— Мадемуазель, — почтительно отвечал журналист, — для нас ваши желания — закон! Теперь последнее слово! Надо приготовиться к отплытию в Америку в течение недели!
— Но мы готовы! — в один голос отвечали брат и сестра.
— Чудесно! А ты, Леон?
— Мне надо три дня, чтобы устроить свое снаряжение!
— Решено! Я со своей стороны жду важного известия, которое рассчитываю получить не раньше, чем через два дня. От этого зависит время нашего отъезда!
Марта с братом вернулись на виллу Кармен, которую они вскоре должны были покинуть навсегда. Леон Фортен заперся в своей маленькой лаборатории и с увлечением отдался работе. Старики Фортены, удрученные мыслью о близкой разлуке с сыном, но, сознавая ее неизбежность, готовились к отъезду в Бретань.
Таким образом прошло двое суток. Редон начал уже волноваться, как вдруг получил телеграмму. Он запер сундуки и в омнибусе Западной компании отправил их на станцию Сен-Лазар. Сам же, дав необходимые инструкции консьержке, пешком отправился на вокзал Западной дороги.
К ночи Редон прибыл в Мезон-Лафит. Здесь собрались, предупрежденные депешей, Марта Грандье, ее брат и Леон Фортен с родителями. Каждый чувствовал, что решительная минута наступила. После обычных приветствий Редон вынул из кармана телеграмму и прочел:
«Бремен, четверг, 5 мая 1898 года, 2 часа. Компаньоны «Красной звезды» сегодня утром сели на пакетбот «Император Вильгельм», отправляющийся в Нью-Йорк, потом в Канаду и Клондайк. Уезжают в полдень. Я следую за ними. Адресовать письма — Силька-Ванкувер, потом Доусон-Сити. Тоби 2-й».
— Поняли? — спросил Редон. — Нет, конечно! Сейчас объясню! — и он подробно передал им свои приключения, начиная с того момента, когда сделал отпечатки следов ног убийцы в саду на улице Сен-Николя.
Когда все было выяснено, сообщены все сведения относительно «Красной звезды», он прибавил:
— Сегодня пятница, вечер, шестое мая. Завтра утренним поездом мы отправляемся в Гавр, в шесть часов. В прилив снимаемся с якоря и вперед! В Америку, куда зовут нас мщение и богатство!
Часть втораяГНЕЗДО САМОРОДКОВ
ГЛАВА 1
Страна золота. — Золотая лихорадка. — Рудокопы передового отряда. — Огильви. — Бескорыстие. — Нищета и миллионы. — На приступ. — Вторжение. — Много званых.
Два года тому назад географы не знали даже названия Клондайка, этого скромного ручья, притока могучего Юкона, катящего свои воды по вечно мерзлой почве Канады и Аляски, а сегодня все повторяют это имя, происходящее от индейского слова «трон-дюнк», это значит «много рыбы». Клондайк теперь полон золота!..
Это — Эльдорадо страны снегов, таинственное место, где должна находиться громадная золотая сокровищница… золотой мешок, открытие которого привело бы к падению стоимости драгоценного металла во всем мире. Но Клондайк вместе с тем представляет также ледяной ад, где дрожат от золотой лихорадки, где носятся в воздухе алчные желания, где мечется отчаяние, где гибнут во множестве люди, пораженные безумием.
Да, ледяной ад, где свирепствуют страшные холода в сорок пять, пятьдесят и пятьдесят пять градусов, где скалы трескаются с громовым шумом, где мясо рубят топором, сало и масло пилят пилой, где ртуть доходит до плотности свинца, где жизнь кажется невозможной и где во время бесконечных месяцев полярной ночи работают, как бешеные, люди, стекшиеся сюда почти со всего света.
Уже два года близ места, где скрещивается шестьдесят четвертая северная параллель со сто сорок вторым западным меридианом, люди всех племен, говорящие на всевозможных языках, охваченные одинаковой алчностью, бьют кирками мерзлую почву, содержащую золотые зерна.
17 июля 1897 года судно «Портланд», возвращаясь из Клондайка, доставило в Сан-Франциско шестьдесят рудокопов. Истощенные, оборванные, измотанные дорогой, эти люди казались пораженными всеми болезнями, какие только может вынести человеческий организм. Сгибаясь под тяжестью сундуков, мешков и всяких причудливо завязанных тюков, которых никому не передоверяли, они остановились у банка и здесь, перед воротами, раскрыли свою поклажу. В ней было около двух тысяч килограммов самородков… Миллион сто двадцать тысяч долларов!.. шесть миллионов франков!
Старатели обменяли золото на деньги и богатые или, по крайней мере, хорошо обеспеченные устремились опять на участки, концессионерами которых были. На расспросы они отвечали: «Мы из Клондайка», — и рассказывали о своих мучениях в ледяном аду, о зиме, проведенной в палатке при пятидесятипятиградусном морозе, об ужасном труде, о смерти товарищей…
— Да!.. Да!.. Все так… Но золото?
— Золото?.. Оно там везде!
И это была правда.
Приезжие привели город в лихорадочное состояние, скоро новость, поведанная ими, достигла берегов Атлантического океана, старой Европы… целого света. В несколько дней Клондайк и его притоки сделались знаменитыми. Рудокопы окрестили их: Хонкер, Бир, Эльдорадо, Бонанза — это наиболее известные, изобилующие золотом места.
