Если врагов ногою попрал.
Вечный покой за дверями найдешь,
То, что когда-то так долго искал.
Ты сердцем чист, не боись уходить,
И не бросай взглядов через плечо.
Порвана жизни тончайшая нить,
Но умирают герои легко.
Путь свой пройдя до конца, ты был смел,
Лучший супруг, сын, воин и брат,
Сотни сердец зажечь ты сумел —
Мысль о тебе они сохранят.
Вечная память павшим героям,
Вечная память ушедшим от нас!
Только живыми будем их помнить;
Душа — к богам, а к праху — прах.
Это был один из самых ужасных школьных дней: у учеников не получались простейшие заклинания, учителя не исправляли их ошибок, вели себя отрешенно и нервно вздрагивали, когда кто-то осмеливался обратиться к ним с вопросом. Кончилось тем, что всех раньше времени распустили по комнатам, даже не дав задания.
Прикрепив к школьной розетке траурную ленту, Бланш отправилась к дому Рандринов.
Разумеется, в столь ранний час хозяина дома не оказалось; дворецкий посоветовал ей поискать герцога во Дворце заседаний. Но ведь к нему в кабинет просто так не пустят.
Бланш хотела остаться дожидаться Рандрина в приемной, когда в холл спустилась Апполина. Узнав, в чем дело, она согласилась провести графиню к дяде.
Как всегда, отстраненная, будто не от мира сего, Апполина спокойно отреагировала на известие о смерти Герхарда:
— Сочувствую! Люди не должны умирать молодыми. Никто не должен. Жизнь — величайший драгоценный дар, а мы нечаянно разбиваем его о булыжники.
Беспрепятственно миновав все дворы и кольца защиты, девушки оказались в коридорах колыбели законов королевства.
Рассеянно отвечая на кивки придворных, плавно скользя по плитам пола, будто настоящая эльфийская принцесса, Апполина увлекала Бланш все дальше и дальше мимо ряда закрытых и открытых дверей, важных недвижных часовых и группок спорящих людей.
— В это время он должен быть здесь, — она остановилась перед очередной дверью. — Думаю, дядя уделит Вам пять минут своего времени.
Не успела графиня поблагодарить ее, как Апполина скрылась из виду. Присмотревшись, она заметила ее в общей приемной, — использовала магию? — беседующую с советником одного из консулов.
Набравшись смелости, Бланш потянула на себя дверную ручку, немного приоткрыла дверь, раздумывая, стоит ли стучаться, когда уловила обрывок разговора:
— Да, его можно без труда доставить сюда, Ваша светлость, было бы желание.
Говоривший стоял всего в двух шагах от нее и, судя по всему, собирался уходить. Девушка предупредительно посторонилась, и вовремя: дверь распахнулась, выпустив человека в надвинутой на глаза шляпе. Он как-то странно посмотрел на нее и поспешил затеряться в толпе.
Стоя в дверях, Бланш проводила его недоуменным взглядом. Похож на гонца, но от кого?
— Что же Вы замерли на пороге, сеньорита Одели, проходите! — голос герцога вывел ее из состояния задумчивости, и девушка с опаской вступила в кабинет одного из могущественных людей королевства, да что там одного — самого могущественного. При мысли об этом цель ее визита показалась необычайно мелочной, не стоящей того, чтобы упоминать о ней, но Бланш все же завела разговор о Заре.
Пока графиня Одели выясняла подробности трагического происшествия в сотских пустошах, Эйдан пережидал солнечные часы в лесной чаще, попутно пытаясь выяснить, кем или чем можно поживиться в окрестностях. Новые запахи щекотали ноздри, бередили полузабытые ощущения прошлого. Все-таки город — это клетка.
Но перед тем как терять голову, нужно было убедиться, что местность безопасна, и за соседним поворотом его не подстерегают охотники или деревенский жрец. Вот так заиграешься, забудешь о безопасности — и окажешься на земле, пронзенный стрелой с серебряным наконечником. А то еще жрец поглумиться захочешь, наложит заклятие и отдаст крестьянам на растерзание. Нет уж, увольте!
Местность была чиста, никаких магов, жрецов и охотников. Эйдан улыбнулся и, прикрыв глаза, позволил своему носу выбрать направление. На север — так на север.
Солнечные лучи не проникали сквозь густую листву, поэтому, соблюдая некоторые предосторожности, можно было без опаски передвигаться по лесу.
Голод медленно расправлял крылья в его желудке, сплетал первые звенья великого искусства охоты. Уверенно пробираясь сквозь бурелом, вампир пытался вычленить из воздуха приятный запах.
Жертва нашлась быстрее, чем он предполагал, даже вечера ждать не пришлось — неосторожный травник.
Эйдан приблизился, но нападать сразу не стал — вдруг какой-то неосторожный ученик забрел так далеко от города, помнится, они с Зарой совершали подобные вылазки в поисках нужного ей для зелья ингредиента. Помнила это и его спина: девушка не утруждала себя долгими пешими прогулками.
Несколько глубоких вдохов, и сладкий запах горячей крови проник в его мозг, зажег алым пламенем глаза. Вроде бы, и есть еще не очень хочется, и до Айши не так далеко, но соблазн был слишком велик.
