Когда служащий ушел, Поль задумчиво покачал головой:
— Да, настоящий рай для воров, особенно для таких наглых бандитов, как «кавалеры Красной Звезды»!
ГЛАВА 4
Неофиты. — Домашние хозяйки и подсобные рабочие. — Законы и концессии. — В шахтах. — Сколько золота! — Поздние гости или ранние пташки? — Все в шахту! — Первые промывки. — Разочарование. — Находка Портоса. — «Корзина с апельсинами».
Жизнь будущих миллионеров наладилась быстро и просто. На Шестой авеню за тысячу франков была снята скромная хижина. В ней сложили провизию и одежду, чтобы уберечь от дождя, а сами устроились в палатке на пустыре, где уже ютились тысячи золотодобытчиков. Потекла новая жизнь, полная неожиданностей и мелких приключений. Отличительными чертами этой жизни были двадцатичетырехчасовой рабочий день и отсутствие какого бы то ни было комфорта. Спали на земле, на меховых одеялах, заменявших матрасы. Под них стелили водонепроницаемое полотно, чтобы предохранить постель от сочившейся из земли влаги.
Девушки занимали отдельную палатку. Жанна Дюшато была уже опытной путешественницей. Она часто сопровождала своего отца, нанимавшегося каждое лето на различные сезонные работы. Удивительно, как она умела с толком использовать все, что оказывалось под рукой! В ветреный день веточкой могла разжечь очаг, из одной банки консервов приготовить обед на шестерых, с помощью скромного цветка превращала лагерную стоянку в уютное жилище.
Месье Дюшато многому научил своих молодых компаньонов, в особенности важным оказалось ремесло лесорубов. В окрестностях Доусона лес почти вывели, за дровами приходилось ходить далеко. Каждый день Леон, Поль и Жан, предводительствуемые бравым канадцем и его псом, отправлялись в дальние леса. От непривычного тяжелого труда на руках появлялись мозоли, поясницу ломило, плечи ныли… Зато как было хорошо по возвращении, сбросив у порога тяжелые охапки дров, вдоволь поесть овсяной похлебки с жареным салом и горячих блинчиков с кленовым сиропом, а потом запить все горячим чаем!
Впрочем, такая жизнь должна была продлиться недолго, а пока наши герои «варились» в самой гуще шумного поселения, присматриваясь к нравам новой для них публики. Здесь каждый хлопотал лишь о собственных делах, не испытывая к соседям ни интереса, ни антипатии: никто не думал ни о чем, кроме золота.
Однако терпение! Существовали законы, регулировавшие золотодобычу, специальные агенты следили за соблюдением прав собственности. Коснемся вкратце организации золотоискательских работ.
Северо-Западные Территории Канады разделены на четыре округа:[11] Юкон, Клондайк, Индиан-Ривер и Стьюарт-Ривер. Каждый округ охватывает, таким образом, бассейн какой-либо реки и ее притоки. Эти территории прочерчены сотнями ручьев и ручейков, названия которых теперь знают во всем мире. Наиболее известны, как уже говорилось, Клондайк и его притоки. Каждый приезжающий на Северо-Западные Территории имеет право за семьдесят пять франков купить концессию[12] на участок в любом из округов. Представив агенту четыре декларации и триста франков, вы приобретаете концессию на четыре участка. Сделать это можно лишь однажды. Золотодобытчик, получив концессию, сам ищет себе участок и забирает любой понравившийся, при условии, что он еще не застолблен.
В поисках участка обычно руководствуются опытом и пробными промывками. Сделанный выбор окончателен, застолбив какой-либо участок, даже если он потом оказался пустым, вы уже не можете от него отказаться[13]. Специальный агент промеряет ваши владения и устанавливает границы. Размеры зависят от расположения территории — перпендикулярно к реке или вдоль, на холме или в низине, на плато или на склоне. После разметки концессионер получает исключительное право на эксплуатацию участка, право на постройку дома, бесплатное пользование для промывки водой ручьев, протекающих через его территорию, но главное, ему принадлежит все, что он найдет в недрах своей земли. Правда, концессия не дает прав собственности на участок и, если он не разрабатывается, может быть аннулирована.
Из сказанного видно, что отправляющийся в края золотой лихорадки должен иметь начальный капитал, чтобы приобрести все необходимое и заплатить за концессию, без которой всякая работа запрещена. А дальше — как повезет… Разорившиеся неудачники чаще всего становятся рабочими, носильщиками, землекопами и очень редко ворами или мошенниками. Редкость подобных метаморфоз объясняется тем, что местными властями строго преследуются любые преступления против личности и собственности.
Но вернемся к нашим героям. Итак, господин Дюшато, его очаровательная дочь Жанна и наша дружная четверка превратились в старателей. По канадским законам, женщины имеют на концессию одинаковые права с мужчинами. Сложности могли возникнуть с юным Грандье, поскольку ему еще не было положенных восемнадцати лет, но когда он, высокий, широкоплечий, мускулистый, предстал перед агентом, тому и в голову не пришло, что перед ним шестнадцатилетний юнец. По предъявлении декларации каждый из шестерых стал обладателем концессии на четыре участка, а все вместе — на 24. Для верности решили взять землю во всех четырех регионах. А посему наша компания покинула Доусон и отправилась на поиски золотой птицы.
