– Можешь распрощаться с надеждой спасти друга, – с набитым сушеным мясом ртом ответил Йаким.
– А я и не надеюсь, – сказала она.
В костре потрескивали ветки, искры, поднимаясь к небу, таяли, как исчезающие в темноте души, а вокруг стоял укрытый снегом безмолвный Лес.
Ренн почувствовала на себе чей-то взгляд и обернулась.
Волк был почти невидим среди сосен, только глаза отражали красный свет костра. Ренн встретилась с ним взглядом, а в следующее мгновение он исчез.
Никогда в жизни Ренн так сильно не жалела о том, что не понимает язык волков. Совсем недавно она слышала вой Волка, а чуть позже – как где-то вдалеке завыл в ответ Торак. О чем они переговаривались? О чем сейчас ей хотел сказать Волк?
А Йаким все сидел на корточках и проверял, крепко ли она привязана к распоркам нарт.
– Странно, – пробормотал он, – уже не один день ходят разговоры о большом сером волке, который появляется и исчезает бесшумно, как снег. – Немного помолчал и продолжил: – Вот только сейчас видел, как он на тебя посмотрел. Ты умеешь разговаривать с этим существом?
– Он не какое-то там существо, – буркнула в ответ Ренн. – Он – Волк, и у него есть душа.
Йаким опустил голову так, чтобы воротник парки скрыл нижнюю часть лица и охотники не могли увидеть, что он разговаривает с пленницей.
– Все спрашиваю себя – станет Сдирающая Кожу предлагать исцелить больные глаза Избранного? И станет ли она расстраиваться из-за того, что кто-то сломал ее лук? Не знаю, если только…
Ренн тоже опустила голову, чтобы никто не заметил, как она говорит.
– Если что?
– Если это не уловки и она просто хочет завоевать мое доверие.
Ренн втянула воздух сквозь зубы:
– Ну и что ты думаешь?
– Сказал же – не знаю. Но есть кое-что еще. За несколько дней до удара Звезды-Молнии сестра моей матери умерла от падучей болезни. Мы упокоили ее тело в Дереве Смерти далеко к западу отсюда. А потом – после удара Звезды-Молнии – я вернулся к тому дереву, чтобы оставить приношение ее душам. – Йаким посмотрел Ренн в глаза. – Сдирающие Кожу срезали ее Метки Смерти. Они вырезали ее язык и глаза… Но что-то не сходилось…
Йаким перешел на шепот:
– Кто-то нанес ей новые Метки Смерти… И они оставили следы. Следы башмаков, которые мы в Глубоком Лесу не делаем. У них, чтобы лучше цепляться за лед, к подошвам были привязаны полоски с колючками из костей морских собак. – Йаким мельком глянул на подошвы башмаков Ренн. – И я вот спрашиваю себя, почему кто-то из Сдирающих Кожу нанес на мертвое тело новые Метки Смерти?
– Да потому что я не Сдирающая Кожу, и ты это знаешь! Я – колдунья! Я пришла сюда, чтобы провести обряд. – Ренн коротко рассказала Йакиму о четырех стрелах. – Поэтому я так злюсь! Не хочу я быстрее попасть в ваш лагерь, нет у меня никакого послания к вашему вождю… и мне плевать на моего друга! (Прости, Торак). Единственное, что важно, – это обряд, а время на исходе. Я должна провести обряд к третьей ночи темной луны. Теперь ты понимаешь, почему должен меня отпустить? Это наша единственная возможность вернуть Первое Дерево!
Йаким слушал очень внимательно, но лицо оставалось непроницаемым.
– Этот обряд… если ты все это сейчас не придумала… Где ты должна его провести?
– В Лесу есть место, которое можно найти, только если заблудишься. Это все, что я знаю.
Йаким фыркнул:
– Вот теперь я вижу, что ты колдунья! Сколько ни спрашивай, ни одного прямого ответа не услышишь!
– Так ты мне поможешь или нет?
Йаким нахмурился:
– Скажи, ты предвидела удар Звезды-Молнии?
– Нет, – призналась Ренн. – Прошлой осенью я видела знаки, которые предвещали наступление чего-то страшного, но не могла понять, что именно это будет. Никто из нас не понимал.
– И тебя удивляет, что мы повернулись против колдовства?
– Против или нет, для вас ведь главное, чтобы Лес не погиб! А если есть еще хоть какой-то шанс, что обряд сможет его спасти, то…
– Хватит! Ты врала раньше, врешь и сейчас!
После этого Ренн даже рот открыть не успела, Йаким, тяжело ступая, пошел к остальным охотникам. Она не слышала, что он им сказал, но все сразу вскочили на ноги. Один затушил снегом костер, остальные собрали снаряжение и быстро направились к нартам.
Тсеид попробовал сцепиться со старшим охотником:
– Сначала ты хотел, чтобы собаки передохнули, а теперь хочешь, чтобы мы, не отдохнув, сорвались с места!
Что бы ему ни ответил Йаким, Тсеид решил, что лучше отступить, и вскоре подгоняемые прутьями собачьи упряжки сорвались с места. Но в этот раз Тсеид с остальными ехал впереди, а Йаким – в хвосте.
И Ренн, снова потеряв надежду на побег, смотрела на проплывающие мимо берега и звезды в небе, которым не было дела до ее участи. У нее не получилось, скоро ее привезут в лагерь Избранных, и Наигинн убьет ее… как наверняка уже убил Торака.