Очень быстро были организованы экспедиции, намечены стоянки, чуть ли не разбиты будущие города, где устраивались склады одежды, орудий, провизии. Потом суда, нагруженные людьми, скотом, собаками, инструментами, припасами, стали отплывать то из Ванкувера, то из Сан-Франциско. Негоцианты, ковбои, пасторы, хористы, земледельцы, авантюристы, промышленники, моряки, ремесленники — все превращались в старателей и присоединялись к пионерам.
Между ними находился и В. Кормак, опытный золотоискатель. Он грезил о золоте, спрятанном под Полярным кругом, двадцать лет. Двадцать лет, как в лихорадке, искал его, не теряя мужества, стойко перенося неудачи. Впрочем, в мерзлой земле ему попадались золотые зерна.
В нескольких стах милях от Кормака, на юге, трудилась другая группа рудокопов; их было около тысячи, и лагерь назывался Форти-Миль. Завороженные индейскими легендами, они в действительности находили очень мало золота и жили весьма скудно.
В августе Кормак, работая вместе с деверем своим, индейцем, намыл золота на три сотни франков. Удивленный, он набрал еще земли и опять намыл на четыреста франков.
В течение двух дней ему удалось заработать семь тысяч франков, а россыпь, казалось, нисколько не истощалась. В неделю он стал обладателем двадцати тысяч франков, но тут вышла вся провизия. Тогда он отправился в лагерь Форти-Миль, купил сала, муки, картофеля, сообщил некоторым товарищам о своем богатстве и уехал обратно.
Те, не колеблясь, последовали за ним и прибыли на берег ручья, названного Кормаком «Эльдорадо». По обычаю рудокопов, они разделили землю на участки в семьдесят шесть метров каждый и лихорадочно принялись за работу.
Первые результаты были головокружительны. Никогда еще старатели, даже в сказочные времена Калифорнии и Австралии, не видели подобного богатства. Двое из близких приятелей Кормака, старый Джон Казей и молодой Кларенс Берри, вступили в товарищество. У последнего была грациозная и миниатюрная жена, распустившийся цветок, роза Севера среди снегов. При усердной помощи мадам Берри компаньоны добыли за двенадцать дней из выемки около трех метров глубиною золота на сорок тысяч франков.
Четверо других товарищей, Джой Мак-Найт, Дуглас, Фир и Гартман, оказались еще более счастливыми: в течение трех недель они намыли золота на сто двадцать тысяч франков.
Наконец, охотники меховой компании из Сан-Луи, работая одни, извлекли из земли драгоценного металла на тридцать шесть тысяч франков за восемнадцать часов.
Все эти люди, до тех пор зарабатывавшие по пяти, десяти су в день, казалось, обезумели. Они не пили, не ели, не спали, до крайности возбужденные лихорадочной работой.
Как и у Кормака, у них вышла вся провизия, так что нужно было отправляться в Форти-Миль. При виде мешков, наполненных золотыми зернами, тысяча с лишком рудокопов, как один человек: отправились в Эльдорадо, захватив все, что могли.
Двое молодых людей, Рид и Лерминье, добились успеха, почти беспримерного в летописях рудокопов. Они в две недели извлекли из выемки в восемь метров триста тысяч франков!
Тогда канадец Жозеф Леду, владевший лесопилкой на реке Сикст-Миль, перенес свою фабрику на новое место, туда, где Клондайк сливается с Юконом. Через два года здесь лежал уже целый город с тридцатью тысячами жителей, Доусон-Сити.
Однако неизбежным следствием наплыва народа в Клондайк явились раздоры между поселенцами, соперничество, убийства. К счастью, межевщик канадского правительства, Вильям Огильви, во время одной из вспышек раздора находился неподалеку во главе группы топографов, посланных определить границу между Америкой и Канадой. Он согласился измерить все участки, установить все границы владений и быть беспристрастным судьей среди людей, привыкших выяснять отношения с помощью револьверов. Он один сохранял среди всеобщей лихорадки хладнокровие и упорно отказывался от богатых даров, заявляя, что «государство платит ему жалованье за добросовестную работу, а не за устройство собственного материального благополучия».
Такой поступок снискал Огильви высокое уважение, его решения стали почитаться законом. Он один мог установить порядок между этими сумасшедшими.
Тем временем золотоискатели, рассеявшиеся было по обширным пустыням Аляски и влачившие там жалкое существование, все больше наводняли Клондайк.
Сколько ужасных драм породила эта погоня за золотом! Руководствуясь компасом, в ужасную полярную ночь люди шли через снега, таща сани, питаясь замороженным мясом собак, когда выходило сало, подвергаясь страшным холодам, ночуя прямо на снегу… Сколько их погибло ужасной смертью! Но зато как награждены были те, которые победоносно вышли из грозного испытания!
Зима проходила среди лишений и сверхчеловеческого труда. Большинство жило в снеговых хижинах или в палатках из шерстяной ткани. Впрочем, неумолимая золотая лихорадка воспламеняла их кровь, сжигала тело, держала в пламени весь организм до мозга костей и делала невосприимчивыми к холоду. Весной уехала партия из шестидесяти пяти рудокопов, богатых настолько, чтобы позволить себе некоторый отдых. Это были пассажиры «Портланда», прибытие которых в Сан-Франциско произвело на горожан известное уже читателю волнение.