– Ты хочешь остаться с матерью, я тебя понимаю, – грустно сказал он и вздохнул.
Дарк надеялся, что Камешек пойдет с ним в Глубокий Лес, но надеждам не суждено было сбыться.
Камешек выплюнул кусочек льда, который держал за щекой, и, с нежностью порыкивая, потерся лбом о ногу Дарка, а потом слегка укусил за бедро.
Дарк снова вздохнул. Он бы хотел, чтобы и Шамик пошла вместе с ним, но кто-то должен был приглядеть за Колючкой и другими мелкими зверьками, которые осиротели после удара Звезды-Молнии. Да и Шамик было всего двенадцать лет, нельзя подвергать ее опасности.
Камешек поскуливал и толкал его в бедро. Посмотрел Дарку в глаза. Он с ним прощался.
Дарк сел на корточки, и они коснулись друг друга носами. После этого молодой волк потрусил вниз по склону холма и спустя несколько мгновений растворился в сумерках уничтоженного Леса.
«Я всегда остаюсь один, – подумал Дарк. – Неужели так будет всю жизнь?»
Да, Арк еще была с ним, она всегда чувствовала, когда ему плохо, и в такие мгновения старалась держаться особенно близко. Но даже любимая белая самка ворона не могла заглушить чувство одиночества, злость и стыд, которые охватывали Дарка. Его отец оказался вором и шпионом, он собирался предать Торака и Ренн, рассказав о них хозяину…
Пробуждалось солнце. Дарк встал и собрался уходить, и вдруг возле ноги что-то сверкнуло. Дарк сморгнул.
«Ответ в пасти волка…»
Ответ – это кусок льда, который держал за щекой Камешек? Но нет, это был не лед, это был кристалл. Превратившийся в камень луч чистейшего яркого света.
Глава 15
– Говорю вам, – задыхаясь, повторял Торак, – я пришел как друг!
Один из охотников-захватчиков дал ему такую затрещину, что в ушах зазвенело.
– Друзья оставляют следы, враги следы заметают!
– Друг, – второй охотник пнул Торака ногой в живот, – не обмазывается мелом, чтобы выдать себя за одного из нас!
– И не убивает Тех, Кто Ест Мед, – прорычал третий.
– Не убивал я медведя…
Теперь – зуботычина, у Торака треснула губа, по подбородку заструилась кровь.
– Как ты смеешь называть вслух имя Того, Кто Ест Мед?!
Вокруг Торака стояли семеро вооруженных топорами, ножами и копьями Избранных. Зубры – самое жестокое племя в Глубоком Лесу. Вымазанные затвердевшей грязью головы, безжалостные глаза на белых от мела, покрытых шрамами лицах.
Они крепко связали ему руки за спиной, отобрали все снаряжение, срезали с запястья браслет-оберег, а с шеи – шнурок с вырезанной из сланца фигуркой волка, забрали мешочек со снадобьями и привязанный к щиколотке запасной нож. В бешенстве от его маскировки, с помощью скомканных замороженных листьев чертополоха стерли с лица весь мел до последней крошки, причем терли так, что кожу ободрали.
Торак мысленно молился, чтобы они не поймали Ренн.
– Неужто никто меня не узнает? – Торак с трудом встал на колени. – Я был здесь три лета назад! Я сам наполовину из Глубокого Леса, моя мать из племени Благородного Оленя! Загляните в мой мешочек со снадобьями!
– Отступник врет!
Это выкрикнул охотник, который разбил Тораку губу. У него самого был сломан нос, и, судя по тому, что он принял форму раздавленного гриба, сломан не раз. Охотник сверкал глазами и наслаждался властью над пленником.
– И он убил Мохнатого! – Второй охотник ткнул пальцем в сторону туши медведя с содранной кожей и отрезанными лапами.
– Я его не трогал! Вы что, не видите?! Он же окоченел! Этот медведь уже несколько дней как мертв!
Один охотник, трясясь от злости, наклонился к Тораку, глаза у него налились кровью, а затвердевшая от мела борода разделилась на шипы, которые очень напоминали сосульки.
– Никто не должен называть Мохнатого по имени! – завопил он.
– А что за метка у него на лбу? – спросил охотник со сломанным носом и, схватив Торака за волосы, рывком потянул его голову назад.
Но, приглядевшись к метке, с криком оттолкнул от себя пленника.
Ледяная Борода отпрянул назад, а с ним и все остальные. Охотники цеплялись белыми от мела пальцами за пришитые к паркам амулеты из рога зубра. Они были напуганы. Торак чуял их страх.
– У него та самая метка! – громко прошептал Сломанный Нос. – Круг, поделенный на четыре равные части, в точности как предсказал Вождь! – Охотник острием копья оттянул вниз ворот парки Торака.
И снова все вытаращили глаза от страха.
– Рваный шрам на груди, – выдохнул Ледяная Борода. – Все как предсказал Вождь!
Сломанный Нос кивнул:
– У него метки Сдирающего Кожу.
Торака как будто под дых ударили, он даже не сразу смог ответить:
– Но… Я не Сдирающий Кожу!
– Где другая? – сурово спросил Сломанный Нос.
– Я не понимаю, о чем ты, – соврал Торак.
– Женщина, Сдирающая Кожу! Где она?
– Говорю же, я тебя не понимаю! – снова соврал Торак.
Ледяная Борода плюнул ему в лицо.