Однако очень скоро Ренн поняла, что ошибается. Если бы Наигинн убил Торака, Волк бы выл от отчаяния. Но нет, он выл настойчиво, как будто призывал ее действовать. Значит, он нашел Торака? Это он хотел сказать?
Йаким свернул, чтобы нарты не угодили в пятно молодого льда, а нарты с охотниками впереди исчезли за следующим поворотом реки. И тут Йаким резко остановился. Ренн даже не успела понять, что происходит, – он выхватил топор, прорубил в молодом льду дыру и перерезал связывавшие ее веревки.
Потом буркнул:
– Уходи, пока я не передумал.
Ренн не двигалась, и тогда Йаким подхватил ее на руки и перенес на берег.
– Скажу остальным, что ты пыталась сбежать и провалилась под лед. Вот, держи.
Йаким сунул ей в руки топор и мешочек со снадобьями, поставил на ноги и подтолкнул в спину:
– Иди соверши обряд! Верни Первое Дерево! Давай же, не стой!
Волк даже хвостом не успел махнуть, как потерял сестру по стае… Он-то думал, что она скользит на ветках деревьев, а она вдруг исчезла.
Очень умная сестра по стае!
Нашел, услышав, как она воет. Сестра по стае выла, будто волчонок, только в ее голосе было слишком много переживаний.
На радость от встречи время тратить не стали, просто потерлись носами.
Демон взял в плен Большого Бесхвостого, и Волк хотел, чтобы сестра по стае шла за ним.
Вот только она, а это было совсем непонятно, не собиралась за ним идти.
Волк залаял, пробежал по следу и вернулся. Он прижимал уши, вилял хвостом, пытаясь уговорить ее следовать за ним. Но сестра по стае не обращала на него внимания, хотя он чуял, что она очень хочет найти Большого Бесхвостого.
Что она делает?
Нашла следы лошадей, встала на колени. Возится с корнями, которые только что отрубила от пня. Теперь отвязывает длинные сухожилия оленя, которыми была опутана нога, и привязывает их к корням.
Лошадиный след в кучках навоза.
Навоз отбивает запах, Волк не устоял и весь в нем извалялся. Потом хотел потереться о сестру по стае, но она его оттолкнула.
Он услышал лошадей, которые неслись в их сторону. Сестра по стае не сразу их почуяла – у нее слабые уши, но потом и она насторожилась.
Волк, ничего не понимая, наблюдал за тем, как сестра по стае очень быстро втерла лошадиный навоз в корни пня и привязала к нему петлю из сухожилий оленя. Оставила все это на следах в снегу и метнулась за куст можжевельника. Оттуда обеими лапами замахала Волку, чтобы спрятался рядом с ней.
Волку это все надоело, он разозлился.
Сестра по стае решила охотиться на лошадей? Сейчас, когда Большой Бесхвостый в плену у демона?
Глава 20
Месяц нереста лосося, Широкая Вода полна рыбы, берега словно пенятся от белой и розовой таволги, зеленые липы, ольха и буки полны жизни. Лес шелестом приветствует поднимающуюся от Моря рыбу.
Торак стоит в лодке и багром отталкивается от дна. Протыкает рыбу и забрасывает в лодку, а Дарк глушит ее ударом дубины. Торак вытирает пот со лба, улыбается другу и снова принимается за работу.
Торак, сколько себя помнил, всегда ловил лосося во время нереста. Когда был маленьким, они с отцом целыми днями рыбачили на какой-нибудь реке, далекой от стоянки племени.
В эту весну Ренн впервые уговорила его рыбачить вместе с племенем Ворона. Торак ворчал, мол, слишком много людей, но теперь ему нравилось.
Все счастливы, все много и тяжело работают. Мужчины и подростки пронзают копьями извивающихся рыб или устанавливают в заводях, куда заплывает отдохнуть лосось, сплетенные из ивовой коры сети. Женщины и девушки ловко отрубают рыбам головы, сдирают серебристую кожу, насаживают на колья жирное оранжевое мясо, заполняют оленьи желудки икрой и подвешивают коптиться над костром. Дети рубят дрова для костров и прокрадываются в шатры-коптильни, чтобы украсть и пожевать вкусные тугие глаза лосося.
Люди сменяют друг друга, чтобы костры из веток ольхи не погасли. Все пропахли рыбьим жиром и до отвала наелись сочным мясом и жареными сердцами. Ночью люди валятся с ног от усталости и засыпают, но другие обитатели Леса продолжают пиршество. Медведи, волки, рыси, выдры, росомахи, орлы, вороны… Всем хватает добычи, и все делятся с деревьями.
Торак протыкает очередного лосося и слышит, как Волк, задрав морду к небу, воет от счастья. Темная Шерсть с Камешком учат на мелководье волчат ловить рыбу, они…
Волчат? Но волчат больше нет, они погибли во время удара Звезды-Молнии.
Лес погибает на глазах Торака. Листва скукоживается от жара, почерневшие деревья валятся на землю.
Торак очнулся и понял, что лежит на боку со связанными за спиной руками, запястья примотаны к лодыжкам, а трупный запах стал еще гуще, чем прежде.
Ночь отступила, логово демона постепенно заполнял холодный голубой свет. Торак приоткрыл глаза и увидел на камне огромный череп медведя. В глазницах черепа мерцал красный свет. За камнем с черепом – дневной свет. У пещеры Наигинна два входа, один смотрит на стоянку Избранных – оттуда накануне вечером притащили Торака, – а второй на другую сторону замерзшего водопада.