— А что тем временем делать с Коннантом? — поинтересовался Киннер. — Я скорее выйду на поверхность и пешком дойду до моря Росса, чем стану готовить для него пищу!
— Он может оказаться человеком... — начал Коппер.
Коннант разразился потоком ругательств.
— Человек, может быть человек, ты, проклятый кусок дерьма! За кого вы меня принимаете, черт возьми?
— За монстра, — резко огрызнулся Коппер. — А теперь заткнись и слушай.
После этих слов лицо Коннанта побелело, и он тяжело сел.
Коппер продолжал:
— Пока мы не узнаем человек ты или нет – а ты прекрасно знаешь, что у нас есть основания, чтобы сомневаться в этом – мы вынуждены тебя изолировать. Ведь если ты не человек, ты намного более опасен, чем бедняга Блэр. Впрочем, он представляет собой реальную угрозу и, я полагаю, тоже должен быть изолирован. Возможно, что его следующей стадией будет яростное желание убить тебя, всех собак и возможно, всех нас. Когда он очнется, он будет убежден, что мы все нелюди, и ничто на планете не переубедит его в обратном. Было бы гуманнее дать ему умереть, но мы, конечно, не можем этого сделать. Мы запрём его, а ты останешься в своей лаборатории со своими приборами, так что тебе к этому не привыкать Мне нужно подготовить пару собак для тестов.
Коннант с горечью кивнул.
— Я человек. Поторопитесь с этим тестом, ради Бога. Ваши глаза...Боже, как бы я хотел, чтобы вы увидели свои глаза...
* * *
Гэрри с тревогой наблюдал за тем, как собаковод Кларк держал за ошейник большого бурого пса по кличке Аляскин. Коппер взялся за работу. Пес не очень рвался сотрудничать, игла причиняла ему боль, ведь ему сегодня утром уже делали не мало уклолов. Пять швов стягивали края раны, тянувшейся от холки, почти на пол тела. Один из клыков Аляскина был наполовину обломан. Недостающую его часть наверняка можно было найти в плечевой кости существа, что лежало на столе в главном корпусе.
— Сколько времени это займет? — спросил Гэрри, осторожно держась за место укола на руке, откуда Доктор Коппер взял у него кровь.
Коппер пожал плечами.
— Я не знаю, если честно. Мне известен общий метод. Я делал подобные опыты на кроликах, но ни разу не экспериментировал с собаками. Это большие, неуклюжие животные, с которыми нужно работать; естественно, кролики для этого лучше подходят. На материке всегда можно купить десяток кроликов с уже перелитой человеческой кровью, ученым не часто приходится заниматься переливанием самостоятельно.
— И что они с ними делают? — спросил Кларк.
— Их используют в криминологии. К примеру, А говорит, что не убивал Б, а пятна, обнаруженные на его рубашке, — это кровь зарезанного им цыпленка. Делается тест, после чего А объясняют, что кровь цыпленка наблюдаемой реакции никогда бы не вызвала. Кровь реагирует на кроликов с человеческим иммунитетом, но не на кроликов с куриным иммунитетом.
— Что нам делать с Блэром в это время? — устало спросил Гэрри. — Пусть, конечно, спит на своем месте, но когда он проснется...
— Барклай и Беннинг уже укрепляют двери космической лаборатории, — мрачно сказал доктор. — Коннант ведет себя как джентльмен. Я думаю, выражение наших глаз дает ему право желать покоя и одиночества. Бог свидетель, каждый из нас хоть однажды мечтал здесь о покое и одиночестве.
Кларк усмехнулся.
— Но только не сейчас. Вместе веселее.
— Блэр также нуждается в покое и запертых дверях. — продолжил Коппер. — Когда он проснется, у него в голове появится вполне определенный план. Слышали о самом надёжном способе остановить эпидемию среди крупного рогатого скота?
Кларк и Гэрри молча покачали головами.
— Нужно перебить весь скот. Как больных, так и здоровых. — объяснил Коппер.
— Блэр – биолог, и прекрасно знает это. Он боится этой твари, которую мы выпустили. Вероятно, теперь ответ в его голове достаточно ясен. Убить всех и вся в этом лагере, пока чайка или кочующий альбатрос не забрели сюда и не подхватили эту заразу.
Губы Кларка скривились в усмешке.
— По-моему, звучит логично. Если дела пойдут совсем плохо, может быть, нам лучше отпустить Блэра на свободу. Он избавит нас от самоубийства. Мы можем даже дать друг другу что-то вроде клятвы.
Коппер тихонько засмеялся.
— Последний живой человек на всей базе не будет человеком, — заметил он. — Помимо всего прочего, кому-то придется убивать тех, кто не способен на самоубийство. У нас недостаточно взрывчатки, чтобы решить проблему разом, а деканит здесь не поможет. У меня есть подозрение, что даже маленькие кусочки одного из этих существ могут быть самостоятельными организмами.
— Если они могут изменять свою форму по своему желанию, разве они не могут просто изменить себя в птиц и улететь? — задумчиво произнес Гэрри. — Они могут залезть к нам в голову и узнать всё о птицах и имитировать их строение, даже не встречая их. Или подражать, скажем, птицам своей родной планеты?
Коппер покачал головой и помог Кларку снять с собаки медицинское оборудование.
