ и у Ари по спине пробежал холодок, — как магия врага ослабла... Стала дальше.
И в следующее мгновение он накинул на себя медвежью шкуру и вновь принялся за раскопки. Что на этот раз увенчались успехом.
Дрожа от холода, кутаясь в красную шаль, которую сама не помня, как и откуда вытащила и накинула на себя, Арюшка вышла за ним на белое полотно снега.
Растрёпанная, рыжим зверком она огляделась и вскрикнула, прижимая ко рту ладошки, замечая на тропе человека.
Кан встал рядом с ней уже в своём людском облике, но кутающийся в шкуру. Он тяжело дышал, выглядел слегка уставшим, но улыбка на губах выражала ликование, а в глазах помимо колдовского веселья и облегчения не было ничего. Ни заинтересованности, ни сочувствия к тому, кто, по всей видимости, облегчил ему задачу, так как рядом валялась и сломанная лопата.
— Милах? — наконец шагнула к нему Арюшка, и только в этот момент Кан стал казаться сопричастным к происходящему.
— Кто?
— Это Милах, один из местных, мой друг, — поспешила Аря к нему и перевернула парня на спину, принимаясь трясти его за плечо и гладить по лбу. — Боже… Милах, очнись, пожалуйста! Что же… — подняла она взгляд на колдуна. — Что же делать?
Кан опустился рядом с ним на колени, сдул со своего лица прядь волос и кончиками пальцев пробежался Милаху по груди, после чего тот распахнул веки и глубоко, резко вдохнул морозного воздуха.
Арюшка заметно успокоилась и помогла ему подняться. А через мгновение оказалась в его горячих объятиях.
И беспокоиться начал уже Аркан…
— Ты жива.
— Конечно, — высвободилась она из его хватки и покосилась на Кана.
Милах его словно не замечал.
Однако длилось это недолго, потому что как только он вновь задумал обнять Арюшку, Кан шагнул к ним и за локоть притянул её к себе с видом таким, словно этот деревенский пытается его обокрасть.
— И хватает же только ума! — процедил Кан сквозь зубы, словно продолжая свою мысль.
— Что? — подняла Аря на него глаза.
И пришлось смягчиться.
— Говорю, — пояснил он, прочистив горло, — хватило же ума в бой со слугами Зимы вступить.
— А что оставалось? — хмыкнул Милах, окидывая его оценивающим, подозрительным взглядом. — По твою душу приходили, что ли?
— По мою, — кивнул он.
Спорить ни к чему.
— Мою невесту почто под удар поставил?!
— Кого? — ахнула Аря.
— Кого? — недобро сощурился Аркан.
У Милаха на бледном лице замерцали красные пятна.
— Арюшка, — справившись с собой, проговорил он устрашающе серьёзным тоном, — стань моей женой! Я спас тебя и вправе просить. Я буду хорошим мужем. Сила во мне есть, красотой не обделён, нрав добрый. Не обижу никогда, и защитить смогу.
Аря слушала его с удивлением во взгляде и лёгкой улыбкой на губах.
— Я подумаю, — пообещала она тихим голосом. — Дам ответ тебе на днях. Ты и брату моему нравился…
— Не знаком ведь с ним почти…
— Это ничего, — покачала Аря головой, — он слышал о тебе от меня. Этого было достаточно. Точнее… будь он здесь, захотел бы увидеть тебя. Но, раз уж так…
— Что, — слова Аркана больше походили на шипение, — что здесь происходит? Сейчас не время. Он… Посмотри на него, Аря, — и красноречиво указал на Милаха рукой, — этот парень едва стоит на ногах. Он…
— И правда, — спохватилась она и поспешила к нему, чтобы подставить своё хрупкое плечико. — Милах, тебе нужно тепло. И отдых.
— Он слабак, — закончил Аркан совсем тихо, наблюдая за тем, как Аря устраивает для Милаха место на снегу и, судя по всему, собирается разжечь костёр.
ГЛАВА 14. Куда же ты?
— Так, стоп, — глубоко вздохнув и медленно выдохнув, произнёс Аркан, и Арюшка действительно замерла. — Присядь рядом с ним, подожди немного… — направился он к дому и спустя какое-то время вышел оттуда уже одетый в свою старую одежду и плащ.
Аря пыталась согреть Милаха и согреться самой, обнимая его. Он молчал, только мелко дрожал и судорожно глотал холодный сухой воздух.
— С ним всё будет в порядке, — заверил Арюшку Кан, видя её беспокойство, и сбросил перед ними охапку дров.
Дом топить всё ещё не было возможности, нужно было сначала избавиться от снега в трубе и остатков магии.
Поэтому Кан опустился на корточки у будущего костра, что-то прошептал и коснулся хвороста, после чего тот занялся огнём.
Тепло разлилось по округе оранжевым мягким дыханием и Арюшка начала засыпать. Тем временем, как Милах напротив почувствовал себя лучше и постепенно приходил в себя.
— Ты ведь уйдёшь? — вырвалось у него против воли, когда Аря заснула, и ничто больше не мешало буравить Аркана взглядом.
Огонь плясал между ними, размывая облик колдуна, но Милаху чудилось, будто тот недобро усмехается.
Только вот Аркан был мрачен.
— Я не знаю, — признался он. — Но ты уйдёшь сейчас же.
— С чего бы вдруг? — вскинулся Милах.
— С того, что благодаря мне ты сейчас жив…
— Как и вы, — перебил его Милах, но Аркан продолжал как ни в чём ни бывало:
— И мне нужно поговорить с Арей без… посторонних. И конь твой…
Не договорив, он посмотрел в сторону и Милах услышал хруст снега под копытами, а там и тихое фырканье.
— Хорошо, — сдался он, сам удивляясь этому. — Хорошо, я уеду сейчас, — что-то подсказывало ему, что если он этого не сделает, то магия, которая позволила ему очнуться и не заболеть, без следа исчезнет и это повлечёт последствия. — Только вот я вернусь, — закончил Милах с решимостью. — И если узнаю, что Арюшку обидел, не посмотрю, колдун ты или кто ещё, мокрого места от тебя не оставлю.