Пригнувшись, вампир скользнул за спину травнику, окинул его быстрым пытливым взглядом — не жрец и не маг: не так одет, не так двигается, не так пахнет, не позволит себе волшебник вонять козьим пометом. Но Эйдану не было никакого дела до того, какое зловонье испускает тело — гораздо важнее кровь, питательная, здоровая, не испорченная спиртным, такая, как он любил. Да, у нее нет такого чудесного медового аромата, как у большинства жителей Старого города, зато не рискуешь отравиться.
Отрастив клыки и бесшумно опробовав когти на листьях ближайшего кустарника, вампир облизнулся и, пригнувшись, не сводя взгляда с шеи жертвы, прыгнул. Шансов у бедняги не было, челюсти Эйдана сломали позвонки раньше, чем он уловил мимолетное движение воздуха возле своего уха.
Прижав коленом бьющееся в судорогах тело, вампир резко рванул кожу на горле и подставил рот под хлещущую фонтаном алую кровь. Каждый глоток прибавлял ему сил, энергии, мощи. Красный блеск исчезал, в глаза возвращалась мирная болотная тишь.
Брезгливо отшвырнув выпитого человека, Эйдан огляделся в поисках "гнездышка" — места, где можно было беспрепятственно вздремнуть до наступления темноты.
Луна застала вампира у проезжей дороги: ему хотелось найти еще одну жертву, но не чтобы выпить, а чтобы пополнить неприкосновенный запас крови — бутылочку, которую он неизменно носил с собой.
Вычленить нужный запах из многоголосой гаммы ароматов для детей ночи легко, главное, знать, что ты ищешь. А Эйдан знал — ему нужен был крепкий мужчина. И таковой нашелся в пределах получаса ходьбы.
Чутье привело вампира к постоялому двору — неудивительно, здесь было полно подходящих людей, оставалось только выбрать.
Эйдан скользнув к двери, стараясь держаться в тени. Они все внутри, значит, и ему нужно как-то туда пробраться.
Уловив чьи-то шаги, вампир отпрянул в сторону, приготовившись к нападению.
На улицу вышли трое. Казалось бы, удача, но знакомый медовая нота крови одного из них кричала об обратном. Эйдан ощетинился, приготовившись обороняться.
— Значит, решено, — маг (лица его вампир не видел) протянул каждому из своих спутников по увесистому кошельку. — Когда дам знак, привезете его в Айши, только тайно! Проговоритесь хоть единой живой душе — пожалеете.
Двое почтительно поклонились и направились к конюшне. Вампир метнулся за ними, надеясь, что судьба все же смилостивиться над ним, и волшебник не испортит охоту. В конце концов, ему нужна всего минута, в темноте конюшни один не заметит, как умрет другой. Тело можно зарыть в сено.
Но судьба отвернулась от Эйдана: маг посмотрел в его сторону и, несомненно, заметил. Только почему не сотворил защитное заклинание?
Почувствовав его взгляд, вампир замер, резко развернулся, обнажив весь свой боевой арсенал. Пусть катится ко всем демонам, пусть убирается от его будущего ужина!
— А, ты и есть тот самый вампир, с которым возилась Зара?
Холод глаз обжог до костей, пригвоздил к земле, Эйдан и не думал, что взглядом можно сделать такое. Он не мог пошевелиться, только удивленно смотрел на то, как обладатель пронзительных синих глаз, пренебрегая всеми правилами безопасности, направляется к нему. Самое время напасть, убить этого самоуверенного мага, но Эйдан не мог, ощущая себя совершенно беспомощным.
— Зара на тебе это еще не практиковала? — улыбка тронула губы Рэнальда Рандрина. — Ничего, значит, у тебя все впереди. Да не рыпайся ты — бесполезно, только энергию напрасно потратишь, на меня примитивные вампирьи уловки не действуют.
Повинуясь чужой воле, вампир опустился на колени.
— Знаешь, а я ведь могу тебя уничтожить. И повод есть — совершение нерегламентированного убийства и попытка нападения. Ты ведь сегодня уже напился крови? — маг достал серебряный кинжал и приставил к горлу обездвиженного охотника. — Посмотри мне в глаза.
Эйдан поднял голову и утонул в безбрежных просторах синевы, явственно ощущая, как чужой разум проникает вглубь его сознания.
— Ты ничего не видел и не слышал, — медленно произнес Рандрин и кивнул боязливо косящимся на вампира спутникам — проходите.
Когда цокот копыт стих, он отпустил пленника, предварительно сделав неглубокий подрез на его коже.
Корчась на земле, кусая себе руки от нестерпимой адской боли, Эйдан горящими глазами проводил герцога.
— На твоем месте, я бы побоялся поворачиваться ко мне спиной, — прошипел он.
— Самонадеянный глупец! — рассмеялся Рандрин. — Ты умрешь раньше, чем успеешь причинить мне вред. Так что смирись, не все боятся детей ночи.
— Еще неизвестно, кто из нас самонадеян, — не сдавался вампир, отчаянно пытаясь придать туловищу вертикальное положение.
— Да лежи ты, не дергайся! Только себе навредишь: яд разойдется по всему телу. Скажи спасибо моей дочери, если бы она тобой не интересовалась, ты пошел бы на корм червям. Не знаю только, пришлось бы им по вкусу такое угощение.