— Наверное, несколько наших патронов сами взорвались.
— Поль, дружище, я тебя не узнаю. Ты славишься своим удивительным полицейским нюхом, за километр чуешь преступление, а тут как ослеп.
— По-твоему, на нашу жизнь покушались, здесь, в снежной пустыне, где и человека-то за месяц не встретишь?
— Конечно, вход в пещеру был взорван.
— Но кем?
— Тем, кто украл наши сани с ценным грузом и увел, пока мы спали, девушек и Жана.
— Разве нарты тоже исчезли? — Поль огляделся. — Действительно, нас обокрали… А потом заперли.
— Скажи лучше, хотели убить. Мы только чудом уцелели.
— Ваша правда, месье Леон, — сказал Дюшато, — воры и убийцы — одни и те же люди. Они и увели наших детей.
— Я был готов к любым неожиданностям, — не мог успокоиться репортер. — Вторжение серых медведей, нападение волков, потеря собак — на Севере все это возможно, даже естественно. Но бандиты… Неужели снова кавалеры Красной Звезды?.. И все же давайте кирками и лопатами разберем завал.
— Да они все забрали, разве не видишь? — воскликнул Леон. — У нас не осталось ни провизии, ни оружия, ни инструментов!
— Поищем другой выход, — вмешался в перепалку Лестанг. — В пещере жили серые медведи, возможно, у них был еще один выход.
Идея показалась разумной. Дюшато, который уже взял себя в руки, возглавил шествие. Гуськом вступили в первый коридор, ответвлявшийся от центральной залы. Вначале широкий и высокий, он потом резко сужался, а потолок нависал над самой головой. Шли медленно, задевая плечами о стены. Воздух стал теплым и влажным, было душно. Маленькая группа продвигалась около четверти часа, никто не разговаривал. Временами приходилось ползти.
Внезапно коридор вывел в помещение круглой формы типа ротонды, шести-семи метров в диаметре. Здесь можно было стоять во весь рост. Пол из тонкого сухого песка был устлан мхом, там и сям валялись полуобглоданные кости. Но не было и намека на другой выход.
— Медвежья спальня, — вполголоса заговорил Лестанг, словно боясь потревожить грозных хозяев. — Эти звери любят удобство, мягкую постель; они живут семьей и заботятся, чтобы всегда была пища.
Потолок пещеры в одном месте был сложен из песка. Репортер машинально поскреб его ногтями и заметил:
— Будь у нас медвежьи когти, мы могли бы проковырять в потолке лаз.
— Здесь нам нечего делать, — сказал Леон. — Надо осмотреть другой коридор, может быть, повезет больше.
Скользя и оступаясь, мужчины отправились на обследование второго коридора. Для этого пришлось вернуться в центральную пещеру. Увидев, как близко от их постелей пролетели каменные блоки, они еще раз подивились тому, что остались живы.
Второй рукав, расположенный ближе к месту взрыва, чем первый, пострадал больше. Вход в него был полузавален и грозил рухнуть. Было решено сначала обрушить наиболее сомнительные блоки. Дюшато поднял свечу повыше, а Леон стал раскачивать огромный камень, неплотно прижатый к своим соседям. По сигналу ученого его спутники отскочили на безопасное расстояние. Леон в последний раз толкнул камень, и тот с грохотом упал, увлекая за собой часть свода. Когда пыль рассеялась, взору присутствующих открылась поистине невероятная картина; среди обрушившихся камней валялись металлические, тусклого желтого цвета без блеска, слитки, их было много, некоторые достигали размеров человеческой головы, а может, и больше.
«Золотое море»! Это была не медь, нет, это было золото! Лестанг бросился к крупному самородку и прижался к нему своим худым телом, будто прикосновение камня исцеляло все недуги старого искателя, дарило награду за несчастья, лишения и разочарования.
Остальные, несмотря на всю опасность положения, почувствовали, что против воли их снова охватывает золотая лихорадка. Им тоже захотелось поближе посмотреть на золото. Поль и Леон разом вытащили свечи, зажгли и прилепили к одному из слитков.
— Оригинальный подсвечник из массивного золота, — натянуто хохотнул журналист.
Четыре пары глаз жадно уставились на самородок. Жалкая человеческая природа! Эти люди были, бесспорно, лучшими из лучших — мужественные, добрые, бескорыстные… Но даже они при виде такого количества золота забыли обо всем! Забыли и о своем заточении, и о смерти, которой чудом избежали, и, что самое страшное, о пропавших, чья судьба, возможно, была еще трагичнее их собственной! Обладание золотом раскрывало перед мысленными взорами наших героев непостижимые горизонты… удовлетворение желаний… достижение мечты…
Первым вышел из оцепенения Лестанг.
— Оно упало оттуда. Может, там есть еще? — жадно глядя на свод, сказал он.
Ему было недостаточно тысяч килограммов, лежавших у его ног, ему хотелось больше. Все взглянули наверх. В развороченном своде, отражая свет свечей, поблескивали огромные самородки. Золото повсюду, и оно принадлежит только им! Крик восторга вырвался из четырех глоток. Загипнотизированные желтыми бликами металла, Леон, Поль, Дюшато и Лестанг стояли неподвижно, воздев руки, будто молясь золотому богу.
Но вот канадец и молодые люди стряхнули с себя наваждение. Как можно было забыть о пропавших?! Слезы горя и раскаяния навернулись на глаза.