– Парочка Сдирающих Кожу, Вождь послал нас на их поиски. Он сказал, что у парня блуждающая душа и мы узнаем его по меткам. А у девки рыжие волосы, она колдунья и проводит нечистые обряды!
– Я пришел один, – стоял на своем Торак, а сам молил Всемирного Духа помочь ему понять, что происходит.
Избранные были слишком напуганы, после того как увидели метки Торака, поэтому побои прекратились, и, даже укладывая его вещи в плетенный из коры мешок, они старались не прикасаться к ним голыми руками. Больше того, они старались не смотреть в его сторону, когда накинули на шею петлю из конского волоса и потащили к Извилистой реке.
– Я не Сдирающий Кожу, – повторял на ходу Торак. – Зачем Сдирающему Кожу рожок с «кровью земли»?
– Сдирающие Кожу полны обмана и уловок, – пробормотал Сломанный Нос. – Вождь предупредил нас – нельзя верить ни одному их слову.
На голову упал комочек снега, Торак посмотрел наверх и увидел Рипа, который сидел на ветке и смотрел на него сверху вниз. Торак мысленно попросил ворона защитить Ренн. Рип приподнял крылья и улетел прочь, а Избранные, как показалось Тораку, ничего не заметили.
Ледяная Борода тряс головой, как будто так ему было легче во всем разобраться.
– Вождь предсказал, какими будут метки, – с почтением сказал он, – каждую в точности описал.
И Торака осенило – он понял, кто был вождем Избранных.
– Ваш Вождь, – сказал он, обращаясь к охотникам, – предвидел, какими будут мои метки и шрам, потому что уже видел меня раньше.
Острие копья уткнулось ему между лопаток.
– Конечно видел! – грубо сказал Сломанный Нос. – Он бродит по Лесу и защищает нас от зла!
– Нет, он видел меня на Далеком Севере, – сказал Торак. – Он из племени Нарвала, его имя – Наигинн.
Сломанный Нос презрительно ухмыльнулся:
– Думаешь, мы об этом не знаем? Вождь, когда был мелким пацаном, воспитывался в нашем племени… Наигинном его звали, когда он был простым смертным…
– Он вернулся к нам с Дальнего Севера за месяц до удара Звезды-Молнии, – подхватил Ледяная Борода. – Только теперь это не Наигинн. Он изменился – кожа смертного сгорела и открыла его истинную силу!
– И он сразу ее использовал, – с придыханием вставил другой охотник.
– В племя пришла болезнь, наш старый вождь не мог от нее излечить. И тогда Посвященный объяснил почему. Старый вождь не мог излечить больных, потому что сам был Сдирающим Кожу!
– Только Посвященный способен с одного взгляда распознать Сдирающего Кожу, – сказал Сломанный Нос. – Он убил старого вождя и стал нашим правителем и защитником!
– И как я догадываюсь, – не удержался Торак, – все заболевшие люди сразу излечились.
Нарвалы во время охоты использовали яд, Наигинн наверняка сам вызвал болезнь, а потом, используя противоядие, быстро всех «излечил».
Но Избранные его не слушали.
– Мы обязаны жизнью нашему Вождю, – с жаром сказал кто-то из охотников.
– Он отразил удар Звезды-Молнии…
– …и теперь охраняет Лес, защищает нас от Сдирающих Кожу.
– Когда они появляются посреди ночи, он превращается в Мохнатого и охотится за ними…
– Хотите сказать, он превращается в медведя? – изумился Торак, и очередной тычок копья в спину напомнил о том, что имя этого зверя нельзя произносить вслух.
– В теле Мохнатого наш Вождь бродит по Лесу и отгоняет зло.
Торак понял, что говорить с охотниками бесполезно, – они были целиком под властью Наигинна и выполняли все его команды. Но что хуже всего, их невозможно было вразумить. Не важно, какие доводы приводил Торак, доказывая свою невиновность, они все пропускали мимо ушей.
Деревья стали реже. Они вышли к замерзшей реке. Там ждали трое нарт, запряженных запуганными и неспособными лаять собаками. Сломанный Нос повалил Торака на первые нарты и привязал к подпоркам, а потом занял место погонщика и щелкнул прутом.
Собаки тут же сорвались с места, обдавая Торака вылетающими из-под лап крошками льда.
– Куда вы меня везете? – спросил он через плечо.
– Будь моя воля, – сказал Сломанный Нос, – я бы тебе прямо тут глотку перерезал и оставил на съедение воронам. Но тогда грязные души Сдирающего Кожу продолжат творить зло.
– Мы везем тебя к нашему Вождю! – крикнул Ледяная Борода со своих нарт. – Только Вождь знает, как убить Сдирающего Кожу, чтобы его душа не могла переселиться в кого-нибудь еще и он навсегда остался мертвым!
Волк резко остановился, лапы заскользили по замерзшей Быстрой Мокрой.
Задрал морду и приготовился завыть… но не стал. Поскуливая, забегал кругами. Белые Бесхвостые положили брата по стае на скользящие ветки. Но еще больше Белых Бесхвостых охотилось за сестрой по стае. Она наблюдала за тем, как ее друга поймали, а теперь пошла за ним. На замерзшую Быструю Мокрую она не выходила, пряталась за деревьями и поэтому шла медленно.
Волк не мог защитить обоих. Кому же помочь первому?
Вороны, которые принадлежали к их стае, пролетели так низко над Волком, что шерсть зашевелилась от взмахов крыльев. Он только на один взмах хвоста встретился с ними взглядом и посмотрел в сторону берега. Вороны все поняли и полетели к сестре по стае.