— Люди веками изучали птиц, пытаясь понять, как создать машину, чтобы летать, как они. Никому это так и не удалось. Успех в этом деле пришёл только тогда, когда человек перестал подражать птицам и попробовал новые методы. Знание общей идеи о структуре крыла, костей или нервной системы — это совершенно другое. Что же касается летающих созданий с других планет, то вполне возможно, что их птицы не смогли бы летать в земной атмосфере. Оно могло жить на планете, подобной Марсу, с таким разреженным воздухом, что там не может быть никаких птиц.
В главный корпус вернулся Барклай, таща на плече трос от самолёта.
— Все готово, док. Из лаборатории космического излучения выбраться без посторонней помощи невозможно. Теперь будем решать, куда мы поместим Блэра?
Коппер взглянул в сторону Гэрри.
— Биологической лаборатории у нас нет. Я не знаю, где мы можем его запереть.
— Как насчет Восточного склада? — сказал Гэрри после минутного раздумья. — Блэр сможет позаботиться о себе сам или за ним нужно присматривать?
— Он вполне дееспособен. За нами бы кто присмотрел. — мрачно заметил Коппер. — Поставим ему печь, оставим пару мешков с углем и всё необходимое. Там ведь никого не было с прошлой осени, верно?
Гэрри кивнул.
— Если он будет сильно шуметь, я подумал, что это может быть хорошей идеей.
Барклай поднял инструменты, которые он нес, и посмотрел на Гэрри. Если он будет бормотать весь этот бред и ночью, то это будет то ещё испытание.
— А что он бормочет? — спросил Коппер.
Барклай пожал плечами.
— Я не очень-то прислушивался. Сам слушай эту чушь, если хочешь. Но я понял, что у этого идиота были всё те же сны, что и у Макриди, а может ещё и хуже. Он уснул рядом с этим существом, когда мы возвращались со Второй станции, помнишь? Ему снилось, что существо ожило, и все такое. И черт меня подери, если Блэр не догадался о большем! Он знал, что у твари есть телепатические способности, и что у оно может не только читать мысли, но и внушать их. Тварь и сейчас влияет на него, навязывает ему идеи, пока он спит. Вот почему он так много знал о его способностях! Думаю, все дело в том, что мы с тобой, док, не столь чувствительны, если конечно ты веришь в телепатию.
— Мне приходится в неё верить, — тихо сказал Коппер. — Доктор Райн из Дьюкского университета доказал, что она существует. Просто люди неодинаково чувствительны к ней.
— Что же, если тебя интересуют подробности, пойди послушай, что он там вещает!
Из главного корпуса все разбежались. Остался только Киннер, гремящий сковородами, а в промежутках помешивающий угли
— Кстати, командир, что мы будем делать весной, ведь все самолёты выведены из строя?
Гэрри вздохнул.
— Боюсь, что наша экспедиция обречена на провал. Мы и сейчас не можем ничего поделать.
— Никакой это не провал, если мы мы будем живы и сделаем все возможное! — возразил ему Коппер. — Если нам удастся взять под контроль ту тварь, то она очень пригодится учёным. Результаты исследований по космическим лучам, магнитному полю и наблюдениям атмосферы человечеству тоже не помешают.
Гэрри невесело усмехнулся.
— Я как раз думал о радиопередачах. Рассказывать половине мира о замечательных результатах наших исследований, пытаясь обмануть таких людей, как Бьёрд и Эллсворт, недоговаривая об остальном.
Коппер решительно кивнул.
— Они поймут, что тут что-то не так. Но они поймут и то, что мы не стали бы так поступать без веской причины, и они будут ждать нашего возвращения. Я думаю, все сводится к следующему: люди, которые знают достаточно, чтобы распознать наш обман, будут ждать нашего возвращения. А те, кто не обладает достаточным благоразумием и верой, чтобы ждать, не смогут обнаружить обман. Мы достаточно знаем здешние условия, чтобы распознать хороший блеф.
— Только бы они не послали "спасательные" экспедиции, — взмолился Гэрри. — Когда...если....мы когда-нибудь будем готовы к убраться отсюда, нам придется передать капитану Форсайту, чтобы он захватил с собой запас магнитов, когда он отправится за нами. Но не важно.
— Ты имеешь в виду, если нам не удастся выбраться? — спросил Барклай. — Даже если мы передадим по радио грохот землетрясения, это не поможет. Ничто никогда не заставит людей держаться подальше отсюда. Скорее всего получится слезливая сцена из плохонького ужастика, когда в живых остаётся лишь один. Тот, кто сделает всё возможное, чтобы его нашли.
Гэрри искренне улыбнулся.
— Неужели все в лагере тоже так думают?
Коппер усмехнулся.
— Что скажешь, Гэрри? Мы уверены, что сможем выиграть. Но, думаю, это будет не просто.
Кларк натянуто улыбнулся, глядя на собаку, которую он успокаивал.
— Говоришь, док, уверены?
* * *
Блэр беспокойно расхаживал по маленькому помещению, бросая задумчивые взгляды на четырех человек, стоявших у двери: Барклая, шести футов ростом и весом более 190 фунтов, Макриди, такого же роста, но более худощавого, доктора Коппера, невысокого, приземистого, крепкого, и Беннинга, пяти футов, жилистого и сильного.