— Им стало бы стыдно за нас в эту минуту, — с горечью сказал журналист.
— Мы заперты здесь, словно лиса в капкане. — Дюшато взмахнул рукой. — Надо продумать, как вырваться отсюда, иначе мы здесь умрем с голоду.
— Умрем? Как можно умереть, когда мы нашли «Золотое море»?! — Папаша Лестанг так вцепился в самородок, что его невозможно было оторвать. — Оно наконец передо мной, и я ничего другого не хочу.
Не слушая причитаний старика, который, казалось, сходил с ума, Леон думал о том, что стрелка вела себя совершенно правильно, и его вина, если он сначала не понял, а потом не поверил ей. Скольких несчастий можно было избежать!
«Как я мог так ошибиться? Как мог подумать, что мой компас сломался, — размышлял ученый. — Ведь когда мы бросились по ложному следу, стрелка упорно показывала назад, туда, где были истинные сокровища».
В этом месте размышления Леона были прерваны криками папаши Лестанга; желая рассказать всему миру о «Золотом море», старик рванулся к выходу, споткнулся и упал, разбив в кровь лицо.
— Ну слава Всевышнему, а то я стал думать, что это сон, — проворчал Лестанг, наконец-таки приходя в себя. — Да, но как нам выбраться отсюда? Новый выход из пещеры пока не нашелся. Инструментов, чтобы раскопать старый, нет. Кстати, и перекусить не мешало бы, но чем? — Старик развел руками.
Посовещавшись, решили оставить гореть лишь одну свечу, ведь запасы были более чем скромные. Поскольку коридор, в котором они стояли, был завален, вернулись в центральную пещеру и вновь приступили к осмотру того, что раньше было входом, а теперь представляло огромную пробку из камня и земли, сплавленных взрывом в монолит. Никакой надежды пробиться!
— То, что сделал динамит, можно исправить только динамитом, — вздохнул Леон. — А его у нас нет. Сами мы не выберемся. Спасти нас можно лишь снаружи…
— На сто миль кругом ни души, зима в разгаре… Годы пройдут, пока кто-нибудь сюда забредет… — вздохнул Дюшато.
После долгого молчания папаша Лестанг встрепенулся:
— Но ведь есть же мадемуазель Марта, и мадемуазель Жанна, и еще Жан, настоящий молоде́ц! Они снаружи и как-нибудь нас вызволят.
— Бедные дети! — Сердце Дюшато разрывалось от горя. — Им самим нужна помощь и, возможно, больше, чем нам. Боже, сохрани нас всех!
— Хотелось бы, чтобы Бог вас услышал, — усмехнулся Леон. — Потому что, если он не поможет, жить нам осталось не больше сорока восьми часов.
ГЛАВА 8
Приключения лицеиста. — Завидное мужество. — Человек и собака. — След. — В палатке. — Бандиты и жертвы. — Пьяные в стельку. — Жизнь и смерть. — Новые подвиги Жана. — Не ждали.
Как мы помним, Жан был разбужен рычанием пса. Выйдя из пещеры и окончательно проснувшись, он сумел успокоить Портоса, который теперь послушно шел у его ноги. Юноша решил посмотреть, что привело собаку в беспокойство. Отойдя от пещеры метров на сто и впервые подумав, что у него с собой нет оружия, а рядом вполне могут бродить волки, Жан решил вернуться в пещеру. Но в этот момент Портос яростно залаял, вырвался из рук и скрылся в темноте. Через несколько секунд раздался голос:
— Уберите собаку, мы друзья.
Жан удивился, обрадовался и стал звать терьера к себе. Пес нехотя вернулся, продолжая ворчать, а следом за ним появилась группа людей, закутанных в меховую одежду, с лыжами на ногах. Один из них заговорил по-французски с сильным английским акцентом:
— Мы золотоискатели, идем в Доусон-Сити, оставили нарты с собаками позади и ищем место для стоянки.
Юноше показался неприятно знакомым этот грубый и резкий голос. Тем не менее он доброжелательно ответил:
— Здесь недалеко пещера, там мои товарищи, я провожу вас.
Жан хотел броситься назад, к пещере, и поднять спящих. Но не успел он оглянуться, как оказался окружен со всех сторон, и тот же голос произнес:
— Да это же братец! Скорее прикончите волчонка!
В ту же секунду страшный удар по голове сбил юношу с ног и повалил в снег.
— Ну вот, один готов! — Грубый смех разорвал тишину.
Портос не мог перенести нападения на друга. Он бросился на обидчика и чуть не вцепился ему в горло. Сильнейший удар перехватил пса на лету и поверг наземь, рядом с неподвижным телом хозяина.
— Парень мертв? — спросил тот же голос.
— Попробовал бы он уцелеть после такого угощения, — хвастливо ответил другой.
— А теперь в пещеру! Управимся, пока они спят.
Лыжи заскрипели по насту, и группа направилась к стоянке наших друзей, оставив на снегу тела юноши и собаки.
Однако, против ожиданий, терьер остался жив. Эти громадные псы исключительно выносливы. Через некоторое время он пришел в себя и встал. Увидев хозяина, неподвижно лежащего в двух шагах, собака принялась облизывать ему лицо, затем, раскопав снег, улеглась, тесно прижавшись, рядом. Прошло немало времени, но Портос не сдавался; повизгивая, он звал хозяина и, пытаясь привест