Дороги были ужасными. Да и назвать-то расползающиеся гати из веток, тонущих в полужидком месиве, дорогами можно лишь условно. Приходилось осторожно шагать по ненадежным настилам вслед за багажом, навьюченным на усталых мулов и лошадей. Перевоз груза стоил безумно дорого. Только более или менее состоятельные могли себе это позволить. Но те, кто истратили последние деньги на покупку концессии и надеялись лишь на будущую удачу, вынуждены были брести по колено в грязной жиже, сгорбясь под тяжестью груза.
И люди и животные, равно измученные бесчисленными тучами комаров и гнуса, атаковавших со всех сторон, наконец вышли из леса; впереди показалась равнина, покрытая доходившим до колен мхом. Идти стало еще труднее. Однако постепенно пришло второе дыхание — мысль о золоте заставляла забывать о страданиях… Вскоре равнина кончилась, появились первые делянки. Здесь вовсю кипела работа; никто, похоже, не чувствовал ни соленого пота, застилавшего глаза, ни гнуса, ни нечеловеческой усталости.
— Сколько золота, сколько золота! — Журналист переиначил слова, кем-то сказанные однажды перед картиной страшного наводнения[14].
Против ожидания, лето в этих краях — мертвый сезон, в течение которого работают не больше шести — восьми недель. Да и то лишь те, кто с ноября по конец апреля вырыл сотни колодцев в мерзлой земле и поднял на поверхность тонны золотоносной породы. Для таких лето — время богатой жатвы. Остальным приходится бездельничать, пока оттаявшая земля истекает грязной жижей. Прибывшие летом испытывают жестокое разочарование. Увы! Они приехали или слишком рано, или слишком поздно.
Подъем в 3.30 утра. Солнце, которое взобралось на небо в 2.00, уже горячо. Люди с остервенением работают, соседи по участкам время от времени переговариваются: тема одна — золото. Земли в этих местах бедные, по крайней мере в сравнении с теми, что расположены ниже по течению. Некоторые из них едва окупают расходы и вряд ли будут разрабатываться на следующий год. Это не внушает надежды новым концессионерам, но, раз они прибыли искать золото, надо искать. Делаются пробные промывки. Для этого берется несколько проб земли в одном месте на разной глубине. Затем пробы помещаются в кювету, или тазик для промывки, куда можно загрузить от семи до десяти килограммов. С тазиком надо присесть у ручья, погрузить его в воду по бортики и раскачивать плавным кругообразным движением, вымывая камешки и прочие примеси, пока на дне не останется ничего, кроме золота. Работа простая, но к этому нужно приспособиться.
Старожилы приняли прибывших доброжелательно. Новички угостили соседей виски по случаю приезда, а те охотно показали, как обращаться с кюветой. Жанна и Марта непременно захотели научиться несложному искусству и вскоре делали это так же хорошо, как и Жан. Месье Дюшато показал себя средним учеником, Леон был весьма неловок, а Поль оказался просто ни на что не годен.
Шестерка дружно принялась за работу. Однако первые пробы обескуражили. После десяти минут прилежной промывки на дне посудины замерцал лишь тончайший слой золотой пыли, в то время как в соседнем округе на расстоянии лье в одной пробе намывали порядочно золота. Полдня прошло без всякого успеха. По разгоряченным лицам тек пот, брови хмурились, воодушевление первых часов испарилось, и все дружно согласились прервать работу и отдохнуть. Шестеро компаньонов растерянно смотрели друг на друга. Вдруг из норы выскочил толстенький зверек, шмыгнул между ног и укрылся в другой норе. Портос, до этого сильно скучавший, бросился за ним. В три прыжка терьер оказался у норы, в которую скользнула добыча.
— Ищи, Портос, ищи! — закричал Жан.
За время путешествия мальчик и пес сильно сдружились, и теперь Портос был готов зарыться в землю целиком, лишь бы угодить своему новому товарищу.
— Ну же, Портосик! — снова крикнул Жан.
Пес выглянул из норы, держа в зубах какой-то непонятный предмет. В этот момент выглянуло солнце, и находка Портоса сверкнула неожиданно золотой искрой.
— Ого! — воскликнул Жан, взяв найденный предмет в руки. — Эта штука весит ливров шесть и похожа на золото.
— Золото?! Вот черт! Действительно, очень похоже… — сказал Редон, цокая языком. — Трудно поверить, но, кажется, это самородок.
— Вот удача!
— Браво, Портос!
Оживление на участке новичков привлекло внимание соседей.
— Помилуй Бог! Золото, настоящее золото, самое чистое, какое я здесь видел! — воскликнул один из старателей. — Дети мои, эта игрушка стоит десять тысяч франков, копеечка в копеечку.